мне наклонился друг, чтобы поделиться тайной.
Глава 4
– Энера! Ката! Воры! – Я пинком распахнула кухонную дверь, но не вошла, а бросилась к сараю. Лампа раскачивалась так бешено, что ее свет едва ли помогал разглядеть путь. Я ворвалась в сарай: Лоза возмущенно била копытом об пол, в противоположную дверь выскользнула темная фигура. Я схватила вилы; в палец впилась заноза.
Однажды к нам забирались «воры», хотя, по-моему, они были лишь голодными странниками, слишком робкими, чтобы попросить еду. В этих краях воры промышляли реже, чем в столице, но их было труднее поймать. Ведь нельзя просто запереть дверь на всей ферме.
– Назад! – кинувшись вслед за темной фигурой, рявкнула я во все горло. Воры неспроста скрываются в темноте: обычно они трусы. Оставалось только надеяться, что этот – не исключение. – Я спущу с тебя шкуру и подвешу на стропилах!
Я выбежала обратно в холодную ночь, лампа раскачивалась так сильно, что масло грозилось затушить огонь. Позади, недалеко от дома, воздух прорезал режущий уши лязг железа о металлическую банку – без сомнения, вклад бабушки.
Куры хлопали крыльями и пронзительно кричали. Я бросилась к курятнику, выставляя вилы перед собой. Пернатые в ужасе прыгали по земле, пытаясь взлететь. Из-за горизонта выглянула Луна, подсветив силуэт мужчины, запихивавшего сопротивляющуюся курицу в мешок.
– Живо брось! – взревела я. В то же время на тропинке мелькнул серебристый отблеск – мама с лопатой.
Когда требовали обстоятельства, Энера превращалась в настоящую тигрицу.
Из курятника вылетела вторая фигура и промчалась мимо меня обратно к сараю, словно насмехаясь надо мной. Одно дело куры, но скот мы никак не могли потерять. С овцой под мышкой ворам будет не совсем удобно убегать от моих вил, а вот если они заберут Лозу…
Нет, только не ее!
Я резко развернулась на пятках и побежала обратно тем же путем, каким пришла. Легкие разрывались. Между открытыми дверями сарая скользнула тень, и я бросилась вдогонку. И, конечно же, негодяй был у загона Лозы. Если он ее оседлает, мне его не поймать…
Впрочем, можно ведь усложнить ему задачу! Я вновь вспомнила об овцах. Резко остановившись, взмахнула вилами и ударила по замку загона. Овцы – создания пугливые, поэтому сразу же бросились врассыпную.
Сарай тут же заполонили пушистые, громко блеющие тела. Один барашек сбил злоумышленника с ног. Я протиснулась дальше, выставляя перед собой вилы, готовая снести негодяю голову с плеч.
Позабыв о лошади, одетый в черное человек развернулся и достал длинный нож.
Видимо, не все они трусы.
Он уклонился от моего удара и нанес собственный, широко замахнувшись; он бы меня сразил, если бы не старая овца, пробежавшая между нами. Вилы – серьезное оружие, но намного менее поворотливое, чем нож. Я была вынуждена их отбросить, когда противник вновь нанес удар, иначе пришлось бы расстаться с пальцем. Лампа слетела с запястья и упала в солому на полу. Хрустнуло стекло. Если солома загорится…
Разбойник продолжал молча надвигаться на меня. Вновь занес руку для удара…
Чьи-то пальцы обхватили его за локоть. Несмотря на плохое освещение, я разглядела золотистую кожу Сайона. Он завел руку вора за спину, и меня захлестнуло облегчение. Однако нападавший явно был не обычным работягой: он ловко дал отпор, что говорило о его боевой подготовке. Возможно, он-то и был дезертиром…
Мужчины принялись сражаться, нырнув в стойло Лозы. Я вскрикнула, когда увидела вонзившийся в плоть нож. Схватив вилы, побежала на подмогу…
Нож разбойника упал на землю за мгновение до его тела – темного и неподвижного.
Я встала как вкопанная, тяжело дыша. Сжала вилы. Уставилась на разбойника. Он явно был мертв. Свернутая шея? Слишком темно, чтобы определить точно.
– С-спасибо, – выдохнула я и едва заметила кивок Сайона. Вспомнив о маме, повернулась к двери.
– Энера погнала второго к реке, – тихо сказал он, касаясь носком ботинка неподвижного тела на земле. В его голосе звучало сожаление.
Значит, хотя бы один все же оказался трусом. Опустив вилы, я подняла лампу с пола – к счастью, ничего не загорелось. Сайон отошел от загона, прижимая ладонь к груди под ключицей.
Я ахнула.
– Ты ранен!
Мне не показалось: его пырнули ножом.
– Ничего страшного.
– Ничего?! – Я мгновенно преодолела разделяющее нас расстояние. – Ножевое ранение! Нужно почистить…
Он остановил меня свободной рукой.
– Все в порядке.
Следует признать, что он в самом деле не выглядел серьезно раненным, но мужчины могут быть ужасными упрямцами.
– Если в порядке, то дай взглянуть.
Сайон развернулся, чтобы уйти. Я преградила ему путь. Он был на голову меня выше и намного сильнее, но крупные мужчины никогда меня не пугали, и я не собиралась это менять.
Он вздохнул.
– Айя, прошу. Позволь мне уйти.
– Нет. – Я схватила его за руку, закрывающую рану, и попыталась ее убрать, но она не сдвинулась с места. – Дай посмотреть!
Он покачал головой.
Стиснув зубы, я ущипнула его за ногу. Он вздрогнул: от неожиданности или же от боли, тем не менее мне этого хватило, чтобы убрать его руку и пролить немного света на…
На…
Я чуть не уронила лампу повторно. Хотя если бы и уронила, ничего страшного, потому что Сайон… Сайон истекал светом.
– Боги!.. – выдохнула я и медленно опустила лампу на землю. Нож проткнул рубашку и вошел в верхнюю часть грудной клетки, оставив рану в два дюйма шириной. Она выглядела неглубокой. Впрочем, непонятно, как следовало ее оценивать…
Из раны вместо крови сочился свет!
Даже Сайона, казалось, удивила сия особенность, судя по тому, как он рассматривал жидкий свет на пальцах. Словно никогда не видел собственной крови. Да кровь ли то была вообще?
Зачарованная, я протянула руку. Замерла. Он не шелохнулся. Осторожно, благоговейно я коснулась края раны. Свет мягко упал на кончики пальцев.
Язык наполовину онемел, но мне удалось прошептать:
– Тебе… больно?
Сайон покачал головой. Я едва уловила движение краем глаза, не в силах отвести взгляда от света.
Убрав руку, я пощупала «кровь» – она светилась сама по себе, как раскаленное добела железо, только слишком тонкое. И не обжигающее. Она медленно испарилась с пальцев, словно угасающий день.
Голова распухла, отяжелела на тысячу фунтов, тем не менее я вновь сосредоточилась на лице Сайона.
– Кто… кто ты такой?
Он не ответил. И глаз не отвел. Его пристальный взгляд впивался в мой. Возможно, только он и удерживал меня на твердой земле.
Прошло несколько мгновений. Наконец я постаралась собраться. У каких существ такая странная