Через несколько минут, после того как дыхание мистера Добрева стало размеренным, косматая магия начала очень медленно ползти, перемещаясь со спины на грудь, и, наконец, теперь она находилась прямо под его шеей — большой уродливый сгусток, который занимал его всего до пояса.
Снаружи донёсся рёв водяного двигателя. Я посмотрела через стеклянную витрину магазина. Жёлтый школьный автобус катил по улице.
Мешок на груди мистера Добрева задрожал.
Я наклонилась вперед.
Рябь потревожила шерсть. Ещё раз. Это было похоже на теннисный мяч, перекатывающийся под каким-то отвратительным одеялом.
Я вытащила бумагу и начала писать проклятие. Проклятие должно было быть свежим, поэтому я заканчивала его за секунду до того, как фактически применить. Я замерла с кистью в воздухе. Остался всего один штрих.
Снаружи мальчик лет десяти-одиннадцати завернул за угол и направился к зданию. Должно быть, сын Коула и Аманды.
Тонкий чёрный коготь прорвал поверхность. Что-то вот-вот появится.
Воздух посреди улицы дрогнул, как будто внезапно облако пара вырвалось из-под земли. Что, чёрт возьми…
Воздух закружился, свернулся и принял форму автомобиля. Какого чёрта? Я никогда не слышала о волшебной машине, появляющейся из воздуха…
Мой мозг пронёсся сквозь доказательства, устанавливая связь. «Мой старший брат умер по дороге из школы», — произнес голос Аманды в моей голове. Его переехали… О, мои боги.
Машина обрела прочность. Её двигатель заработал. За рулем никого не было.
— Джим! — я указала на мальчика. — Спаси его!
Он резко обернулся, увидел машину, мальчика и выпрыгнул прямо через окно на улицу, осколки стекла разлетелись во все стороны.
Из мешка высунулся узловатый локоть, за ним последовала костлявая рука, каждый палец которой был вооружен двухдюймовым чёрным когтем. А вот и ведьма.
Джим бросился через парковку. Автомобиль, огромный Додж Чарджер 69-го года выпуска, рычал, как живое существо, мчась прямо на мальчика. Джим побежал, очень, очень быстро… Пожалуйста, сделай это, милый. Пожалуйста!
Появилась голова ведьмы, один зловещий бледный глаз, затем другой, кривой длинный нос и широкий разрез рта, полный акульих зубов.
Машина практически нагнала мальчика. Джима отделяли от них десять футов.
Прошу, пожалуйста, пожалуйста, не дай себя убить.
Джим сбил мальчика с ног, и машина протаранила его и врезалась в столб.
Его достали. О боги, Чарджер сбил его. Что-то внутри меня сломалось. Я застыла в мучительном ужасе.
Тем временем ведьма уже выбралась из магического мешка и взгромоздилась на грудь мистера Добрева, вцепившись в него своими длинными, жуткими пальцами. Она была моего роста, но изможденная, костлявая, её скудная плоть слишком туго обтягивала тело, в то время как кожа обвисла рыхлыми складками и морщинами.
Двигатель автомобиля снова заработал. Машина всё ещё здесь. Она не исчезла, и это означало, что её цель жива.
Джим перепрыгнул через капот Чарджера с мальчиком на руках, приземлился и побежал к нам.
Ведьма потянулась к горлу мистера Добрева. Я нарисовала последний штрих на проклятии и шлёпнула её по спине:
— Отравленные кинжалы!
Три кинжала, один за другим, пронзили ведьму со спины.
Додж развернулся и погнался за Джимом.
Ведьма завизжала, как гигантская чайка, плюнула в меня и продолжила своё занятие. Не сработало.
Я схватила новый листок, написала ещё одно проклятие и бросила в неё. Проклятие двадцати семи связующих свитков срабатывало у меня и раньше. Ведьма вцепилась в бумагу, та запульсировала зелёным. Полоски бумаги вылетели и, не причинив вреда, упали на пол. Они должны были спеленать её, как мумию. Чёрт возьми!
Машина была уже в нескольких футах позади Джима. Пожалуйста, успей! Пожалуйста!
Ведьма вцепилась в шею мистера Добрева.
Я схватила банку с маринованными огурцами и запустила ей в голову. Банка отскочила от её черепа с чавкающим звуком. Ведьма взвыла.
— Слезь с него! — зарычала я.
Джим запрыгнул через разбитое окно. Чарджер протаранил проём следом за ним и остановился, ревя двигателем, зажатый между стеной и деревянной рамой. Застрял!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я схватила еще одну банку и запрыгнула на прилавок. Ведьма завизжала мне в лицо, и я ударила ее банкой:
— Отвали от него, мразь!
Додж снова зарычал. Металл на дверях прогнулся под давлением. Машина пробивала себе дорогу внутрь.
Банка разбилась у меня в руке. Маринад залил ведьму. Она вцепилась в меня, слишком быстро, чтобы увернуться. Её когти царапали мне руки, обжигая, как раскалённые ножи. Я закричала. Она отпустила меня, и я увидела кости в глубине порезов.
Джим отпустил мальчика. Ребёнок забрался в заднюю часть магазина. Джим подскочил к Чарджеру и забарабанил по капоту автомобиля, пытаясь отбросить его назад. Машина взревела. Джим расставил ноги, ухватился за капот и напрягся. Мышцы на его руках вздулись. Я раньше видела, как Джим поднимал обычную машину, но эта не двигалась.
Я ударила ведьму по голове, вложив в это всю свою силу оборотня. Она не получит мистера Добрева, пока я дышу. Ведьма снова вцепилась в меня, крича, царапая плечи, её руки были как лезвия. Я продолжала бить её, но это было бесполезно.
Ноги Джима соскользнули назад. Ещё мгновение — и машина прорвётся внутрь.
Это была машина. Я разбиралась в машинах, как Джим — в рукопашном бою.
— Меняемся! — закричала я.
Джим взглянул на меня, отпустил капот машины и запрыгнул на стойку. Сверкнул нож, и правая рука ведьмы отвалилась.
Я выскочила из магазина, сорвала зеркало с водительской стороны Пуки и побежала обратно. Додж был уже наполовину внутри, его колеса вращались. Я написала проклятие, наклеила бумагу на капот и прикрепила к нему зеркало Пуки.
Магия потрескивала, как фейерверк.
Капот автомобиля прогнулся, как будто невидимый великан ударил по нему кулаком. У него отвалилось левое переднее колесо. Капот вздулся пузырями, как будто был нанесен еще один удар. Ветровое стекло треснуло. Что-то внутри машины хрустнуло с тошнотворным металлическим хрустом. Вода хлынула через отверстие в капоте. Крыша машины провалилась внутрь. Обе пассажирские и водительские двери отвалились. Фары взорвались. С очередным хрустом вся машина содрогнулась и развалилась в груду металла, выглядя так, как будто что-то с колоссальными зубами прожевало её и выплюнуло.
Джим остановился рядом со мной. Он держал голову ведьмы за волосы. Мы посмотрели друг на друга, оба окровавленные и порезанные, и снова посмотрели на машину. Джим поднял брови.
— Проклятие переноса, — сказала я. — Это всё, что я когда-либо делала с Пуки. Только теперь одновременно.
Джим посмотрел на разбитую машину. Его глаза расширились. Он изо всех сил пытался что-то сказать.
— Джим?
Он выпятил челюсть:
— Больше никаких гонок.
***
Быть оборотнем — значит иметь некоторые неудобства. Во-первых, запахи — обычные для большинства людей, сводили нас с ума. Если что-то подгорало на кухне, ты не просто открывал окно — ты открывал весь дом и выходил на улицу. Это означает, что отношения внутри стаи оборотней и их кланов отличались от человеческих. Да, мы всё же унаследовали некоторые черты от нашей звериной сущности: коты были весьма независимы, буды — гиены — перевёртыши — признавали доминирование самок, волки демонстрировали склонность к ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство), которое помогало им выживать в дикой природе, отслеживая и преследуя добычу на большие расстояния. Но вся иерархия стаи на самом деле была гораздо ближе к иерархии доминирования групп диких приматов, что имело смысл, учитывая, что нас контролировала человеческая часть. И, конечно, самым важным недостатком был люпизм. В моменты крайнего стресса Lyc-V, вирус, ответственный за наши способности, «расцветал» в наших телах в огромных количествах. Иногда цветение вызывало катастрофическую реакцию и доводило оборотня до безумия. Безумного оборотня звали люпус, и с этого пути возврата не было. Люпизм был постоянным призраком, нависшим над нами.