Читать интересную книгу Рыбы России. Том первый - Сабанеев Леонид Павлович

Самое добычливое блесненье начинается спустя несколько дней после того, как замерзнут пруды, озера и глубокие речные затоны, когда рыба уже снова осядет на дно. Производится оно, разумеется, из прорубей — лунок (см. «Ерш»), в известных глубоких ямах, на короткие удильники или же на описанные выше мотыльки такими же резкими, но более короткими толчками, попеременно вправо и влево. Если в продолжение нескольких минут ни один окунь не «стукнул», переходят к соседней лунке и т. д., пока не найдут стаю или не убедятся по «стучанью», что окунь хотя и есть, но не берет. Зимою же это случается едва ли не чаще, чем осенью, и часто бывает, что окунь ловится с утра отлично и вдруг перестает брать к вечеру или же наоборот — утром не берет, а с 3 часов не успеваешь его вытаскивать. Причину этого странного явления надо искать в перемене погоды и иногда в ветре. Перед наступлением дурной погоды окунь не попадается; также замечено, что, как это ни странно, в сильный ветер, особенно северный, блеснить его не стоит. В низовьях Волги, наоборот, ловля его прекращается при южном ветре — моряне, поднимающем воду в реке. Точно так же там лучший лов его бывает во время сильных морозов, тогда как в других местах обыкновенно окунь лучше берет в оттепели.

Зимнее блесненье у нас, в средних губерниях, становится уже менее добычливым в средине, в более южных местностях — в конце декабря, в январе почти прекращается, а возобновляется с первыми февральскими оттепелями; в марте, перед вскрытием, ловят на блесну еще больше, чем по первому льду, иногда до тысячи штук, т. е. несколько пудов.

Рис. 14. Окунеед (Aechteris percarum); самка (слева), самец

В некоторых чистых озерах, имеющих ровную глубину, осенью весьма удачно ловят окуней на дорожку или ходовую блесну с лодки. Ловля эта будет описана далее (см. «Щука»), а здесь Можно только заметить, что дорожку надо спускать глубже, чем на щук, и что чаще всего ловят окуней на дорожку попутно, во

время переездов с одного конца озера на другой, и для того, чтобы разыскать, где они стоят. Точно так же для ловли окуней редко употребляют т. н. подпуски (см. «Налим»), переметы (см. «Сом») и кружки и жерлицы (см. «Щука»). На все эти снасти окунь попадается больше случайно и в небольшом количестве. На жерлицы он берет, впрочем, хуже, чем на кружки, что объясняется тем, что первые ставятся обыкновенно в мелких травянистых местах, у берега, и живец пускается очень неглубоко.

Остается сказать, что окунь считается одною из наиболее вкусных и полезных для здоровья рыб. Уха из него уступает только ухе из ершей, а крупные окуни составляют отличное холодное. За Уралом и в Сибири их очень часто запекают в пирогах, не очищая чешуи. В Лапландии из кожи крупных окуней приготовляют превосходный клей, который употребляется туземцами для склеивания своих луков. Так как, по всей вероятности, клей этот может оказаться пригодным и для рыболовов, при склеивании кончиков и сломанных колен складных удилищ, то считаю нелишним сказать, что лапландцы приготовляют его следующим образом: снимают кожу с крупного окуня (обыкновенно нескольких) и высушивают ее; затем, размочив в воде, соскабливают чешую, кладут в пузырь (олений) или наглухо завертывают в бересту и, наложив на пузырь или бересту камень, кипятят в продолжение часа. Склеивание производится натиранием размякшей шкурки.

БЕРШ

Lucioperca volgensis[23]. По Волге — берш, бершик, на Дону и Днепре — секрет; на Дону и Донце также — подсула, подсулак; в Никополе неправильно — чоп, чопик.

Рис. 15. Берш

Это чисто русская рыба, встречающаяся только в реках Черного и Каспийского морей. Неизвестно, на каком основании Паллас говорит, что он водится в Иртыше. Берш представляет значительное сходство с судаком, но вместе с тем несколько приближается к окуню, так что прежде даже считался за помесь этих двух рыб. От судака он легко отличается по следующим признакам: рыло у него приметно короче и шире, глаза сравнительно больше, все зубы почти одинаковой величины, щеки не голые, а покрыты чешуями, чешуя вообще крупнее (70–75 рядов чешуй, у судака 80–90). По цвету он почти не отличается от судака, но темные поперечные полосы (числом 8) у него явственнее и имеют более правильную форму.

По величине своей берш значительно уступает судаку и только в редких случаях достигает веса 6–8 фунтов, как, напр., в южной Волге. Обыкновенный вес его 2–3 фунта и 8 вершков длины; в Днепре, по свидетельству рыбаков, он никогда не бывает более полуаршина и 3–3½ фунтов веса. Пятифунтовый берш в Волге имеет в длину 12 вершков.

Распространение берша весьма ограничено, и он нигде не попадается в большом количестве. Главное местопребывание его — Волга с ее главнейшими притоками, но он не поднимается, однако, высоко и, по-видимому, не встречается выше Рыбинска; однако водится во всей Шексне и даже в Белоозере, откуда его нередко привозят в Рыбинск вместе с солеными судаками. Как далеко заходит он в Оку, Суру, Каму, Самару — неизвестно, но в Вятке он встречается, как известно, до Котельнича, а изредка заходит или, вернее, заходил, и в Москву-реку. Кроме того, берш, подобно судаку, находится также в Каспийском море, где доходит до Бакинского залива, но неизвестно, заходит ли и в другие реки, туда изливающиеся. Кажется, однако, он встречается в р. Урале, о чем, однако, желательно иметь подтверждение.

В Черноморском бассейне он встречается почти исключительно в Днепре, но, по-видимому, не поднимается здесь выше Кременчуга: по крайней мере, выше Кременчуга секрет вовсе не известен днепровским рыбакам, да и здесь его часто смешивают с молодыми судаками; под Екатеринославом, напротив, он уже не составляет редкости, и всякий рыбак умеет отличить его от судака, а под Никополем он принадлежит к числу обыкновенных рыб. В Буге и Днестре (?) берш редок, но довольно обыкновенен в Дону и Донце; но здесь также достоверно не известно, как далеко он встречается, и вообще распространение этой рыбы до сих пор еще мало исследовано. По словам Алфераки, берш в Азовском море вовсе не попадается. Еще менее мы знаем об образе жизни этой рыбы, что, вероятно, зависит от того, что большинство смешивают ее с молодым судаком.

Пища берша, по-видимому, одинаковая с судаком: он кормится преимущественно небольшими рыбами, особенно пескарями. Держится он также почти всегда на глубине, на самом фарватере, и любит песчаное дно; в озерах, даже заливных, никогда не встречается; нерест его бывает в средней Волге в одно время с лещом, несколько позднее судака (в Дону в начале апреля), а в нижнем течении Днепра и Волги гораздо ранее — во второй половине марта, несколько позднее окуня. Главная ловля его производится в низовьях — весной, еще более осенью. По замечанию Яковлева, осенние выходы его из черней всегда более весенних. Мясо берша сходно с мясом судака, но несколько нежнее. В продаже обе эти рыбы обыкновенно не отличаются. Вынутый из воды берш снет еще скорее судака.

На удочку берш местами ловится в очень большом количестве, но, кажется, клев его весьма непродолжителен. Так, например, берш часто попадается на удочку в нижнем течении Оки, едва ли не чаще судака; ловят его преимущественно на червя, но берет ли он здесь на живца — неизвестно. По последним сведениям, самарские рыболовы удят берша в конце мая (на косе, образуемой Волгой и Самарой) на червя; ловля эта продолжается только 2–3 дня, когда рыба эта «катится», т. е. спускается вниз, окончив нерест, но зато можно поймать с 3-х часов утра до 8-ми, в течение 5 часов, до пуда рыбы весом от ½ ф. до 2-х. Более подробных сведений об ужении берша не имеется. Как берет берш, на что и весной ли только — все это вопросы, требующие ответа, и было бы весьма желательно получить от приволжских рыболовов некоторые подробности о жизни и ловле этой чисто русской рыбы.