И она сунула мне в руки бутылку.
- Все нормально, Алён, просто воды, горло как наждачка. И жвачку дай.
Я вру, я нагло вру. Голова по-прежнему идет кругом так, что пол уходит из-под ног; сердце колотится как ненормальное, но по-крайней мере я в сознании и могу свободно дышать. В какой-то момент я думала, что вот-вот задохнусь и от этого меня накрыла волна паники.
- Зай, приведи Тима, - пересохшими губами шепчу, вновь приложившись к бутылке с водой.
- Да повремени ты со своими объяснениями в любви, - закатывает глаза Алёнка, а меня злость разбирает. Я должна видеть его сейчас же.
- Приведи! Немедленно! - ору как ненормальная, и подруга видимо решает не спорить.
- Закрой дверь и не открывай, пока не вернусь, - решительно ринувшись к двери говорит она, пока я, собираясь с последними силами, покачиваясь иду за ней. Едва закрываю шпингалет, как сознание снова уплывает.
«Каморников, я тебя прибью» - мелькает в голове последняя связная мысль. А затем я медленно съезжаю по стене, оседая на грязный кафельный пол…
Очнулась от громкого стука.
- Эль, открывай, это я! - слышится взволнованный голос Алёнки, но у меня не ворочается язык, чтобы ответить. А затем слышу Тима.
- Элиза! С тобой все в порядке?
Тимка… Родной! Пришел! С огромным усилием поднимаюсь, держась за стеночку, и дрожащей рукой отодвигаю шпингалет. Тим влетает как вихрь и подхватывает меня как раз в тот момент, как я осознаю, что ноги отказываются меня держать.
- Боже правый…, - Тим опускает меня на пол и пристально всматривается в глаза. - Под чем она?
- Не знаю, - мнется у двери Алёнка. - Ей, кажется, подсыпали в выпивку…
- Кто? - рявкает Тим так, что у меня мурашки идут по коже. Но Алёнка лишь пожимает плечами.
- Не знаю.
Слышу их голоса как сквозь вату в ушах. Впрочем, все это не важно, мне сейчас так хорошо в его теплых, родных руках.
- Телефон в заднем кармане, - приказывает он коротко. - Быстро. Вызови такси.
- Куда ты ее собрался везти? - неуверенно лепечет она.
- Алёнка, все потом, о`кей? - раздраженно бросает Тим, вырывая телефон из ее рук, а затем я снова окунаюсь в долгожданное забытье…
Глава 12
Сознание вернулось ко мне резко. От сильной встряски виски сжал болезненный спазм. По глазам били яркие вспышки света, усугубляя мое состояние. Застонав, крепко зажмурилась. Уткнувшись лицом во что-то тёплое, ощутила, как чья-то рука бережно погладила мои волосы. Сначала я испугалась, и резко дернулась, но тут же успокоилась, услышав взволнованный голос Тима.
- Спокойно, Эль, мы скоро приедем.
Он притянул меня, крепко прижав к своей груди, и это позволило мне окончательно расслабиться. Как хорошо, что именно он сейчас со мной, я не хочу видеть рядом никого другого.
- Тимка, родной, - шепчу в ответ, прижимаясь щекой к тёплому телу. Чувства рвут на части. Сильные, непередаваемые. - Я просто хочу быть нужной, просто хочу быть нужной. Ты ведь не оставишь меня? Ты ведь всегда будешь со мной?
- Конечно, - отвечает таким же шепотом, от которого голова кругом. Или меня все еще накрывает? Ладонь приятно покалывает, когда прикасаюсь к его лицу. Заглядываю в глаза, а они потемневшие, бездонные, и сердце под моей ладонью бьется так, что этот бешеный ритм отдается во всем моем теле. Или я просто дрожу… я не понимаю, но продолжаю бессвязно лепетать, ведь мне это так нужно… сейчас, прямо сейчас.
- Тим, поклянись, поклянись, что даже если этот чертов мир развалится на части, ты не оставишь меня.
- Я клянусь, клянусь, только успокойся, Эль.
Крепко обхватывает мое лицо ладонями, заставляя взглянуть в свои невероятные глаза, вижу в них словно целую вселенную и все не могу остановиться.
- Ты ведь не бросишь. Они бросили, а ты не бросишь. Все разрушили, все, что было. И никаких долго и счастливо, никаких пушистых единорожиков, все ложь. Но не ты… Ты мой… скажи, что мой…я так люблю тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Я твой, только твой, Эль. Успокойся.
Улыбаюсь, слыша эти нужные слова и… проваливаюсь в темноту уже в который раз…Снова прихожу в себя под мерзкий, бьющий по нервам скрип и грохот. Почти ничего не вижу в потемках, но ощущаю запах Тима. Я наверное смогу узнать его с первого вдоха. За эти полтора года он словно отпечатался в моем мозгу, въелся в мою кожу, став неотъемлемой частью меня. Тим пахнет кардамоном, летним закатом и луговой травой, поникшей под проливным июльским дождем. Он несет меня на руках, бережно прижимая к себе, и мое сердце захлебывается нежностью. И вновь болезненно-яркий свет ударяет по глазам, заставляя меня застонать.
- Потерпи, Эль, мы почти на месте.
Тим опускает меня на ноги, крепко прижимая к себе, и я утыкаюсь носом в его ключицу. И вновь этот аромат. Я очень хочу попробовать его на вкус… Делаю глубокий вдох и аккуратно прикусываю кожу. Тим рвано выдыхает, отстраняясь. Мне так смешно от выражения его округлившихся глаз.
- Ты что творишь? - хрипло произносит он, глядя на меня в упор.
- Я просто хотела узнать… какой ты… на вкус.
Что не так с моим языком? Он еле ворочается!
- Узнала?
- Ты сладкий, как пирожок... с клубничным повидлом, братишка.
Господи, до чего же он смешной этот Тимка! Не могу сдерживаться, смех вырывается наружу, и Тим вздыхает, качая головой. Я вижу перед собой какую-то обшарпанную дверь и понимаю, что мы стоим в незнакомом подъезде.
- Мы не дома? - выдаю самый глупый вопрос из всех, что только можно задать.
- А ты хочешь, чтобы тебя увидели родители в таком состоянии? - хмурится Тим. - Я отвез тебя к Максу. Переночуем здесь, я уже позвонил Ларе, сказал, что будем у друзей.
Сил ответить не остается, и я просто киваю, вновь утыкаясь носом в его грудь.
Дверь отворяется и до моих ушей доносится удивленный голос Макса.
- Я так понимаю, что ни о чем не должен спрашивать…
- Ну, Макс…, - протягивает Тим, крепче прижимая меня к себе, словно пытаясь укрыть от всех невзгод.
- Проходите, - вздыхает парень, пропуская нас внутрь. И мне совершенно все равно что будет дальше, просто дайте мне уже спокойно где-нибудь прилечь и сдохнуть. Мне ужасно плохо. Я никогда еще не чувствовала себя настолько плохо. Меня мгновенно охватило диким холодом, словно я пробежалась по февральской метели в одной сорочке. Тело бьет озноб и я все никак не могу согреться, все кости ужасно ломит, будто по мне каток прошелся.
- Эль, тише. Сюда.
Стою в крохотной ванной, привалившись к Тиму. Его руки скользят по моим бедрам, задирая подол платья.
- Давай, Эль, помоги мне, подними руки. Вот так.
- Тим…, - неуверенно протягиваю я, пытаясь сфокусировать взгляд на его ускользающем лице. Меня сейчас беспокоит даже не то, что я останусь перед ним раздетой, а то, что я умру от этого чертова холода!
- Потерпи, Эль, твое платье ужасно грязное, нужно переодеться, - успокаивает он меня, отбрасывая его в сторону, а я чувствую себя так, словно в прорубь нырнула с головой.
Господи, какой же адский холод! Меня затрясло еще сильней, и я инстинктивно подалась навстречу Тиму, прижавшись к его теплому телу. Он застыл словно каменное изваяние. Стоит, не шевелясь, и молчит. Я слышу как дергается его кадык, когда Тим нервно сглатывает. Прижавшись щекой к груди, считаю ритмичные удары его сердца. Ой, кажется, оно стучит быстрее! И еще быстрее! Отдает вибрацией по моей щеке! Так смешно!
- Тим, твое сердце меня щекочет! - еле сдерживая рвущийся наружу смех, выдаю я и провожу ладонью по его груди, забираясь под рубашку. Мне так хочется посмотреть на него. На его сердце!
Тим словно приходит в себя, и я чувствую на плечах крепкий захват его рук. Отстраняет от себя, лишая этого жизненно необходимого мне тепла, и я готова рыдать. Он берет со стиральной машинки чистую мужскую футболку и спешно натягивает на меня.