Продолжая улыбаться, я, сложив руки на груди и скрестив ноги, сел рядом с ней. Она начала плакать. Удивившись, я обнюхал ее лицо.
– Тебе больно?
Все ее тело затряслось, как в лихорадке. И снова странный родительский инстинкт заставил меня обнять ее за маленькие плечи и погладить по волосам.
– Говори, – сказал я.
Она продолжала плакать, время от времени глядя мне в лицо, словно пытаясь что-то там прочитать. Я улыбался, и она снова начинала плакать. Однако в конце концов она успокоилась и рассказала мне всю свою историю.
Ее звали Шанара, а мальчики Ташако и Яшати были ее братьями. Их взяли в плен воины, которых мы убили. Воины были гирканцами, а Шанара и мальчики – детьми знатного немедийца, наследника трона. Судя по всему, Немедия находилась в постоянной осаде. Изо дня в день в страну вторгались пикты, а власти едва были способны оказывать хоть какое-то сопротивление. Военачальники, никогда не видевшие сражений, хвалились своей доблестью, но их отваги хватало лишь на очередной заговор с целью устранения соперников. Гарак, отец Шанары, был единственным, кто смог возглавить армию. Пока Гарак воевал, его детей похитили, а жену и сестру убили. Непосредственными исполнителями были гирканцы, но Шанара утверждала, что ими руководил кто-то из знатных немедийцев, кто завидовал героизму ее отца и уважению, которым он пользовался у народа, верившего в него как в единственного, кто способен остановить наступление пиктов. Она намекала, что ей известно имя преступника.
– А что было после того, как вас схватили? – спросил я.
Гирканцы направлялись в сторону восточной границы. Они не говорили своим пленникам, куда идут; впрочем, они все равно не достигли места своего назначения. По дороге они наткнулись на большой отряд странствовавших пиктов. Пикты убили большую часть гирканцев, а уцелевших вместе с пленниками загнали в густой непроходимый лес. Гирканцы долго путешествовали, пока наконец не попытались вновь двинуться на юг, но сбились с пути.
Подробности ее рассказа – как-то описания всевозможных интриг – ставили меня в тупик, но суть его была достаточно ясна, и вскоре я утратил к нему интерес. Я вышел наружу. Дрожащие мальчишки почти не прикоснулись к еде.
– Вы, немедийцы, не страдаете излишним аппетитом. Заходите, – сказал я и показал в сторону входа. Они с трудом встали и, спотыкаясь, вошли внутрь. Увидев свою сестру, старший мальчик попытался броситься на меня, но веревка удержала его.
– Боги! Ты… ты… – Его голос сорвался на крик.
– Все в порядке, Ташако, – сказала Шанара, заговорщически глядя на меня. Я не смог понять значения ее взгляда.
Ташако завопил:
– Тебя, леди Шанару из Джелы, изнасиловал этот зверь! И ты говоришь, что все в порядке! Даже гирканцы не посмели сделать то, что сделал он. Все твои надежды на замужество… Она улыбнулась:
– Все мои надежды умерли в то мгновение, когда гирканцы схватили нас и убили мать и тетку. Этот полузверь спас нам жизнь.
– Теперь она моя жена, – сказал я, чтобы успокоить его.
Ташако уставился на меня. У него зуб на зуб не попадал от холода. Я понял, что немедийцы не так выносливы, как рожденные среди снежных просторов, и предложил мальчикам мои волчьи шкуры, и они как бы нехотя взяли их.
– Шанара говорит, что вашей стране досаждают пикты, что только ваш отец сражается с ними, – проговорил я.
– Да, – ответил мальчик. – Он и его воины. Наш дядя, Ушилон, ненавидит отца, потому что он наверняка станет королем после смерти регента. Регент стар, но он правил вместо четырех королей – они родились безмозглыми. Последний из них умер, не оставив потомства, за три недели до того, как нас похитили. Именно из-за этого нас и похитили. Они хотели заставить отца отказаться от прав на престол – ведь народ предпочитает отца его брату.
– И пока соперники строили заговоры, на вашу страну напали враги, – сказал я. Ташако кивнул.
– Ты поможешь нам, вместе со своими воинами, прогнать пиктов? – спросил маленький Яшати.
Я рассмеялся:
– Зачем? Ведь нам пикты не враги.
– Я надеялась, – тихо сказала Шанара, – что ты… мой муж… послан богами нам в помощь. И снова я испытал это странное чувство.
– Тебе заплатят, – сказал Ташако. – Золотом.
Полог шатра откинулся, и появился Хьялмар.
– Забавляешься с детишками, Гор? – улыбнулся он. – Не думал, что ты можешь быть столь нежным – ты, убивший своих братьев и мать. А может, твоя игра не столь проста, а? Я слышал, здесь что-то говорили о золоте?
– Золото Немедии за войну с пиктами, – сказал я.
Хьялмар пожал плечами и, раскрыв ладонь, показал украшенную драгоценными камнями застежку.
– Я принес твою долю. Я объяснил, кто эти дети и что они мне рассказали.
– Все равно мы движемся в ту сторону, – сказал я. – Мы не первые айсиры, кто нанимается на службу к южному правителю, забывшему, как нужно сражаться.
– И не первые, кого такая служба заставляла забыть об этом, – сказал Хьялмар. – Нам нужны победы, а не работа. – Однако он не отрывал взгляда от золота. – Потому ты и сохранил им жизнь, а?
Я не стал разубеждать его.
– Отец будет рад нашему возвращению, – чересчур горячо сказал Ташако, – и хорошо заплатит.
– У него есть еще? – Хьялмар показал застежку.
– Это сокровища, которые гирканцы украли из нашего дома, – сказала Шанара, глядя в пол.
– Целые ящики. Целые сундуки, – сказал Ташако.
– Целые комнаты, – добавил Яшати. – Целые дворцы.
– Думаю, ты лжешь, – усмехнулся Хьялмар.
– Он преувеличивает, – сказала Шанара, – но не слишком. Мой отец считается самым богатым человеком в Немедии. Вот почему он может вести такую большую армию на борьбу с пиктами.
– Вашему народу платят за то, что он сражается? – удивился я.
– Иначе они не станут воевать – по крайней мере, большинство, – язвительно заметил Ташако. – Рядом с нами сражаются и воины из других стран, но их мало, и среди них нет таких воинов, как ваши.
– Айсирским воинам нет равных, – сказал Хьялмар как нечто само собой разумеющееся. Он взвесил золото на ладони, затем быстрым движением передал его мне и, уже выходя из шатра, сказал: – Может быть, когда-нибудь мы возьмем вас с собой в Немедию.
Девушка не отрывала глаз от золотой застежки, но она глядела совсем не так, как до этого Хьялмар. В глазах ее таилась грусть.
– Это твое? – спросил я.
– Моей матери. Эту застежку сорвали с ее платья, когда она умирала…
Я положил застежку в руку девушки.
– Мне она не нужна, – сказал я.
– Похоже, варвар, мы перед тобой в долгу, – мрачно проговорил Ташако, многозначительно посмотрев на сестру. – Однако хочу тебе напомнить, что и ты нам кое-что должен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});