сидении.
– Улица Свободы, дом тридцать три, – сказал Лука и неуверенно обнял Киру, в ответ на его объятия она прижалась к нему всем телом. Лука ощутил тепло и сильное волнение.
– Теплая сегодня ночка, – непринужденно попытался завести разговор таксист, отъезжая от остановки.
– Что мы будем делать? – с заигрыванием спрашивала Кира, проигнорировав таксиста.
– Может, фильм посмотрим?
– Лука, – мурлыкала Кира. – Я хочу трахаться. Давай лучше трахаться.
Луку пожирал стыд за нее пред старым таксистом, явно испытывающим неудобство от того, что оказался случайным свидетелем их разговора.
– Только после свадьбы, – пробубнил смущенный Лука, пытаясь отшутиться.
– Но я хочу! – все громче говорила она.
– Нет.
– Нууу Лука… – протянула Кира подобно избалованному ребенку, чьи прихоти всегда исполняются. Она ласкалась точно кошка и сильнее прижималась к нему.
Лука молча, смотрел в окно в надежде, что она тоже замолчит, и Кира послушно последовала его примеру. Их молчание прервалось, когда они оказались в спальне Марка, но чувство неловкости только усилилось.
– Я хочу спать, – сказал Лука желая спрятаться в темноте, чтобы избежать неловкости.
– Я тоже, – с нежностью произнесла Кира и глядя на Луку, уголки ее губ застыли в игривой улыбке.
Когда он выключил свет, она лежала под одеялом без одежды. Лука скинул толстовку с джинсами рядом с кроватью и, разместившись рядом, крепко обнял ее. Кира задержала дыхание, вслушиваясь, как сильно бьется его сердце. Их губы осторожно двигались на встречу, друг, другу соединяясь в робком поцелуе, перераставшем в безудержную страсть. Лука провел рукой по ее мягкой коже, его дыхание стало тяжелым. Он ощущал, как тепло разливалось по всему телу, преобразовываясь в жар.
Через полчаса он крепко спал, сжимая в объятиях Киру, заботливо гладившую его волосы. В ту ночь Лука был счастлив.
VI
Тем временем в клубе Марк отыскал в толпе Дашу, и всю ночь взглядом следил за каждым ее движением. В ответ Даша всем своим видом показывала, что не замечает его. Ее поведение вызывало у Марка неукротимую ревность и тревогу. Его самолюбие сильно задевало, что она нарушала привычный для него сценарий.
Даша не любила вспоминать бывших и у нее быстро появлялись новые поклонники.
– Все хотят использовать тебя, и кто говорит, что это не так – хочет больше остальных. Поэтому нужно использовать их первой как одноразовую посуду, – часто повторяла она с циничной интонацией в голосе среди своих подруг.
Она сидела за столиком напротив своего нового знакомого, беззаботно флиртуя с ним. Тревога Марка усилилась, когда он узнал ее собеседника.
Это был высокий мужчина тридцати лет спортивного телосложения с широким лицом и короткой стрижкой. Его выражение лица было холодным, серьезным и мрачным. Казалось, ему были чужды все положительные эмоции. Через несколько расстегнутых пуговиц черной рубашки выглядывала толстая золотая цепь с православным крестом, а на левом запястье сверкал золотой браслет.
– Как думаешь, почему она с ним? – поинтересовался Ян, приметив, что Марк не отводит от них взгляда.
– Женщины мечтают, чтобы для них делали все, а он как раз из сорта людей готовых на все.
– Он похож на колобка после отсидки, – засмеялся Ян. – Ты знаешь его?
– Да. Это Витя Долгов. Мастер спорта по боксу в тяжелом весе, – задумчиво сказал Марк.
– Чем занимается?
– Решает проблемы связанные с распространением наркоты в городе.
– Как?
– Например, если мне или Бесу кто-либо создаст трудности с продажами, то ему придется встретиться с ним и его командой. Трудностей, как правило, не возникает. Все знают о его репутации садиста, и проверить ее на прочность при мне никто еще не дерзнул.
– Поэтому Беса никто не трогает?
– Да. Видишь перекаченных типов с апельсиновым соком через два столика от них?
– Вижу. Здоровые. Он их мутагеном, что ли обрызгал? – заливался смехом Ян. – Готов поспорить, что они поллюционируют радугой на плакаты Шварцнегера.
– Он специально окружил себя полузверьками, которые крепче его физически, но слабее характером. Соком, кстати, они давятся из-за его запрета на алкоголь. Витя считает, что «все это слабости».
– А если кто-то из них ослушается?
– Тогда Витя показательно накажет этого кого-то в назидание остальным.
– Наверное, они в восторге от него.
– Их привлекает, что он твердо вышагивает по жизни, хватая все силой, ни с чем не считаясь. В то же время я знаю, что на него накатывают приступы доброты. На той неделе он напоил весь клуб, а когда еще не съехал с нашего района, один раз просто так дал крупную милостыню сожителю моей матери.
– Он жил в нашем районе?
– Да. В тисках держал весь район, спуску никому не давал.
– Почему я его не видел?
– Отец его был хануриком редкостным, опустился на самое дно и начал жестко колотить домашних, срывая злобу за неудавшуюся жизнь. Однажды его мать не выдержала и на Витиных глазах воткнула отцу кухонный нож в горло по рукоять, когда он пьяный задремал в кресле. Потом забилась в угол и ревела в истерике, а Витя смотрел, как отцовская кровь растекалась по грязному полу. Они провели весь день с трупом в комнате пока вечером не пришли доблестные стражи порядка, вызванные не менее доблестной соседкой. Матери дали пятнадцать лет колонии, а Витя провел остаток детства в приюте. Там его сразу же невзлюбили местные обитатели и долго издевались над ним: об кожу тушили бычки, об голову разбивали грецкие орехи. В какой-то момент от всех унижений он потерял сострадание и вместе с ним потерял себя. Схватил палку и забил до полусмерти одного из обидчиков. После этого его сразу же оставили в покое.
– Думаешь, поэтому он такой?
– Думаю, что из-за всех мучений, жизнь виделась ему бессмысленной и непонятной. Поэтому он решил жить по законам животного мира, на этом уровне ему все было ясно.
– А, что с ним дальше было?
– Он всерьез увлекся боксом. Фанат Тайсона. Стал чемпионом в турнире Климова и очень быстро начал строить всех в приюте, наводя свои порядки, которые стали жестче, чем были. Из приюта он попал в армию. Служил в спорт роте. Два года провел в интенсивных тренировках, сборах и соревнованиях. Домой вернулся мастером спорта. За счет жестокости с друзьями и с врагами быстро заработал авторитет на улице. Старшие заметили и предложили работу. Как только у него появились деньги, он сразу же перебрался из нашего района в центр. В родительской квартире почти не жил, поэтому мы ничего и не слышали про него. Я сам узнал о нем от Беса, только когда дурь стал продавать.
– Ему походу нравится, что его бояться?
– Еще бы, – ухмыльнулся Марк. – По его лицу видно, что он прется от уважения, построенного на страхе. Годами он создавал репутацию человека, которого лучше обходить стороной. Она походу не понимает, с кем играется. – сказал Марк, кивнув на Дашу.
Даша водила языком по соломинки от коктейля, похотливо глядя на своего нового знакомого. Витя отодвинул стакан и медленно поднялся с диванчика.
– Пойдем! – прогремел его командный голос.
Даша улыбнулась и покорно следом за ним поплелась к выходу, но проходя мимо барной стойки, подбежала к Марку.
– Жаль, что мы не успели закончить исповедь, – плаксиво сказала она на ухо Марку.
– Знаешь, на сегодня у меня не было планов, – оживился Марк.
– Это предложение? – кокетничала Даша.
– Пошли! – скомандовал подошедший к ним Витя, которого до бешенства разозлило ветряное поведение спутницы.
– Сейчас еще секундочку, мне нужно договорить с другом, – пролепетала Даша Вите, грозно смотрящему ей в глаза, не замечая Марка.
– Секунда прошла! – выкрикнул раздраженно Витя и, схватив ее за локоть, потащил за собой к выходу.
Она громко взвизгнула, ощутив боль от захвата. Сцена привлекла внимание окружающих. На Марка устремилось множество вопросительных взглядов знакомых.
Он сидел с растерянным выражением в лице, не отвечая на вопросы Яна. Спустя минуту Марк очнулся от своих размышлений и выбежал за ними на улицу. Он догнал их, когда