«Да любой человек, – решил про себя Сергей, – захочет стать такой собакой!»
– Кто же из нас не прав? – размышлял Электроник. – Я – хозяин Рэсси, значит, мои распоряжения неоспоримы, а он меня просто не слушается. (Нет, не хотел рассудительный Электроник превратиться в гениальную собаку!) А Рэсси, может быть, старается доказать, что выполняет задание хозяина исходя из обстановки. Но хозяин, к сожалению, этого не понимает…
– С ума сойдешь, какая-то страшная путаница! – взмахнул руками Сыроежкин. – Быстрее решай свою задачу! Делай мировое открытие!
– К счастью, я не впадаю в панику, сталкиваясь с логическими тупиками, – скрипуче продолжал Электроник. – Я применяю в таких случаях первую теорему Гёделя: не все истины можно доказать. И оставляю пробел в своей памяти.
– А вдруг Рэсси прав? Вдруг он сделал открытие?
– И здесь есть выход. Надо спросить профессора. Учителю я полностью доверяю.
– Мудрая теорема, – согласился Сыроежкин. – Как ты сказал – Гёделя?
– Великая теорема о неполноте формальных систем. Повторяю ее суть: не все истины можно доказать. Если бы я не знал ее и не применял на практике, я давно бы перегорел от бессмысленных рассуждений.
– А как же профессор?
– Профессор обычно отвечает: «Благодарю тебя, мой друг. Ты еще раз напомнил мне, что человек изобрел машину, а не наоборот. Придется мне подумать…» А потом он вдруг находит решение. И я заполняю свой пробел.
– Голова! – восхищенно произнес Сыроежкин. – Лучшая в мире голова – профессора Громова. И ты скоро станешь профессором, Электроник. Бедняга ты, бедняга… День и ночь следишь за Рэсси, слушаешь машину фон Круга и считаешь, считаешь, считаешь… Брось все это, Электроша! Давай погоняем мяч или прокатимся на велосипеде. А то в самом деле перегоришь раньше времени.
– Опять ничего не понимаю! – Электроник сказал это так хрипло, что Сыроежкин мигом понял: что-то случилось.
– Ну? – Сергей подошел к другу.
Электроник застыл. Несколько минут стоял он тихо, прислушиваясь к себе и раздумывая. Сергея смутило его молчание: неужели Электроник перегорает на его глазах?
– Что с тобой?
Электроник молчал.
«Куда бежать? – лихорадочно соображал побледневший Сергей. – Ему, кажется, плохо… В аптеку?.. Что я, в какую это аптеку! Теоремы в аптеках не продаются… Что делать? Ведь я не знаю Гёделя…»
– Не все истины правильны, – горячо сказал Сергей. – Верно, Электроник? Отвечай!
– Отвечаю. Уже несколько часов Рэсси летит над стадом, – прервал молчание Электроник. – Бегут тысячи антилоп. Ряд за рядом. Там есть страусы и даже лев. Лев никак не вырвется из стада. Ревет, кусается, но он в плену… Они поднялись на гору… Впереди обрыв, пропасть!.. Рэсси ничего не может сделать. Он пугает, кричит, бежит впереди, увлекает за собой. Стадо не сворачивает… Рэсси не знает, как сбить их с пути. Я тоже ничего не могу придумать. Не могу подсказать… Осталось несколько минут…
– Звонить Громову! – крикнул Сергей.
Они побежали в пустую учительскую.
Громов понял их с первых же слов.
– Сколько до пропасти? – спросил он отрывисто.
– Пятьсот метров, – ответил через несколько секунд Электроник.
– Поздно, – прозвучало в трубке. – Пусть Рэсси внимательно слушает на разных волнах, нет ли радиосигналов от антилоп.
– Есть. Сигналы исходят от животных, которые бегут вперед. Такие же, как от пули, которая застряла в Рэсси… Они уже прыгают! – крикнул Электроник. – Ряд за рядом, все до одного, с большой высоты – в пропасть. И разбиваются! Рэсси кружит вверху… Я ничего не понимаю, Гель Иванович.
– Передай Рэсси: немедленно возвращаться!
– Господа, я благодарен вам за то, что вы пришли выслушать меня. Сообщение, которое я хочу сделать, думается, заинтересует правление фирмы «Пеликан».
Доктор фон Круг торжествующе оглядел длинный ореховый стол, за которым сидели правители могущественной фирмы «Пеликан». Фирма, имеющая заводы и лаборатории в десяти странах, выпускала всё: электронику для ракет, обшивку для подводных судов, приборы для промышленности, косметику, мясные и рыбные консервы, механических зверей для зоопарков. Сложный прибор и консервную банку венчала знаменитая этикетка: веселый пеликан, ловящий на лету в свой мешок золотую рыбку. Сейчас золотую рыбку для «Пеликана» держал профессор фон Круг. Наступила минута, к которой он готовился всю жизнь. Если правление фирмы поверит ему, он получит неограниченную власть. Сейчас не нужны никакие формулы. Его аргументы – энергичное изложение идеи, точные слова.
– Выводы, к которым я пришел, изучая живые организмы, в кратком изложении выглядят так: возможно управление всем животным миром планеты. Технически это несложно: миниатюрный радиопередатчик, введенный в болевой нерв организма, не мешающий его нормальной жизнедеятельности, в любой момент может быть включен простым нажатием кнопки. Животное под влиянием боли будет двигаться в заданном направлении. На свой страх и риск я проверил систему управления в разных условиях, дав задания некоторым нашим экспедициям. Система действует безотказно. Я вижу мир разумного будущего: в океане пасутся стада китов, дельфины направляют косяки рыб, исследуют глубины океана, спасают жертв с тонущего корабля, олени и антилопы сами направляются на тучные пастбища, стаи птиц уничтожают вредных насекомых. Моя фантазия не в состоянии представить всех выгод для человечества. Я закончил, господа!..
Негромкие аплодисменты свидетельствовали, что докладчик поймал невидимую рыбу удачи.
– В этой трагедии надо разобраться. Кто-то должен ответить за гибель тысяч животных!
Гель Иванович Громов говорил горячо. Отрывистые слова вылетали вслед за маленькими клубами дыма из длинной профессорской трубки, и казалось, каждое слово мягко взрывается в воздухе. Друзья, которых профессор пригласил на чашку чая, видели, что он волнуется. Друзья вспоминали, как когда-то в этом кабинете испытывались кибернетические модели, которые любил собирать хозяин, – черепахи, лисицы, электронный мальчик. И Рэсси, который действует где-то за тысячи километров.
– Но что же, в конце концов, ваш Рэсси? – спросил академик Немнонов.
– Произведение искусства! – Глаза Громова радостно сверкнули. – Да, да! Как бывает шахматный этюд или литературное сочинение, так и Рэсси – произведение бионики.
Резкие морщины на лице Немнонова чуть разгладились. Он с удовольствием пил крепкий чай из лаковой, почти невесомой чашки.
– Надеюсь, Гель Иванович, ваш Рэсси не очень самостоятелен?.. Как тот красный лис с самыми правдивыми в мире глазами?.. – Александр Сергеевич Светловидов, самый молодой из собеседников, улыбнулся.
– Ах, вот вы о чем! – Громов рассмеялся, представив хитрую мордочку своего лиса. – Вы, Николай Николаевич, – обратился он к Немнонову, – вероятно, не слышали про этот случай. – И он рассказал, как рыжий лис долго водил его за нос, не говоря уже о работниках милиции, пока однажды в нем не кончился заряд электроэнергии и беглец не остановился.
– Но Рэсси…
– Рэсси, – живо подхватил профессор, – был изобретен, как вы понимаете, не для борьбы с фон Кругом и его «сонными стрелками» – совсем для других целей. Я долго занимался изучением нервной системы человека и пришел к выводу, что в информации, которую она передает, есть большие пропуски. Мы часто не видим мир таким, какой он есть, даже таким, каким его видит ребенок. Недаром говорят, что все дети – талантливые художники: они воспринимают все ярко и точно. Словом, у меня появилась потребность взглянуть на мир другими глазами, осмыслить его заново и целиком. И прежде всего – представить, как относятся к природе и человеку звери, птицы, обитатели моря. Здесь, как понятно, главное – сохранение животного мира планеты. За образец я и взял способности разных животных, их особую чувствительность, их таланты, а Электроник по схемам построил модель…
– И неплохо справился с задачей, – заключил Светловидов. – В схватке с «сонными стрелками» Рэсси подтвердил ваши идеи.
– Дело еще в том, что Рэсси обладает свободой действий, которая помогает ему выполнять все задания. Между прочим, его поведение в среде животных любопытно. Каким-то образом ему очень ловко удается воздействовать на них. Правда, антилоп он не сумел спасти.
– Я думаю, – размышлял вслух Светловидов, – что ударом по пеленгатору в машине командира стрелков Рэсси замкнул какие-то контакты. Антилопы, носившие в себе радиопули, получили болевой удар и увлекли за собой стадо. Разумеется, это только предположение, требующее проверки… Сам Рэсси, вероятно, не почувствовал раздражения…
– К счастью или несчастью для себя, Рэсси не имеет нервов, – подтвердил профессор. – Пуля сидит в его толстой шкуре… Однако если Александр Сергеевич прав, то это опасная своими последствиями история.