Рейни озадаченно посмотрела на него из-под своих огромных очков.
— Я никогда не говорила ничего подобного…
Джерико отпрянул. Господи, ну почему его привлекает женщина, к которой ему не следует испытывать даже элементарной симпатии!
— Она сердится и возмущается. Никто, кроме тебя, не мог довести ее до такого состояния.
Рейни приложила ладонь к груди.
— Я весь день провела на работе!
— Но ты могла позвонить ей.
— Ты обвиняешь меня во лжи? — спросила Рейни.
Он ничего не ответил, потому что захотел поцеловать ее. Глаза Рейни сияли, она раскраснелась. Джерико отдал бы свою годовую зарплату за один ее поцелуй! Он чувствовал, что и Рейни испытывает страсть.
— Уходи, — сказала она.
— Я уйду, но сначала мы кое-что уточним, — он прерывисто вздохнул. — Ты злишься не на меня, а на своего отца, потому что не можешь смириться с тем, что он оставил тебя.
— Ничего подобного.
— Ну да! Ты вынуждена спасать газету, умолять клиентов оплатить счета, и у тебя нет денег на еду.
Выражение лица Рейни стало резким, будто Джерико дал ей пощечину.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь!
— А то я не видел, как ты отказывалась от печенья, которое предлагала тебе Элейн!
— То, что я не могу себе позволить купить печенье, не значит…
— Раньше ты покупала его каждое утро. Ты ходишь на работу пешком в любую погоду. Это никуда не годится! Твои проблемы заметили Дрю, мой отец и Элейн!
Рейни молчала.
— Когда ты поймешь, что во всем виноват только твой отец? — спросил Джерико.
— Ты все сказал? — уставившись на него, решительно поинтересовалась Рейни.
Он потер ладонью затылок.
— Да, теперь все.
Рейни указала на дверь, и Джерико, не произнеся ни слова, ретировался.
Джерико Каприотти стремительно вышел из издательства, а Рейни плюхнулась в кресло. Пусть все в этом уродливом городишке знают об исчезновении ее отца и финансовых проблемах в газете. Вот только никому не следует знать о том, что Рейни голодает!
Она не говорила Элейн об отказе Джерико помогать ей в поисках отца. Находясь в унизительном положении, когда все вокруг понимают, в какой тяжелой ситуации она оказалась, Рейни избегала обсуждать свои дела с подругой. Кроме того, нельзя, используя свое отчаянное положение, манипулировать общественным мнением.
Однако она также понимала, что ее отец, не колеблясь, выставил бы Джерико пристрастным и некомпетентным. Рейни внезапно осознала, что младший Каприотти был прав! Ее отец манипулировал людьми и даже не раскаивался в том, что вынудил свою дочь считать, будто городу нужно избавиться от Бена Каприотти. Тем не менее о своих финансовых проблемах он ей не сообщил.
Отец не доверял Рейни, поскольку не всегда был честен с ней. Джерико прав, говоря, что Марк Феган сбежал, узнав о разорении.
Ее отец унижал Бена Каприотти, потому что причиной этому стала безвыходная ситуация — так всегда считала Рейни. Однако в моменты отчаяния она сама не нарушала правил этики, ни на кого не давила и никого не использовала. Хотя у Джерико имелась иная точка зрения…
Приходилось смириться с тем фактом, что ее отец мог оказаться совсем не тем, кем она хотела бы его видеть. Предстояло разобраться и с малоприятным фактом, что все вокруг считают, будто и она пошла по стопам отца — манипулировала людьми и лгала.
Слезы жгли глаза Рейни, но она сдержала их.
Взяв в руку один из неоплаченных счетов, она набрала телефонный номер, небрежно написанный на полях страницы, и принялась за работу.
Придя вечером в дом родителей, Джерико увидел, что на ужин пришли также Тия, Дрю, Рик и Эшли. Впервые за десять лет семья собралась вместе за столом. Хотя это событие казалось чем-то невероятным, Джерико понимал, почему его мать, Элизабет, решила не делать из этого грандиозного мероприятия.
Повзрослев, Джерико и Рик, поссорившись с отцом, уехали из города. Тия после окончания колледжа обосновалась в Питтсбурге, тем самым придумав более искусную уловку для того, чтобы не возвращаться домой. Однако Джерико знал, что у его сестры была та же причина, что и у него с Риком: держаться подальше от Колхаун-Корнере. Дети Бена Каприотти желали жить по-своему и не беспокоиться о том, что сказанное и сделанное ими отразится на репутации их отца, который постоянно требовал от них безупречности.
Тяжелый инфаркт заставил Бена Каприотти пересмотреть свою жизнь. Тия вышла замуж за ближайшего соседа и друга семьи Дрю Уоллиса. Сестра Джерико вернулась к родителям уже зрелым человеком. Рик, получив диплом, стал работать на известнейшем конезаводе в Колхаун-Корнерс и жить вместе с Эшли Мельяк. Затем Бен Каприотти предложил Джерико работу, которую он согласился принять.
Так семья снова объединилась. Никто не приносил извинения и ни в чем друг друга не упрекал.
— Что за чушь несла сегодня Элейн? — спросил Бен, отвлекая Джерико от размышлений.
— Она говорила о том, что мы с тобой обсуждали, только ее мнение отличалось от нашего, — пояснил Джерико. — Ты думаешь, что мне следует держаться подальше от этого дела, а Элейн считает меня обязанным помогать Рейни.
— И как это слухи могут распространяться с такой скоростью? — вздохнул Бен.
Дрю рассмеялся, взяв из рук беременной Тии миску с картофельным пюре, и произнес:
— Ты шутишь, Бен? В таком городке, как Колхаун-Корнерс, ничто не может сохраниться в тайне.
Эти слова вызвали у Джерико странное чувство.
Он заметил, как Рик ласково посмотрел на красивую белокурую Эшли, держащую на руках его новорожденную спящую дочь.
— Я могу себе это представить, — улыбнулась Эшли. — Жители города узнали, что мой отец выходит на пенсию, за две недели до того, как это стало известно мне.
— Люди в маленьких городах сплетничают, — развел руками Бен, — но в этом нет ничего хорошего.
Все сидящие за столом рассмеялись, а мать Джерико, вздохнув, сказала:
— Ешь, Бен, ужин остынет. Нам никогда не выяснить, откуда Элейн узнала о том, что Джерико не собирается проводить расследование.
— А тебе откуда это известно? — Джерико пристально посмотрел на мать, а потом спросил отца: — Это ты рассказал ей?
Бен покачал головой, а Элизабет сказала:
— Мне сообщила об этом Джейни Олбертер, владелица магазина одежды.
— А ей кто рассказал? — спросил Джерико.
— Да ладно тебе, — рассмеялся Рик. — Как мы можем это узнать?
— Ей рассказала Оливия Ричмонд, — произнесла Эшли.
— Эта старая школьная учительница? — Джерико нахмурился. — Откуда это стало известно ей?