Читать интересную книгу Мир, в котором тебя нет - Алексей Калугин

За другим столом в углу в одиночестве сидел мужчина лет сорока с черными прямыми волосами, разделенными прямым пробором и зачесанными за уши. Его худое вытянутое лицо, в отличие от принятой в Йере традиции, было гладко выбрито. Мужчина неторопливо цедил какой-то напиток из большой глиняной кружки. Взгляд его бес­цельно и уныло блуждал по сторонам.

Увидев его, Граис замер на пороге. У него даже возникло желание развернуться и уйти, не дожидаясь, когда черноволосый обратит свой взор в его сторону. Но вместо этого он остался стоять на пороге, замерев в напряженном ожидании.

Взгляд черноволосого скользнул по лицу нового посетителя и равнодушно проследовал дальше. Но в следующую секунду мужчина вздрогнул и, рывком развернувшись в сторону Граиса, уставился на него, едва не разинув от изумления рот. Кружка, выскользнув из его внезапно ослабевших пальцев, стукнулась дном о доску стола и накренилась, грозя опрокинуться. Граис успел поймать кружку психокинетической петлей и заставил ее вернуться в устойчивое положение. Мужчина, удивленно глядевший на Граиса, даже и не заметил, какой невероятный кульбит проделала его кружка. Наконец он взял себя в руки и, опершись руками о край стола, поднялся на ноги.

— Учитель?..— изумленно произнес он вполголоса.— Ты?..

— Да, это я, Фирон,— сказал Граис, делая шаг вперед.

Открытая и радостная улыбка, точно такая же, какой совсем недавно одарил Граиса маленький тирианец, озарила лицо Фирона. С ней он как будто даже помолодел лет на десять.

— Учитель...

Зацепившись за угол стола и едва не опрокинув его, Фирон кинулся навстречу Граису. Добежав, он схватил ксеноса за плечи и сдавил их пальцами, словно желая удостовериться, что перед ним живой человек из плоти и крови, а не эфемерный призрак. Во взгляде его, устремленном в глаза Граиса, в одно мгновение, сменяя друг друга, промелькнули радость, надежда и боль.

— Живой я, Фирон, живой,— ласково улыбнулся Граис.— И мне даже больно от того, как ты в меня вцепился.

Фирон тут же отдернул руки.

— Давай-ка лучше присядем за стол,— предложил Граис.

— Да!.. Конечно, учитель!..

Фирон всполошенно взмахнул руками и, пропустив Граиса вперед, прошел к столу следом за ним.

— Хозяйка! — крикнул Фирон, после того как Граис опустился на лавку.

Из-за перегородки, откуда доносился грохот посуды, выглянула полная пожилая женщина с растрепанными седыми волосами.

— Подай нам еды! — потребовал Фирон.— И кувшин вина!

Хозяйка, кивнув, исчезла за перегородкой. А через минуту из-за нее выбежала молодая светловолосая девушка. Приветливо улыбнувшись, она поставила перед Граисом большую тарелку холодной овощной похлебки,— горячее ели в Йере только после захода солнца, когда спадала дневная жара.

— Вот это дело! — улыбнулся ей в ответ Граис и сразу же принялся за еду.

Снова сбегав за перегородку, девушка вернулась с блюдом, на котором лежали куски отварной рыбы, покрытые зеленью, кувшином вина и чистой кружкой. Взмахом руки отпустив прислугу, Фирон быстро разлил вино по кружкам.

— Учитель,— смахнув ладонью слезу, невольно выступившую в углу глаза, произнес Фирон,— если бы ты только знал, как я рад тебя видеть!..

— Я знаю, Фирон,— отодвигая в сторону полупустую тарелку, ответил Граис.

— Нет, учитель.— Фирон покачал головой и сделал большой глоток из своей кружки. Поставив кружку на стол, он внезапно с силой ударил себя кулаком в грудь.— Ведь это я, я один виноват в том, что случилось тогда!.. Я привел шалеев в дом, где ты ночевал!..

— Ты ни в чем не виноват, Фирон,— попытался успокоить его Граис.— Я же сам попросил тебя об этом. Мне нужно было встретиться с наместником, а иного способа попасть к нему просто не было.

— Но ведь, кроме вас и меня, об этом никто не знал,— сокрушенно покачал головой Фирон.— Все остальные назвали меня предателем.

— Фирон, ты был самым способным и самым преданным моим учеником. Поэтому я и попросил сделать это именно тебя.

Фирон на мгновение прижал к глазам ладони, а затем вскинул голову и попытался улыбнуться.

— Как бы там ни было, ты жив, учитель,— сказал он.— Не знаю почему, но я все эти годы ждал, что ты вернешься. Я верил, что ты не мог просто так уйти, навсегда оставив меня с клеймом предателя.

— И тебя даже не интересует, как мне это удалось? — немного удивленно спросил Граис.

— Нет,— прямо посмотрев в глаза Граису, уверенно ответил Фирон.— Ты жив — и это главное. Кто я такой, чтобы судить дела Поднебесного?

Какое-то время Граис молчал, глядя на своего ученика. Потом он поднял свою кружку и стукнул ею по кружке, которую все еще сжимал в руке Фирон.

— Давай-ка выпьем, Фирон.

Они выпили, и Фирон снова наполнил кружки вином.

— Как ты жил все эти годы? — спросил Граис.

— Потихоньку,— горько усмехнувшись, ответил Фирон.— После того как ты исчез, все твои ученики разошлись по стране, проповедуя твое учение. Но мне этот путь был заказан. Меня ведь все считали пособником твоих убийц. Я остался в Йере — здесь я, по крайней мере, мог не опасаться того, что кто-нибудь из твоих отчаянных последователей перережет мне глотку... Хотя тогда мне это было безразлично... Я вернулся к прежнему занятию — снова стал гончаром. Работа не особенно прибыльная, но на жизнь хватает,— посуда то и дело бьется, и людям все время требуется новая. Через три года умерла моя мать, и я перевез в Халлат сестру... Теперь живем вместе... Когда твое учение подмял под себя Сирх, и остальным пришлось оставить миссионерскую деятельность. Она сделалась самой опасной профессией в Йере. Теперь проповедовать здесь имеет право только преподобный Сирх!.. Кто-то ушел из Йера, кто-то вернулся в свои родные места... Амират и Глатис живут сейчас в Халлате...

— Я уже заходил к Амирату,— сказал Граис.— Какая-то женщина возле его дома меня даже на порог не пустила.

— Его жена,— кивнул Фирон.— Строгая женщина... Меня она тоже знать не желает... Так же как и сам Амират... А Минос перебрался в Меллению, поближе к Сирху. Они с ним, как и прежде, большие друзья. Только один друг теперь вытирает ноги о спину другого, который с готовностью ее подставляет.

— Минос пользуется доверием Сирха?

— Не знаю,— безразлично дернул плечом Фирон.— У них какие-то странные взаимоотношения. По-моему, Сирху просто нужен был кто-то, с кем он мог хотя бы иногда быть не преподобным Сирхом, а тем, кем был прежде.— Фирон взял с блюда кусок рыбы, разломил его надвое и принялся извлекать кости.— Мне кажется, Сирх сам прекрасно понимает, что то учение, которое он теперь проповедует, имеет только внешнее сходство с тем, чему в свое время учил нас ты. Но он ничего не может с собой поделать,— ему нужны слава, почет и уважение. Вспомни, учитель: даже в те годы, когда мы были вместе, Сирх всегда старался вырваться вперед, обозначить свое превосходство над другими. И только ты своим авторитетом мог поставить его на место.

— У него были неплохие способности,— заметил Граис.

— Конечно,— согласился с ним Фирон.— Но он — догматик. В его руках живое учение превращается в каменную глыбу с высеченными на ней постулатами. Это стало заметно сразу же после того, как он начал проповедовать самостоятельно.

— Но, как мне известно, в первые годы у Сирха было немало истых последователей.

— У него и сейчас последователей — весь Йер,— усмехнулся Фирон.— Вначале он воздействовал на народ силой твоего авторитета, теперь — мощью Кахимской империи.

— А сохранились ли в Йере последователи истинного учения о Пути к Поднебесному? — с затаенной надеждой спросил Граис.

— О да, учитель,— ответил Фирон.— Только теперь это маленькие тайные группы, передающие твои слова из уст в уста. После того как в Йере указом наместника были запрещены любые философско-религиозные учения, помимо учения самого преподобного Сирха, ты стал для людей символом борьбы против власти Кахимской империи.

— Как так? — удивленно поднял брови Граис.— В основе моего учения лежит идея о непротивлении злу. Я всегда был противником любого неоправданного насилия.

— В народе распространился слух, что ты был тайно казнен за то, что стоял во главе заговора, целью которого было убийство наместника, захват Халлата, а затем и освобождение Йера от владычества Кахимской империи. После этого во многих произнесенных когда-то тобою словах открыто зазвучали призывы к борьбе.

— Например?

— «Если народ не боится смерти, то что его смертью пугать?» — по памяти процитировал Фирон.

— Но я говорил еще и так: «Если народ не боится власти, Тогда придет еще большая власть».

— Эти твои слова трактуются так, что на смену власти Кахимской империи должна прийти власть самого Йера.

— Любопытно...— Чуть склонив голову к плечу, Граис взглянул на Фирона немного лукаво.— И кто же будет осуществлять эту власть на практике?