турецком. Он заулыбался ещё шире и спросил:
– Откуда вы? Китай? Япония? – продолжал он по-английски.
– Что?! Я из Узбекистана!
– Ой, простите! – он смутился. – Просто, у вас такая причёска… – и сделал жест рукой вниз от уха к шее. – И очки тёмные…
– Да, ничего… – сказала я, – меня многие принимают за азиаток.
Взяв мой заказ, парень заговорил со мной на своём языке, все так же, улыбаясь:
– Вы узбечка и говорите немного по-турецки, да?
– Да, немного говорю…
– Вы очень хорошо говорите!
– Да ладно…
– Нет, прекрасно говорите! – он явно старался меня подмаслить.
«Если бы…», – подумала я.
– А вы живете здесь или приехали погулять? –последовал привычный вопрос.
– Погулять… – ответила я, широко улыбаясь.
– Вам нравится здесь?
– Да, очень!
– Оставайтесь! Здесь много узбеков, – он подмигнул мне, пытаясь флиртовать.
– Я ещё сюда вернусь, – ответила я, жутко пожелавшая, чтобы сказанное стало правдой.
– Иншаллах! – ответил мне молодой турок.
К слову, сэндвич с рыбой был прекрасен. И крепкий сладкий чай был тоже к месту. Только вот в пиве мне они отказали со словами «Мы не продаём алкоголь». Это стало ноткой, напоминающей об изменениях, что происходят в этой стране.
«Да и ладно!» – подумалось мне. «Ничто не испортит мне настроения, и вообще, если хочешь пить – иди в ресторан!» – сказала я сама себе. Ведь, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
* * *
Следующий мой гастрономический маршрут пролегал на улицу Истиклал и Таксим.
Я доехала на этот раз на трене до остановки Каракёй и решила проложить путь до улицы Истиклал. Тот, что я проделывала семь лет назад, решив испытать вновь те светлые радужные чувства.
Перейдя дорогу, я нашла ту улочку, что круто подымалась вверх. Она называется Юксек калдырым. Улочка, по которой ходят толпы туристов, так как вся она напичкана сувенирными лавками, маленькими ресторанчиками, мини-отелями и прочее. Правда, сейчас на место многих лавок пришли магазины, торгующие промышленными товарами. Что-то изменилось в этой чудной узкой улочке, исчез некий шарм, дух Стамбула, которого нет, и который я тщетно пыталась ощутить.
Дойдя Галатской башни и пофотографировав её, я подумала, а не зайти ли в ресторан имени Башни, но отказалась от своей идеи. «В такие места не ходят по одиночке» – сказала я себе, и двинулась дальше.
И, продвигаясь ближе к знаменитой улице Истиклал, я, наконец, увидела то, что ожидала видеть. Уличка Бюйюк Хендеке вела вверх, но олицетворяла тот Стамбул, о котором я грезила эти годы. Казалось, что стамбульская богема нашла приют здесь. Каких только магазинчиков и лавочек тут нет – магазины музыкальных инструментов, различные лавки, продающие разные диковинные вещи от виниловых пластинок до одежды для представителей суб-культур, от кожаных и серебряных украшений до одежды любителей белли-дэнса. И все это разбавлено различного вида кафешками и кофейнями. Кстати, в этих кафешках и кофейнях вальяжно расположились сами эти представители стамбульских субкультур – обросшие байкеры и рокеры в косухах, пара готов и несколько хипстеров. Они сидели и говорили о своём, безразлично осматривая проходящих мимо людей.
Купив в одной лавке магнитик с изображением Ататюрка, я поднялась на Истиклал.
Решив дойти до пощади Таксим, я прошлась быстрым шагом по этой длинной улице с массой магазинов, бутиков и ресторанов. Но, быстро идти не получалась, ибо взгляд мой падал постоянно на какой-нибудь закуток с красивым «вкусненьким» ландшафтом, будь то кафешка или синагога.
Таким образом, я забрела во двор католического храма, который был действующим, и в это время, в нем шла месса. Церковь святого Антония Падуанского, так он называется. У этого храма своя занимательная история, кому интересно, могут найти описание в Википедии. Скажу только, что он был построен в 1912 году ещё во времена Османской империи, и перед входом в базилику, нас встречает статуя одного из римских Пап, Иоанна XXIII, который, самолично, вёл там мессы. Я заглянула внутрь храма, и как-то, позабыла, что нахожусь в Турции. Храм по своему внутреннему убранству ничем не отличался от своих европейских аналогов, все те же прекрасные витражи, все те же боковые галереи и алтарь. Негромко играл орган, люди ходили, делали фото, молились. Среди визитёров было много мусульман, женщин в хиджабах. Они сидели на скамьях, слушали музыку, отдыхали в дворике.
Глядя на эту, почти, идиллическую картину мирного сосуществования религий, я почувствовала, что мой внутренний гнев и злоба куда-то исчезают, и я даже, готова была возлюбить всех людей. Вот она сила божественная, чудотворная!
Воодушевлённая, я продолжила свой путь на Таксим. На самой площади я ничего особого не нашла, разве что, сделала селфи у памятника Героям. Странно удивило отсутствие деревьев на площади.
С чувством исполненного долга, я двинулась обратно и почувствовала, как мой желудок стал урчать от голода. На Истиклал, я нашла бистро и в первый раз в жизни отведала блюдо Искандер.
Я возвращалась в сумерки усталая с животом, набитым мясом и хлебом. Жутко хотелось чаю или горячей чорбы, которую я успела полюбить. Улица Акбыйык была, как всегда, людной и освещённой витринами лавок и магазинчиков, а также, разноцветными стеклянными фонарями, что придавало улице праздничность, невзирая на день, месяц или настроение её обитателей. Масса туристов, ночных бабочек и просто местных, ошивались в многочисленных кафе и ресторанах. Официанты и зазывалы старались завлечь тебя в их заведения, улыбаясь во все зубы.
Моего знакомого не было на месте. Зато, владелец соседнего кафе, вереща на беглом английском, за несколько секунд ознакомил меня с особенностями меню своего ресторана, накидал мне кучу визиток и спросил, откуда я приехала:
– Фром Раша (из России), – сказала я хмуро, расстроившись от осознания того, что стесняюсь назвать свою страну.
– О! Прифет! Дабро пожаловать, – стал расшаркиваться турок. А я смотрела на него, улыбаясь натянуто, думала, о том, если бы я была бы тут не на статусе туриста, а на статусе обычного трудового мигранта.
Вообще, будучи здесь, я очень часто задумывалась на эту тему, ведь, как ни крути, сюда я приехала на «разведку» и не скидывала перспективы найти здесь работу.
Но, реальность была очень далека от моих радужных фантазий. Узбекистан – это поставщик большей частью мигрантов низкоквалифицированного труда, что, словно, незваные гости, осваивают просторы России, Турции, Кореи и прочих стран.
От этих мыслей мне стало совсем худо, и я поплелась к себе в отель.
В отеле, вместе с шумной компанией заезжих арабов, и клопами в моей постели, меня ждало ещё одно разочарование. Открывая свой номер, с террасы наверху, я услышала громкую ругань Мустафы. Сначала я подумала, что он разговаривает по телефону, но, потом, стала различать обрывки фраз.
– Ты достала меня, достала! – ворчал он громко на турецком.
Я быстро поднялась по лестнице и очутилась на террасе. Малочисленные гости смотрели вечерние программы, а напротив, на кушетке сидела Диля без лица. Увидев