Читать интересную книгу Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю - Джорджио Нардонэ

к повышению его производительности, но которые, наоборот, полностью его подавили. Он также осознавал тот факт, что биржевые операции нельзя свести к чисто рациональным рассуждениям. Кроме того, как и в случае с прогнозами погоды, Давид знал, что шансы правильно предсказать эволюцию тенденций фондового рынка чрезвычайно ограничены и что они не могут быть подвергнуты строгим вероятностным расчетам, поскольку на них влияют неконтролируемые факторы. Однако этого осознания было недостаточно, чтобы избежать его мысленных игр, которые теперь превратились в неуправляемый компульсивный механизм, своего рода наказание Данте: тот, кто хотел бы сделать предсказуемым и контролируемым то, что непредсказуемо и неконтролируемо, будет свергнут непреодолимым неконтролируемым и контрпродуктивным влечением (рассказ продолжается в главе «Заключительная часть терапии»).

Внутренний инквизитор 

В любом случае ты виноват

Один из самых болезненных вариантов патологического сомнения — это сомнение, основанное на чувстве вины, реальном или воображаемом, которое субъект приписывает себе, как если бы инквизитор постоянно приковывал его к прошлым или будущим ошибкам. Внутренний инквизитор, по сути, мучает человека до такой степени, что вымогает у него признание в совершенном преступлении или в преступлении, которое он может иметь желание или намерение совершить, своего рода современный Торквемада[14], который пытает подозреваемого в ереси или колдовстве до тех пор, пока это не заставит его сдаться и признать свою вину, даже если он невиновен. Неслучайно, когда это расстройство распространяется повсеместно, значительно возрастает риск самоубийства: такая крайность воспринимается как настоящее освобождение от мучений.

Франц Кафка (1948/1962) предлагает нам наиболее выразительный образ этой душевной пытки, описывая того, кто был осужден за преступление, которого он не совершал, но в котором он признался: «Из камеры он видит, что во дворе строят виселицу. Он убежден, что это для него. Ночью ему удается сбежать из камеры, он выбегает во двор, забирается на виселицу и вешается сам».

Часто это расстройство, основанное на сомнении в своей виновности и структурированное в форме терзаний за собственные действия, мысли и желания, ошибочно принимается за бред преследования. К сожалению, этот диагноз приводит к контрпродуктивному эффекту, то есть к укоренению умственной динамики сомнения в поисках определенности; на самом деле, на психиатрическом уровне он может как служить подтверждением вины в том случае, если человек признает, что он психически болен и в силу этого совершает преступные действия, так и, напротив, служить оправданием чувства вины, поскольку человек является жертвой темных сил, которые управляют его поведением. Таким образом, в обоих случаях патология поддерживается, а не уничтожается.

Пример внутреннего инквизитора: «Могу ли я быть детоубийцей?»

Почти пятнадцать лет назад мы получили запрос на срочную терапию из полицейского управления Ареццо для человека, который обратился в полицейский участок, признав себя виновным в сексуальном насилии и убийстве двух детей, которое произошло двумя днями ранее в Умбрии. Однако следователи быстро поняли, что это невозможно: мужчина в момент совершения преступления находился дома с женой и детьми. Более того, в его признании отсутствовали детали и доказательства, которые уже были на руках у следователей.

Однако тех, кто брал показания этого человека, больше всего удивило то, что, когда его обвинили в фальсификации, в отличие от мифомана, который настаивает на поддержке своей собственной версии, он горячо поблагодарил их за то, что они опровергли его страшные сомнения в том, что он может быть убийцей двух бедных детей.

Действительно, после того как он услышал новости по радио и увидел детали, собранные следователями по телевидению, он вошел в состояние патологического сомнения относительно возможности изнасилования и убийства детей в припадке безумия. Состояние отчаяния, в которое он впал, вынудило его пройти крайнее парадоксальное испытание — признать свою вину, чтобы получить неопровержимые доказательства своей невиновности. Это то, что с ясным и разумным пониманием он рассказал во время нашей первой психотерапевтической встречи, на которой также выяснилось, что подобные, хотя и менее поразительные, эпизоды уже имели место в прошлом.

Клиническая картина, которая была быстро обрисована, была картиной человека, страдающего от сомнений в способности совершать чудовищные поступки, будучи охвачен неудержимым раптусом. Не сумев самостоятельно найти неопровержимые доказательства невозможности временного превращения в монстра, он попросил заверений у заслуживающих доверия и авторитетных людей, а не просто у родственников и друзей. Мужчина уже обращался к специалистам, которые каждый раз успокаивали его, тем самым подавляя возникающие сомнения, но не искореняя патологии. Обратите внимание, что в периоды между одним сомнением и другим этот мужчина был успешным предпринимателем, «образцовым» мужем и отцом двух прекрасных дочерей, что, конечно же, не похоже на очевидный случай психического расстройства (история продолжается в главе «Заключительная часть терапии»).

Внутренний саботажник

Что бы ты ни делал, ты ошибёшься

Другая форма патологического сомнения — чувствовать себя «оплошавшим»: что бы вы ни делали, вы все равно ошибётесь. Философ С. Кьеркегор предлагает нам прекрасное представление: «Женись и ты пожалеешь, не женись — все равно пожалеешь; женишься или не женишься, ты все равно пожалеешь; женишься ли или не женишься, ты будешь сожалеть в любом случае. Смейся над абсурдностью мира, и ты пожалеешь об этом; плачь над абсурдностью мира, и ты пожалеешь об этом; смейся или плачь, ты все равно пожалеешь; будешь ли смеяться над ней или плакать, ты все равно пожалеешь об этом. Поверь девушке, и ты пожалеешь об этом; не верь девушке, и ты тоже пожалеешь; поверишь ей или не поверишь — в обоих случаях ты пожалеешь об этом; поверишь ли ты ей или не поверишь, ты будешь сожалеть в любом случае. Повесься, и ты пожалеешь об этом; не вешайся и пожалеешь, повесишься или не повесишься, пожалеешь; повесишься ты или нет, ты пожалеешь об этом в любом случае».

Опять же, основа патологической динамики — это непрекращающийся поиск уверенности, который неизбежно ведет к постоянной неуверенности. В жизни бывают редкие ситуации, когда можно прийти к уверенности в том, что поступил как нельзя лучше. Более того, внутренний саботажник, даже перед лицом успешного действия, подчеркивает, что человек мог бы вести себя еще лучше или что он мог бы действовать раньше, вызывая тем самым недовольство. Когда это дисфункциональное взаимодействие между разумом с самим собой применяется к