условиях. Бери с меня пример. А что касается Орголиуса, то не пытайся его разгадать. Заглянешь в его тёмную душу, и потеряешь себя навсегда. Скоро нас отсюда вытащат. Октябрь тебя так просто не отдаст, — важно закончил Гелиодор и, свернувшись клубком, прикрыл глаза.
Его слова запали мне в душу. Хотелось, чтобы так оно и было. Да и разве может быть иначе?
— Ты ещё здесь? — открыв один глаз, муркнул он.
Сбросив свой плащ, отправилась в ванную комнату. Здесь было так просторно, что я заметила ещё две двери. Надо же. А ещё, по бокам от двери висели два высоких овальных зеркала в золотистой раме. Оглядев себя, прыснула со смеху. Я была похожа на домовёнка Кузю из мультфильма. Чумазая, растрёпанная… госпожа. Не знаю, это, наверное, не нормально, скорее всего, нервное, но смех рвался наружу.
Заглянув за первую дверь, материал которой напоминал черный мрамор с белыми и золотыми прожилками, обнаружила туалетную комнату. Надо же… какая забота. За второй дверью было что-то вроде гардеробной. Одно, огромное на всю стену прямоугольное зеркало, несколько резных сундуков под стеной, два таких же, украшенных резьбой и драгоценными камнями шифоньера, между которыми стоял атласный диванчик золотисто-кремового цвета. В шифоньерах висели наряды, начиная от ночных сорочек, и заканчивая красивыми платьями. Посреди комнаты лежал овальный ковёр с замысловатым узором, а у другой стены туалетный столик с разными маленькими шкатулочками, вырезанными из белого камня. В сундуках тоже лежали наряды и туфли на любой вкус. Похоже, что ручной работы, расшитые драгоценными камнями, серебряными и золотыми нитями.
Он пытается мне угодить. Ну, не будет похититель вот так замудряться на ровном месте. Ладно, кровать, свет, тепло, ванна. Но это всё уже не похоже на покои пленницы.
Либо так сработали упрёки Гелиодора, что даже Орголиус не смог ему противостоять. Ох, чувствую, зря он нас похитил. Ещё пожалеет об этом, — внутренне улыбалась себе при этой мысли.
* * *
Орголиус
Эта наглая девчонка слишком много себе позволяет. Я слышу её крик, и… едва сдерживаю желание придушить. Она не боится меня? Почему смеет так вопить? Я должен разобраться с этим немедленно!
Явившись в комнату пленницы, встретил наглый взгляд её необычных глаз. Она впитала в себя все оттенки кристалла. Сидя в кресле, даже не встала, начав тарахтеть без умолку, заваливая меня потоком слов, выставлять требования, обвинять. Наглая и беспринципная. Я видел в ней другое, а сейчас она требует, чтобы я немедленно вернул ей проклятого кота.
Гасить её самовлюблённый огонь было приятно. Она решила, что может иметь всё что пожелает. Принимает доброту за слабость. Стоило мне проявить немного благосклонности, и всё летит в пропасть. Зачем послушал этого кота? Его настойчивое зудение о её человеческих потребностях заставило меня изменить правила.
И только хотел лишить её всего, что дал, как она выпалила об этой книге. Как она попала в её руки?! Этого не может быть, потому что… эта книга сгорела. Я сам лично сжёг её! Она не могла её прочесть, но зато всё увидела и поняла без слов. Поняла ли? Или просто смотрела?
Я потерял покой. Она не должна знать.
Отправившись в свою обитель, смотрел на небо с одним вопросом на уме: Как?
— Твоих рук дело? — впервые за тысячу лет, решил задать Ей вопрос.
И внутри всё замерло, когда в глубинах небосвода блеснуло яркое: Да!
Глава 7
Тёплая вода ласкала тело. Удовольствие волнами растекалось по венам, смывая накопившуюся усталость. Оставив спящего Гелиодора на кровати, я всё же последовала его совету и не пожалела. Удивительный механизм набора воды меня успокаивал. Когда я искала способ, как набрать воду в ванную, то не обнаружила никаких намёков на кран или что-то подобное. Едва не плюнув на эту затею, тихонько выругалась, потребовав воды и, как вдруг, над ванной материализовалась водяная сфера. Она вертелась внутри себя потоками, а затем, начала извергать из себя воду, наполняя белоснежную ванну.
Испугавшись, попросила потише, и, о чудо, вода послушно убавилась, набираясь тихой струёй. Потрогав жидкость, попросила стать нужной температуры, дословно: теплее, ещё теплее, вот прекрасно, так и оставь.
Не менее приятным сюрпризом стало нежное звучание воды, которое эхом разлеталось по комнате, отбиваясь от стен. Оно напоминало чарующую хрустальную музыку.
Погрузившись в тёплую воду, тело не скрывало восторга, покрываясь мурашками удовольствия. Окунувшись целиком в воду, вынырнула, и откинула голову назад, наслаждаясь танцем пара в воздухе. Сфера тихонько журнала, лёгкая музыка витала в пространстве, очаровывая меня. Незаметно для себя, я забылась и погрузилась в полусон. Я была не здесь и не там, а где-то на границе подсознания. Мысли опустили свои крылья, умиротворённо принимая положение, подарив мне блаженную тишину.
Приятные видения мелькали лёгкими цветными перьями в глазах сна. Они плавно опускались на водную гладь, вызывая тихую, но ощутимую кожей вибрацию, что волнительно пронеслась по телу. Нежные касания ласкали мои руки, плавно продвигаясь к шее, а затем, немного задержавшись на ключицах, спустились в центр груди…
Внутренний вихрь пронёсся по всему телу, вспыхнув яркой точкой в сознании, и я, встрепенувшись, очнулась. Распахнув глаза, оглянулась, потому что мне показалось, что тут кто-то был. Словно тень мелькнула в пространстве, а может, это не остывшие сонные миражи? По телу вновь прокатилась волна мурашек, поднимаясь от пят до самых корней волос, что ощутимо шевельнулись на голове. Сердце забилось быстрее.
— Кто здесь? — прочистив горло, спросила я в пустоту, но никто не отозвался.
Это меня не успокоило, поэтому выбравшись из ванной, поспешила обернуться в полотенце. В голове стояла мысль, что это мог быть Орголиус. Он наблюдал за мной или это игры разума? Было не по себе от понимания, что я как на ладони. Захочет он наблюдать за мной в своём дворце, и я не узнаю этого. А если узнаю, то что? Схвачу его за руку, мол, ай-я-яй, отругаю?
От этих мыслей, у меня закружилась голова. Маленький отдых тела обернулся манией преследования и гулким стуком вен в висках. Закрывшись в гардеробной, прижалась к двери спиной и плавно выдохнула. Нужно успокоиться.
Выбрав себе ночную сорочку и нижнее бельё, сверху укуталась в лёгкий, но тёплый халат, расшитый золотыми узорами. На ноги взяла из сундука шёлковые туфельки, напоминающие балетки. Увидев себя в большом зеркале, подумалось, что слишком хорошо выгляжу как для пленницы. Если бы сейчас меня увидел Октябрь, что бы он подумал?
— Я не знаю… — тихо ответила сама себе, покачав головой. Такая печаль легла