Читать интересную книгу Связной из Багдада - Чингиз Абдуллаев

– Картина Апокалипсиса, – грустно подвел итог Бадыров. – Зачем тогда вы летите со мной? Вы же не на службе. Могли бы махнуть на все рукой. Я слышал, что вы достаточно независимый человек. Зачем вам все это нужно?

– Я люблю этот мир, – признался Дронго. – Мне нравятся его люди и города, его океаны и горы, леса и реки. Легче всего говорить о закате человеческой цивилизации, наблюдая за всем из собственного укрытия. Но это не моя позиция. За мир нужно драться. Драться изо всех сил. И еще я думаю, что нас может спасти культура. Я пытаюсь примерять на себе три великие составляющие нашей цивилизации – христианство, мусульманство и иудаизм. Если мы научимся с уважением относиться к другой культуре, к пониманию ценностей другой веры, то научимся и противостоять этому безумию. Через культуру, толерантность, взаимную терпимость. Только так, хотя боюсь, что большинство людей со мной не согласятся.

Дронго говорил достаточно тихо, чтобы его не слышали другие пассажиры, находящиеся в салоне. Но как только закончил, к ним повернулся Решетилов.

– Я позвонил в Новосибирское управление ФСБ, – сообщил он. – Они уже начали поиск лаборатории. Правда, они уверены, что такое место невозможно оборудовать за несколько дней. Нужны специальные камеры, костюмы, аппаратура. Поэтому сейчас проверяют все лаборатории.

– Нет, – возразил Дронго, – скажите им, чтобы расширили зону поиска. Видимо, они исходят из того, что контейнеры могли вскрываться только в специальных камерах, оборудованных радиационной защитой. Но это не так. Террористы, с которыми мы имеем дело, не ценят человеческие жизни. Ни чужие, ни свои. Они могли вскрыть контейнеры обычными инструментами, поэтому погибшие и получили такую дозу облучения.

Решетилов тяжело вздохнул.

– Вы хотя бы слышите, что говорите? – спросил генерал.

– Если человек способен сесть в машину, начиненную взрывчаткой, и въехать на ней в чужую гостиницу, то у него другое состояние психики. И другое понимание жизни, смерти. Если женщина способна надеть на себя пояс смертницы и подорвать себя в людном месте, значит, у нее произошли необратимые психические изменения, которые невозможно понять, пользуясь обычной логикой. Тогда почему они должны бояться вскрыть эти контейнеры голыми руками? – вопросом на вопрос ответил Дронго.

– Мне кажется, вы готовы их оправдать, – разозлился Решетилов.

– Я готов их понять, чтобы знать, где и кого мне искать, – возразил Дронго. – Я должен чувствовать, как они, иначе мне их не найти. А вы сказали еще сегодня утром, что счет идет уже на часы.

Генерал раздраженно отвернулся, и в этот момент самолет сильно тряхнуло.

– Идем на посадку, – сообщил командир экипажа.

Ремень оказался настолько коротким, что его невозможно было пристегнуть. Дронго посмотрел на него и пожал плечами. В конце концов, постоянно приходится терпеть какие-то неудобства. Он с отвращением оглядел свой мятый костюм. Щеголять в таком дорогом костюме в этих местах глупо и не совсем корректно, но и переодеться не во что.

В седьмом часу вечера они приземлились в аэропорту города. Их уже ждали. Правда, генералов встретили как особо важных гостей и разместили в первой машине. Дронго подумал, что все так и должно быть.

Их привезли в здание управления Федеральной службы безопасности. В кабинете начальника управления уже находилось несколько его сотрудников. После того как генерал Михалев представил своих офицеров, все расселись вокруг длинного стола. Очевидно, за ним проводились самые важные совещания.

– Мы начали проверку, – сообщил начальник управления. Ему было сорок восемь лет, но выглядел он гораздо старше. Землистый цвет лица, уставшие глаза, глубокие морщины вокруг рта. Генерал работал на своей должности уже около трех лет и хорошо знал город, его окрестности. До этого Михалев почти семь лет был заместителем начальника УФСБ Новосибирской области.

– Сколько людей вы задействовали? – Как и все приехавшие из центра, Решетилов не совсем доверял провинциальным руководителям, считая, что лучшие кадры традиционно трудятся в столице.

– Всех, кого можно, – ответил Михалев, – я попросил привлечь не только наших сотрудников, но и офицеров МВД. Задействовано два батальона химической защиты. Они проверяют все возможные места, где груз мог быть принят и обработан.

– Наш эксперт считает, что необходимо расширить зону поиска, – показал на Дронго генерал Решетилов. – Он полагает, что они могли вскрывать контейнеры в неподготовленном помещении, не оборудованном защитой от радиоактивного излучения.

Михалев посмотрел на Дронго и нахмурился.

– Я с вами не согласен, – устало произнес он, – это ведь верная смерть. Если груз переправили к нам прямо из хранилища, то там можно получить такую дозу облучения, которая несовместима с жизнью. Наши эксперты говорят, что это чрезвычайно опасный груз. Его нет надобности даже «перерабатывать». Достаточно вскрыть где-нибудь в центре крупного города.

– Все правильно, – согласился Дронго, – но вы применяете обычную человеческую логику в том случае, когда она неприемлема. Мы имеем дело не просто с террористами, захватившими такой опасный груз. Мы имеем дело с теми, кто не ценит ни собственной жизни, ни жизни своих помощников. Они могли вскрыть контейнеры вручную.

– И представляете, какую дозу облучения получили бы? – упорствовал Михалев.

Дронго обернулся к Бадырову.

– Дайте мне фотографии погибших, – попросил он подполковника.

Тот протянул ему папку с фотографиями.

– Вот, посмотрите, какую дозу облучения они получили, – Дронго передал папку с фотографиями Михалеву, – и скажите, где еще они могли схватить такие чудовищные дозы?

Генерал внимательно, не поморщившись, просмотрел все фотографии. Затем аккуратно сложил их в конверт, убрал обратно в папку.

– Убедили, – коротко сказал он. И, обращаясь к одному из своих заместителей, приказал: – Осматривать все заброшенные помещения. Пусть ходят с радиационными счетчиками. Если эти контейнеры вскрывали, там должна быть очень сильная доза радиации.

Заместитель поднялся и вышел из кабинета.

– Теперь придется подождать, – заявил Михалев.

– Проверку необходимо завершить завтра, – жестко проговорил Решетилов. – Если не хватает собственных сил, подключайте все возможные резервы. У меня есть указание задействовать армейские части.

– Пока в этом нет необходимости, – возразил Михалев, – мы справляемся нашими силами.

– Нужно послать запрос в Москву, – решил перебить спорящих генералов Дронго. – Постарайтесь проверить, не пересекал ли ваши границы человек с внешностью Ахмеда Парвиза. Насколько я понимаю, у вас могут быть копии визовых документов. Вполне возможно, что он прибыл в вашу страну с чужим паспортом. Учитывая, что пограничников снова вернули в систему ФСБ, думаю, вам будет нетрудно организовать эту проверку.

– Где у вас телефон? – резко спросил Решетилов, которому не понравилось, как бесцеремонно прервал их Дронго. – Я сам займусь этой проверкой, позвоню в Москву, чтобы ею срочно занялись.

– Два месяца назад, – напомнил Дронго. – Парвиз должен был прилететь два месяца назад.

Решетилов пошел к письменному столу. Кенжетаев, глянув на него, обратился к Бадырову:

– Мы тоже должны проверить, куда мог приехать этот ученый.

– Уже проверяем, – отозвался Бадыров.

Дронго пересел поближе к Галие Рахимджановой. У нее были светлые глаза, кажется, зеленые, как он успел заметить, когда она взглянула на него.

– Как вы считаете, – тихо спросил Дронго, – если контейнеры вскрывали в необорудованном помещении, там сила излучения должна быть достаточно мощной?

– Конечно, – шепотом ответила она. – Думаю, что и в соседних комнатах фон был бы такой же смертельный.

– А в соседних зданиях?

– Слабее. Смотря из какого материала построены эти здания. Но в любом случае сохранился бы повышенный фон. Очень сильно отличающийся от обычного.

– Спасибо. – Дронго поднялся и подошел к Михалеву. – Мы можем ускорить проверку. Вместо бессистемной беготни по всему городу и области лучше срочно свяжитесь с горздравом. Узнайте, не попадал ли кто-нибудь за последние два месяца в больницы с симптомами отравления или плохого самочувствия, когда не было видимых причин для такого состояния. Я полагаю, что так можно найти людей, которые получили меньшие дозы радиации, если бочки вскрывали в необорудованном помещении. Ведь пострадать могли не только террористы, но и случайные люди, находившиеся поблизости.

– Сейчас попрошу проверить, – согласился Михалев.

Ждать пришлось долго. Около трех часов. Когда напряжение уже достигло предела, раздался звонок заведующей городским отделом здравоохранения.

– Нашли двоих мужчин, получивших сильную дозу облучения, – сообщила она. – Сначала не могли понять, что с ними, но потом специалисты установили, что оба получили большую дозу радиации. Только где они могли ей подвергнуться, мы не представляем…