Читать интересную книгу Доброе утро - Диана Петерфройнд

А мне плевать. Даже если бы у меня был близкий человек, он бы в тот вечер впервые за все время, что я работаю в «Добром утре», не услышал от меня ни слова жалоб. Я уговорила самого Майка Помероя! Он будет вести мою передачу.

Мою. Передачу.

— Это моя программа, — заявила Колин, как только закончился эфир. — Что там у него за требования? Раньше мы с моими соведущими делили темы поровну. Он готовить будет? А про моду рассказывать? А светские сплетни? — Она протянула ко мне руки. — А папье-маше?

— Ну-у… — неопределенно начала я.

Мы с Колин шли к ней гримерную. Я старалась сдержать ее пыл. Хотя бы до тех пор, пока мы не окажемся за закрытыми дверьми.

— А он будет терпеть, когда трехлетних восьмерняшек стошнит во время репортажа прямо на него, как было в прошлом году со мной?! — вопила она.

Я втолкнула ее в гримерку.

— За что я тебя больше всего уважаю, Колин, так это за умение работать в команде!

Она плюхнулась на стул перед трюмо.

— Мне что-то совсем не нравится ход нашего разговора.

— Ты не хуже меня знаешь, что Майк Померой поднимет рейтинг программы на небывалую высоту.

— Так значит, я, по-твоему, ничтожество, пустое место, да? — Колин повернулась к зеркалу. — Может, будь у меня морщины вокруг глаз и член, и вытащи я мать Терезу из горящего джипа или что-то в этом роде…

— В горящем джипе был Колин Пауэлл. А мать Тереза боролась с эпидемией холеры.

— Это все равно что солдафон с револьвером ворвался бы в приличный дом! — сказала Колин, махнув рукой. — Да кого это волнует? Только не говори, что миллионы зрителей.

— Можно лишь надеяться, — сказала я.

— Знаешь, что меня бесит? Мужики-ведущие стареют и в результате становятся просто солиднее. — Она изобразила пальцами кавычки. — А у меня с возрастом падает рейтинг.

Я сочувственно кивнула.

— Я, между прочим, тоже журналист, — продолжала она.

Некоторым образом. Но сейчас не время и не место растолковывать Колин разницу между лауреатом Пулитцеровской премии и маскарадной королевой.

— Понимаешь, дело в том… В 1980-х он начал сам снимать сюжеты, поэтому…

Колин даже перестала рассматривать, не появилась ли у нее возле глаза лишняя морщинка.

— Да ты что, издеваешься?! Он хоть отдает себе отчет, что это утренняя программа?

— Уверена, — надеюсь, мне удалось придать голосу хоть капельку уверенности, которой я сама не чувствовала, — со временем ему захочется перейти к другим темам.

Колин мрачно рассмеялась.

— Какое счастье: мне до конца жизни теперь придется готовить тефтели из индейки с Марио Батали, Потрясающе!

Марио? Марио это здорово, Огромный шаг вперед по сравнению с этим селин-дионовским типом.

8

Я должна быть на седьмом небе от счастья. Ведь я получила именно то, чего хотела: собственную передачу на большом канале. И самого моего любимого ведущего. Об этом я могла только мечтать.

Но Майк Померой решил заставить меня заплатить за это сполна.

Эти его поправки! Просто издевательство какое-то. Он хотел сам утверждать все сюжеты и анонсы, а еще эти «манго фирмы „Шампань Манго“»! Да на одну переделку его гримерной уйдут все деньги, которые мне удалось сэкономить на покупку микшерного пульта. Похоже, придется расстаться и с собственными сбережениями, чтобы заполучить передачу своей мечты. Но если все получится… если получится, я ни о чем не пожалею.

Надеюсь.

При виде нашей студии Майк был возмущен, совсем как я в первый день.

— И как ты здесь до сих пор не заблудилась? — спросил он, когда я его туда вела.

— Вы сами удивитесь, — переступила я через провод, — насколько быстро научитесь находить дорогу.

Он недоверчиво взглянул на меня.

— Хотите сказать, в Боснии было более комфортабельно?

— То есть ты считаешь, что нет никакой разницы между телестудией в Манхэттене и пострадавшей от военных действий и бомбежек страной, где большую часть населения истребили? Не только умно, но и потрясающе деликатно!

Согласна.

— Вы сюда пришли новости читать, а не на курорте прохлаждаться.

— Я пришел сюда выставлять себя на посмешище перед всей страной, — поправил он.

— Шесть миллионов долларов, — протянула я нараспев.

Он вздохнул.

— Ну, хоть мини-бар будет?

Я пропустила это мимо ушей.

— Гримерная Колин в конце коридора. Она ждет не дождется встречи с вами.

Не могу сказать, что совсем не покривила душой, но и что бессовестно соврала — тоже. Колин, как и остальные сотрудники программы, вздохнула с облегчением, узнав, что мы наконец нашли второго ведущего. Но она была далеко не в восторге от Майка. Меня так и подмывало закрыть их в одной комнате и посмотреть, что будет, только я боялась, что они могут поубивать друг друга, и мне придется искать сразу двух ведущих.

— Отлично, — ответил Майк. — Счастлив это слышать.

Правда? Я удивленно улыбнулась. Может, из моей затеи все-таки выйдет толк. Я остановилась перед входом в гримерную Колин. Майк пошел дальше.

— Э-м-м… — Я указала ему на дверь Колин. Майк остановился у своей двери.

— Это ведь моя гримерная?

— Да, — ответила я, — но Колин ждет у себя.

Майк открыл дверь и оглядел свои новые владения. Я потащилась за ним.

— Так, вижу, мне принесли газеты, — одобрил он. — И даже экзотические фрукты. Надеюсь, все помнят, какое манго покупать.

— Ну, — сказала я сухо, — вы предельно ясно все написали в своих поправках к договору.

Он уселся на ближайший стул, задрал ноги на туалетный столик и взял с тарелки несколько личи.

— Если Колин захочет меня видеть, я здесь. Передай мне, пожалуйста, «Вашингтон пост». «Таймс» я уже просмотрел.

— Но…

— Я. Буду. Здесь. — Он поднял брови и углубился в газету.

Я побежала к Колин.

— Ну, и где, спрашивается, Майк?

— А он у себя, — непринужденно ответила я, — пойдем к нему вместе!

Не прокатило. Колин посмотрела на меня как на умалишенную.

— Я думала, это он ко мне придет.

— Ну-у-у… — попыталась я с ходу придумать оправдание, — он обживается, понимаешь? Было бы очень мило с твоей стороны прийти и поддержать его в эту мину…

— Нет, — отрезала Колин. — Это он должен прийти сюда.

Отлично. Я кивнула и развернулась на каблуках.

Майка я застала за поеданием папайи и чтением статьи про Йемен.

— Ма-айк, — я постаралась придать голосу как можно больше добродушия, — что-то случилось?

— Я тут подумал, — сказал он, — о цвете стен. Не очень-то способствует релаксации. Ты не находишь?

— Цвет бежевый, — уныло сказала я.

— М-м-м-м-м, — он полюбовался на кожицу манго. — А что если нам сделать какой-нибудь такой цвет?

Я уставилась на него во все глаза.

— Майк, вы что, хотите заработать себе на канале репутацию капризной примадонны? Могу с легкостью это устроить.

— Нет, не можешь, — парировал он. — Даже если очень захочешь.

И он был абсолютно прав.

— Ну, хорошо, — сказала я, — вот встретитесь с Колин, и мы обсудим цвет стен в вашей гримерной. Уверена, вам понравится, как она оборудовала свою.

— Не-а, — ответил он. — Я никуда отсюда не двинусь. Если хочет, может прийти и все передать на словах.

Мне очень хотелось затопать ногами и закричать, как в детстве.

— Хотя… спешить особенно некуда, — добавил Майк, снова утыкаясь в газету.

Я отправилась обратно к Колин.

Она встретила меня у порога:

— Нет.

Я пошла к Майку. При виде моего расстроенного лица он чуть было не рассмеялся.

— А ты ей сказала, что у меня тут папайя?

Я повторила про себя, что Майк Померой — лучший новостной ведущий всех времен и народов, и понесла Колин известие о папайе. Будто оно что-то могло изменить.

— Так ему что, принесли экзотические фрукты?! — закричала Колин. — Ну, да, конечно, так всегда! Я здесь работаю больше всех, но при этом у меня самая маленькая гримерка, самая маленькая зарплата, и самое маленькое…

— Эго? — невинно поинтересовалась я. — Да, ты права. Ты столько сил отдаешь работе. А сейчас я хотела бы тебя попросить…

— Нет, мне просто не верится, что он так набивает себе цену. — Она картинно склонила голову и мельком глянула на себя в зеркало. — А вообще странно, что он не снизошел до встречи со мной. Помнится, в Белом доме на последнем приеме для прессы ему этого очень даже хотелось.

— Что, прости?

— Ну да! — повысила голос Колин. — Он ухватил меня за задницу и предложил пойти к нему в номер, чтобы…

— Все! Хватит! — я вскинула руки вверх. — Не хочу больше слушать!

— А, ну конечно, он ведь твой кумир, — хмыкнула Колин.

— Никакой он не кумир, просто большой ребенок, и ты, кстати, тоже, — вздохнула я. — Послушай, он, конечно, тот еще гусь, тут я с тобой совершенно согласна. Но ты ведь ведешь утреннюю передачу, которую на прошлой неделе обошел по рейтингам даже повтор сериала тридцатипятилетней давности по Ти-ви-ленд.