Читать интересную книгу Нумерос 78 (СИ) - Raavasta

  - Куросаки-сама! Как же приятно познакомиться с вами лично!

  Бросаться с объятиями я все-таки побоялся, а то еще прирежет на чистых рефлексах.

  - Да ну? - ухмылка Ишшина стала еще более кривой, чем раньше.

  - Я много хорошего слышал о вас. Ах да, позвольте представиться, Шайтано Нацу.

  И церемониальный поклон в лучших местных традициях.

  - Значит, по-твоему, я должен поверить, что арранкар Айзена пришел в этот дом только ради знакомства со мною?

  - Почему-то мне кажется, что если бы на моем месте была бы симпатичная арранкарка, вы бы таких вопросов не задавали, - теперь настала моя очередь подозрительно щуриться, демонстративно косясь на работающий телеящик.

  - Но ты не симпатичная арранкарка, - без тени смущения парировал Ишшин.

  - Это да, - спорить было как-то бессмысленно.

  - А ты догадываешься, что я обычно делаю с теми, кто пытается проникнуть в этот дом и собирается причинить вред кому-то из моих детей или мне? - а вот на этом невеселом вопросе улыбка шинигами уже угасла.

  - Причинить вред?! - я вскинул руки в протестующем жесте. - Куросаки-сама! Да как же можно?! Я что похож на чокнутого самоубийцу, чтобы связываться с вами или вашим старшеньким?! А пытаться сделать что-то плохое тем милейшим кавайкам, которых вы называете своими дочерьми, это вообще за гранью моего понимания!

  - Ну, если так, тогда ладно, - похоже, моя пламенная речь все-таки оказала требуемое воздействие, Ишшин заметно расслабился и снова заулыбался. - Правда, значит, думаешь, что дочки у меня симпатичные получились?

  Как я и надеялся папаня не смог не удержаться от поворота на одну из своих любимых тем. И здесь я его не разочарую.

  - Не то слово, Куросаки-сама. Сразу видно - работа настоящего мастера!

  Толика восхищения в моем голосе угодила точно по адресу. Ишшин буквально на глазах расцвел и раздулся от отцовской гордости. Теперь, контрольный...

  - Такие, как они, наверное, могут быть только плодом истинной любви между настоящим мужчиной и прекраснейшей женщиной!

  Эк, меня понесло, но нужный эффект достигнут вполне удачно. Сурово шмыгнув носом, Ишшин смахнул ребром ладони выступившие слезы.

  - Куросаки-сама, а вообще, я за мандаринами пришел...

  Шинигами, столь бесцеремонно вырванный из собственных мыслей, продемонстрировал мне тормозящую физиономию модели "Ичиго Куросаки, альфа-версия".

  - За мандаринами? А! Так это твои, - ответом мне была очередная кривоватая ухмылка. - А я-то все думаю, что за бред... Пришел Ичиго под полночь, приволок эту авоську, оставил на столе в кухне и велел никому не трогать. За ней, мол, кто-то придет.

  - А я не говорил, что мое полное имя Шайтано Мол Кто-то Нацу?

  Ишшин громко хмыкнул.

  - Ладно, раз выяснилось, что ты по делу, то забирай свои цитрусы. Только одно скажи, с какого ты вообще их впарил моему балбесу?

  - Ну, - мне оставалось лишь пожать плечами, - так получилось. Больше было некому.

  Несмотря на то, что Ишшин вроде как выдал мне карт-бланш на перемещение туда и обратно, тяжелый взгляд шинигами неотступно сверлил мне спину всю ту минуту, что ушла на выполнение квеста по поиску авоськи в полутемной кухне.

  - Куросаки-сама, а я тут подумал... Вам помощь в работе клиники не нужна?

  - Помощь? От пустого?

  - Ага, - я вообще-то уже почти ушел и стоял буквально в дверях, но удержаться так и не хватило сил. - Меня ж никто не видит из смертных. И вот, допустим, идет себе человек в двух кварталах от вашей больнички. Оп, поскользнулся, упал, закрытый перелом. Потерял сознание, очнулся - гипс и душевная улыбка доктора Куросаки. И счет за услуги!

  Судя по поджатым губам и глазам, устремленным к потолку, Ишшин всерьез задумался. Но, похоже, Великая Жаба владела его душой куда меньше, чем у Урахары.

  - Не-е-е, так нельзя, Нацу-кун.

  - Почему?

  - Клятва Гиппократа. "Не навреди"!

  - Так, Куросаки-сама, я ж из команды плохих парней! Мне ж можно!

  - Нацу-кун, - взгляд Ишшина стал очень недобрым. - Даже и не пытайся.

  - Но отблагодарить-то вас как-то за гостеприимство я должен?

  - Нацу-кун... Узнаю что - в фундамент замурую...

  Мда, и Тессая сверху печать влепить попросит. С этого станется.

  - Как скажите, Куросаки-сама! Привет, Ичи-куну!

  * * *

  - На что ты надеешься, Ичи? У тебя ведь нет ни единого шанса.

  - У меня нет шанса?! Тебе голову напекло?!

  - Здесь нет солнца, Ичи-кун.

  А вокруг, куда не бросишь взгляд, и вправду царила лишь вечная ночь Уэко Мундо, да перекатывались барханы из серого песка. Двухметровая фигура Шайтано, возвышавшаяся над Ичиго, продолжал потешаться.

  - Я ведь просто раздавлю тебя, как клопа, Ичи.

  - Ты самый слабый нумерос Лас Ночес! Я побеждал тех, кто был сильнее тебя!

  - Сильнее меня? - безумное лицо Нацу исказилось от приступа утробного хохота.

  - Да у тебя почти не осталось реяцу!

  Смех арранкара стал еще громче.

  - Ичи, Ичи, - произнес, наконец, Шайтано слегка успокоившись. - Ты разве не знаешь, что при слишком большой разнице в уровне духовной энергии, тот, кто слабее, иногда вообще не может уловить пределов могущества того, кто сильнее?

  - Врешь, - Ичиго отрицательно замотал головой. - Ты был тогда слабее Улькиорры в его не высвобожденной форме! Разве Айзен не принял бы тебя в Эспаду, будь ты настолько силен, как пытаешься мне доказать.

  - Глупенький маленький Ичи, - очертания Нацу стали расплывчатыми, и на пустыню обрушился непроглядный мрак, в котором сияла лишь пара огромных сапфирных глаз. - Айзен не сделал меня одним из Эспады лишь по одной причине. Просто он, как и ты, тоже не сумел почувствовать настоящего  МЕНЯ!!!

  Пол спальни больно врезался Ичиго в лицо. Ругнувшись, Куросаки выпутался из одеяла и сел обратно на кровать.

  - Белобрысое ничтожество, - процедил сквозь зубы временный шинигами, но уверенности или успокоения это ему так и не принесло.

  * * *

  То ли я такой везучий, то ли даже гении иногда ошибаются. Или правду говорят в народе, хорошей защиты от настоящего дурака не придумаешь. Никаких ограждающих барьеров и прочих кидо мне так и не попалось. В общем, в лавку к Киске я залез самым банальным образом через слуховое оконце на кухне.

  Побродив на цыпочках по дому и стащив упаковку орехов в торговом зале, я, ориентируясь по источникам храпа, все-таки отыскал за бумажными перегородками столь нужного мне пациента. Многострадальная сумка с мандаринами и заранее заготовленной запиской, содержащей пожелания удачи и скорейшего выздоровления, осталась в изголовье у Садо. Поборов желание, поискать теперь еще и комнату Йоруичи, я с чувством выполненного долга ретировался обратно, но на пути моего отступления неожиданно возникло внушительное препятствие.

  Вся кухня была мерно освещена бледно-желтым светом, струившимся из-за приоткрытой дверцы холодильника. Над самой дверцей угрожающе топорщился и шевелился из стороны в сторону гребень огненно-красных волос. Из глубины морозильной камеры раздавалось приглушенное, но очень смачное и жадное чавканье.

  Мой палец нащупал выключатель на стенке и резко дернул его вверх.

  - Стоять на месте! Ночной дожор! Всем выйти из холодильника!

  Под грохот переворачиваемых тарелок, умудрившись опрокинуть половину на себя, мне под ноги вывалился изрядно перепуганный лейтенант шестого отряда.

  - Ага! Попался! - обвинительный перст уткнулся Рэнджи в нос. - Вот так-то, салага! Взят на месте преступления с поличным!

  Распахнув перегородку, на кухню, размахивая тростью, влетел Урахара.

  - Что здесь происходит?!

  Но ответить сразу я не смог. Потому как давно меня так не пробивало на "хи-хи". Нет, пижама в зелено-белую полоску - это еще ладно, к такому я был готов. Но ночной колпак в тон одеянию и тапочки в виде зайчиков Чаппи...

  - Во, дед, смотри, какого я у тебя в кладовке хомяка нажористого поймал, - выдавил я, наконец, проржавшись, под взглядами шинигами полными недоумения.

  Абараи попытался что-то возразить, но поскольку за щеками у него действительно еще было что-то набито, у лейтенанта получилось лишь издать невразумительное "ням-чаф" да рассыпать по полу немного крошек.

  - Ты, расхититель социалистической собственности, тебя, что не учили, не разговаривать с набитым ртом?! - от вида арранкара, читающего ему нотацию, Рэнджи все-таки немного подзавис. Офицер попытался сразу проглотить содержимое ротовой полости, но потерпел фиаско. - Сначала прожуй добро скомунизженное, а потом уж пыхти, ёжик-нахлебник!

  Киске, тем временем, осмотрелся по сторонам и, похоже, сложил в голове случившуюся картину. Грех было бы не воспользоваться ситуацией, но меня немного опередили.