– Ну-ну, – презрительно улыбнулась Татьяна. – Аналитик, понимаешь, выискался.
– Чем же этот мужичок так тебе не угодил? – поинтересовался любопытный Хантер.
– Мордой лица не вышел. Как с такой пресной и недовольной физиономией можно заниматься эффективным анализом происходящих событий? Откровенный нонсенс. Английский, понятное дело…
Санитары, в руках которых находились чёрные пластиковые рулоны («Скатанные мешки для упаковки трупов», – пояснил внутренний голос), завидев Танины приметные косички-бантики, оживились и, обмениваясь сальными улыбочками, многозначительно захмыкали. Но встретившись со «стальными» взглядами мистера Бриджа и Артёма, молодые люди торопливо стёрли улыбки с лиц и принялись смущённо переминаться с ноги на ногу.
– Расселись – по разным скамейкам – на самой корме транспортного средства, – хмуро велел сэр Генри. – И языки советую прикусить.
– Если что – ноги из задниц вырву с корнем, – пообещал Артём. – Ну, кому сказано? Долго ещё будем сопли жевать?
– Поторопитесь, ребятки, – посоветовал добросердечный Хантер. – Эти двое – дядьки жутко серьёзные. Головы откусят, разжуют и выплюнут. Что характерно, при этом даже не поморщатся…
Следующие несколько минут прошли в полной тишине. Наконец, на дрезину – по короткой лесенке – взобрались Ватсон и сержант Смит.
– Увы, на настоящий момент ничем не могу порадовать, – устраиваясь на скамье и флегматично зевая, негромко сообщил инспектор. – При просмотре вчерашних, извините, уже позавчерашних видеозаписей никого похожего на покойную Марту Терри пока не обнаружено. Следовательно, нет и подозреваемого в её убийстве. К изучению же видеозаписей по второму печальному эпизоду мои ребята ещё не приступали…. По какому маршруту двигаемся, сэр Томас? Начнём с первого трупа?
– Не стоит, – сердито подёргав бакенбардами, известил мистер Бридж. – Ведь, насколько я понимаю, все стандартные процедуры – на месте первого преступления – уже завершены? Вот, и Смит подтверждает, кивая головой…. Возле «боковушки», где находится тело Марты Терри, пусть дрезина притормозит и могильщики, – небрежно мотнул головой в сторону смущённых и слегка испуганных санитаров, – займутся выполнением прямых должностных обязанностей. Мы же проследуем на место совершения второго преступления…. Кстати, а кто сейчас…э-э-э, присматривает за нашими покойницами?
– Как я уже докладывал, эксперт Камбарова, – дисциплинированно поднимаясь на ноги, сообщил сержант Смит. – Ей велено – целенаправленно курсировать туда-сюда. То есть, от одного объекта к другому. Но сосредоточиться, главным образом, на втором трупе. У Линды, извините, у эксперта Камбаровой при себе имеется табельное оружие и карманный фонарик…. Разрешите, я пройду к кабине мотодрезины и объясню инженеру Нециду – относительно предстоящего маршрута?
Вскоре громко – сытым тигром из зоопарка – заурчал двигатель, ещё через полминуты дрезина, предварительно вздрогнув всем корпусом, на малой скорости проследовала вдоль платформы и въехала в основной туннель Центральной линии.
«Редкие огоньки жёлто-белых фонарей, между которыми – примерно – метров пятьдесят-шестьдесят», – принялся монотонно комментировать внутренний голос. – «Промелькнул тёмный прямоугольный щит. За ним, очевидно, находится некая металлическая дверь – секретного назначения, понятное дело. Ещё один маскировочный щит, ещё…. Так, сворачиваем в другой туннель. Рельсы – по крутой дуге – пошли под уклон. Перемещаемся, ясный Ист-Энд, на нижний подземный уровень…. Снова двигаемся по горизонтальной поверхности. Развилка. Повернули в левый туннель. Ага, справа наблюдается солидная металлическая решётка. Теперь – слева. За ними, наверняка, и расположены некие секретные складские объекты, относящиеся к военному ведомству…. Да, здесь можно легко заблудиться. Если, конечно, заранее не знать дороги. Следовательно, современный «Потрошитель», действительно, хорошо знаком с подземной начинкой «Майл-Энд» – как со своими пятью пальцами.… А рельсовые стрелки, похоже, переведены уже заранее. Ах, да, дрезина-то следовала из технологического тупичка к платформе тем же самым путём…. Кстати, а почему это наша несравненная Татьяна Сергеевна такая тихая? Молчит, понимаешь, изображая из себя испуганную полевую мышку. Что-то замышляет? Устала, измученная ранним токсикозом[4]?
– Что с тобой, амазонка? – прошептал Артём на ухо жене. – Молчишь всё и молчишь…. Плохо себя чувствуешь?
– Не волнуйся, милый, – также тихо ответила Таня. – Просто немного задумалась. О чём? Пытаюсь хоть как-то разобраться с многочисленными и разноплановыми версиями, которых в моей затуманенной голове – на данный конкретный момент – великое множество. Роятся, как пчёлы в улье…. Я тебе потом всё расскажу, хорошо? А сейчас, пожалуйста, не надо меня отвлекать. И, ради Бога, не обижайся…
Наконец, дрезина остановилась возле очередного ответвления.
– Вылезайте, господа санитары! – строгим голосом велел сержант Смит – У вас имеются при себе карманные фонарики? Молодцы! Идите по этой «боковушке», в тупике – на раскладушке – увидите женский труп. Аккуратно пакуйте его в мешок, подтаскивайте сюда и ожидайте нас. С мёртвым телом попрошу обращаться максимально бережно и почтительно. Головой отвечаете! Вопросы? Выполнять. Эй, Нецид! Трогай к следующему объекту! Что? Нет, в «боковик» заезжать не надо. Затормози перед стрелкой, только фары не туши…
Вдалеке замаячило крохотное жёлтое пятнышко.
– Это Линда нас встречает, – печально вздохнув, с непонятными интонациями в голосе сообщил Смит.
– Имеет место быть незаживающая душевно-сердечная рана? – мягко поинтересовалась Татьяна.
– Слава Богу, до этого не дошло. Во-первых, мисс Камбарова выше меня на целую голову. Во-вторых, моложе на пятнадцать лет. В-третьих, – боязливо покосился на сэра Томаса, – существуют и…м-м-м, всякие другие специфические обстоятельства…
Дрезина, предварительно вздрогнув, замерла. Двигатель резко сменил тональность, запиликав тонко и нежно, словно добрый деревенский сверчок за старенькой печкой.
На рельсах – в свете фар мотодрезины – стояла высокая черноволосая девушка, одетая в стильный джинсовый светло-голубой костюмчик.
«Вот, так краля!», – будучи тонким ценителем женской красоты, восхитился внутренний голос, – «Натуральная модель с парижского подиума, девяносто-шестьдесят-девяносто. Ноги, что называется, растут от самых ушей. Грудастенькая такая, и на мордочку лица смазливая. Да, у низкорослого сержанта, бесспорно, нулевые шансы, спора нет…».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});