- Как давно? После того я успела собрать яйца, принести воды и сварить их.
Ранульф бросил на стол еще одну монету. Не успела девушка вздохнуть, как он уже исчез в конюшне, а она так и не решила, кто он: переодетый ангел или посланец дьявола.
Ранульф не мог сдержать смеха. Что за разумница досталась ему в жены! Переодеться мужчиной и оставить ложный след! Но Моргана должна узнать, кто умнее. И чем скорее, тем лучше!
Он вскочил в седло и уже мчался под аркой ворот, когда быстрой рысью прискакали Десмонд и остальные. У Десмонда в животе загрохотало от запаха свежего хлеба, и он не отказался бы утолить жажду кружкой эля, а Перри успел обменяться дерзким взглядом со служанкой, но - увы! Ранульф промчался перед ними, указав рукой вперед:
- Они там, всего в нескольких милях. Сначала нагоним их, а потом попируем.
И исчез в облаке пыли. Охота продолжалась, дичь была близко, и его кровь кипела. Уже много месяцев он не чувствовал себя таким живым.
Перри бросил скорбный взгляд на приветливую гостиницу и еще более приветливую девушку, пришпорил коня и помчался вслед.
- О, миледи, моя лошадь вот-вот упадет. Бронуин, переодетая насильно в мужское платье, усиленно подгоняла свою клячу. Та повиновалась, но вяло.
Моргана закусила губу.
- Придется нам ее бросить и скакать вдвоем на моей.
Бронуин чуть не расплакалась.
- Но ваша лошадь не выдержит нас обеих. Во всяком случае, долго.
- Тогда мы пойдем пешком, - раздраженно ответила Моргана - и тут же пожалела о своей вспышке. Напряжение начинало сказываться. Они отправились в путь заблаговременно и оставляли повсюду ложный след, и все же она чувствовала, что Ранульф где-то близко, чуть ли не ощущала его дыхание на своей шее.
- О, миледи, - жалобно повторила Бронуин, - вдруг обнаружится, что мы женщины, до того, как мы достигнем границы? Такой позор!
- Чепуха! Возьми себя в руки. Ты гораздо сильнее, чем думаешь!
Моргана пощупала рукоять кинжала за поясом. В отличие от Бронуин она не испытывала ни стыда, ни смущения, напялив на себя рубаху и штаны в обтяжку. За эту одежду, хоть и латаную, и штопаную, и великоватую, пришлось выложить круглую сумму, однако мешковатость костюма обернулась благом, надежно скрыв ее фигуру. Двум женщинам никогда не пройти спокойно там, где юноши могут проскользнуть незамеченными. А самое приятное: в одежде не оказалось ни вшей, ни блох.
Моргана не сомневалась, что доберется до своих владений. Правда, все тело ныло от трудной скачки. Придворная жизнь успела разбаловать ее, но она выросла на природе и знала, что скоро привыкнет. Пока же кошелек с золотыми и серебряными монетами облегчит путь, а Бог и собственный разум приведут домой без особых помех.
Моргана чувствовала, что все идет, как она задумала, и была очень собой довольна. Склонная к приключениям, она в детстве жалела, что не родилась мальчиком, и вот теперь ее желание исполнилось. Она выехала на заре из боковых ворот дворца, когда туман еще не поднялся над Темзой и серый свет тускло освещал булыжные мостовые. Дорога предстояла длинная и опасная, но в конце пути стоял замок Гриффин, и, только оказавшись за его стенами под защитой своих воинов, она могла дерзко отразить любую попытку притащить ее обратно в Лондон. Даже королю это было бы не под силу.
Час назад они въехали в плодородную зеленую долину и миновали небольшой лес, но теперь солнце поднялось высоко и обжигало, а желудок урчал от голода. Хлеб и сыр, купленные в «Четырех перьях», давно кончились, но вдали за развилкой дороги на вершине холма показался фермерский дом. Последние годы выдались урожайными, и эта ферма под новой соломенной крышей, со свежепобеленными стенами явно не упустила даров судьбы и природы. Свиньи с довольным видом рыли землю в загоне, а упитанная корова щипала сочную травку. Мысли о пряной колбасе, ломтях поджаренного, хрустящего бекона, свежих сливках соблазнили Моргану. Она повернулась к Бронуин.
- Если за нами и была погоня, мы наверняка уже оторвались от нее. Давай отдохнем и перекусим вон на той ферме.
Когда они поднялись на холм, Моргана оглянулась. В дальнем конце широкой долины из-за деревьев поднимались клубы пыли. Всадники приближались быстро, неумолимо. Она не могла различить их, но ни на секунду не усомнилась, кто это.
Ранульф. Ее муж. С конным отрядом.
Значит, у них с Бронуин не будет ни ужина, ни отдыха. Моргана ударила лошадь Бронуин по крупу, затем пришпорила свою.
Меньше чем через час Ранульф и его отряд прискакали на ферму. Конские следы вели к развилке дороги и от нее, и сначала он подумал, что это следы одних и тех же животных. Однако после более тщательного изучения Ранульф удовлетворенно выпрямился.
- Я знал, что они устанут и не пропустят удобное пристанище. Женщины - существа слабые.
Он улыбнулся, и у Десмонда мурашки пробежали по коже, ибо такая улыбка появлялась на лице кузена, когда ему удавалось загнать врага в угол. Несмотря на преданность Ранульфу и мужскую солидарность, Десмонд почти пожалел своевольную новобрачную. Тем не менее, дело ясное, ее следует водворить на место, чтобы другим неповадно было бегать от своих мужей.
Отряд подскакал к дому, и один из всадников заколотил кулаком в запертую дверь. Вышла женщина с желтыми, как солома, волосами, розовощекая и пухлая, какой и полагается быть жене зажиточного фермера. Она замахала руками и затрясла кулаком на изумленного солдата:
- Попробуйте только наступить на свинью! Или задавить поросят!
Поросята недовольно захрюкали, и всадник ловко отшвырнул одного носком сапога. Женщина завизжала, разразилась бранью, и началось настоящее светопреставление. Из-за дома, грозно хрюкая, появилась толстая розовая свиноматка, полная решимости защитить своих отпрысков; поросята с визгом бросились врассыпную, а лошади забили копытами и попятились. К общему шуму прибавились проклятия Десмонда, но к кому они относились: к женщине, свиньям или солдату, - определить было невозможно. Ранульф направил своего невозмутимого жеребца вперед, поднял руку, и свара прекратилась. Даже свинья умолкла.
- Тихо! Если поросенок пострадал, мы возместим ущерб, а также заплатим за кое-какие сведения. Мы ищем двух… - Ранульф на мгновение умолк, - двух юношей, сбежавших слуг.
У женщины разгорелись глаза.
- Двух юношей, говорите? Ну, действительно двое юношей попросили поесть сегодня. Я их накормила до отвала. Бараниной, похлебкой, хлебом да яблочным пирогом со сметаной. А потом они поскакали, дальше. Пригоженькие такие парнишки.
Ранульф бросил монету, и женщина жадно поймала ее.
- Куда они поскакали, добрая женщина, и когда это было?