Начнем с налогового права, в известном смысле включавшего в себя все прочие виды права.
Как известно, часть налогов отдавалась на откуп: относительно этой части королевский совет вступал в соглашение с финансовыми компаниями, устанавливая условия контракта и определяя способ взимания налога. Все остальные налоги талья, подушная подать, двадцатина (5%-й налог) - устанавливались и взимались непосредственно чиновниками администрации, либо под ее неусыпным контролем.
Именно королевский совет ежегодно секретным постановлением устанавливал размер тальи и сопутствующих ей многочисленных сборов, равно как и их распределение между провинциями. Талья из года в год возрастала безо всяких предуведомлений.
Поскольку талья была налогом старым и ее раскладка и взимание были некогда вверены местным чиновникам, более или менее независимым от правительства, постольку они осуществляли свои полномочия по праву рождения, избрания, либо благодаря покупке должности. К числу этих чиновников относились сеньор, приходской сборщик, казначей Франции, выборные. Эти должностные лица еще существовали в XVIII веке, но одни из них совершенно перестали заниматься сбором тальи, для других это стало второстепенным и побочным делом. Даже здесь вся власть была сосредоточена в руках интенданта и его чиновников: в действительности же один интендант распределял размер тальи между приходами, направлял и контролировал сборщиков, разрешал отсрочки в уплате, давал различные послабления.
Другие налоги, как, например, подушная подать, имели более недавнее происхождение, поэтому по отношению к ним правительство ( стр.36) уже не было стеснено остатками старых властей - оно действовало здесь самостоятельно, безо всякого вмешательства со стороны управляемых. Генеральный контролер, интендант и королевский совет определяли денежное выражение доли налога для каждой провинции.
От денежной стороны вопроса перейдем к людям. Некоторые недоумевают, почему французы столь покорно сносили бремя рекрутских наборов во время Революции и в более поздние времена. Но нужно учитывать, что они были к этому приучены издавна. Рекрутским набором предшествовало ополчение-повинность более тягостная, хотя и набираемый контингент в последнем случае был численно меньшим. Время от времени из числа сельской молодежи по жребию выбирали несколько человек для службы солдатами в ополченческих полках, где служили шесть лет.
Поскольку ополчение было сравнительно современным институтом, ни одна из прежних феодальных властей им не занималась, все дело было вверено чиновникам центрального правительства. Королевский совет устанавливал общую численность контингента и долю ополченцев, посылаемых каждой провинцией. Интендант определял количество людей, призываемых из прихода: его субделегат руководил жеребьевкой, решал случаи освобождения от повинности, определял, кто из ополченцев может проживать дома, а кто должен быть отправлен в иное место и передан в руки военных властей. Жалобу можно было подать на имя интенданта или совета.
Равным образом можно сказать, что вне государственных провинций все общественные работы, даже имевшие исключительно местное значение, назначались и велись одними только чиновниками центральной власти.
Существовали и иные местные и независимые формы власти, например, сеньор, финансовое бюро, главные смотрители, которые могли содействовать этой ветви государственной администрации. Как показывает самый поверхностный анализ документов того времени, почти повсеместно старые власти полностью бездействовали, либо действовали крайне недостаточно. Все крупные дороги и даже дороги между городами прокладывались и содержались из денег, доставляемых общими налогами. Королевский совет утверждал план и отдавал работы с торгов. Интендант руководил работами инженеров, субделегат созывал народ для выполнения работ. На попечении старых властей оставались только проселочные дороги, бывшие в силу этого совершенно непроходимыми.
Как и в наши дни главным учреждением центральной власти в области общественных работ было ведомство путей сообщения. Здесь все поразительно похоже, несмотря на разницу во времени. Администрация путей сообщения имеет свой совет и училище, ( стр.37) инспекторов, ежегодно объезжающих всю Францию, инженеров, живущих на местах и обязанных по указанию интенданта руководить там всеми работами. Как правило, сохранившиеся в гораздо большем количестве, чем это предполагают, институты старого порядка при их перенесении в новое общество утрачивали свои названия, сохраняя прежние формы. Но - редкий факт! - данное учреждение сохранило и то, и другое.
Центральное правительство взяло на себя бремя поддержания общественного порядка в провинциях и несло эту обязанность одно, опираясь на своих чиновников. Жандармерия была распределена небольшими бригадами по всей территории королевства. При помощи жандармов, а в случае надобности и армии, интендант отражал все непредвиденные опасности, задерживал бродяг, преследовал побирушек, подавлял бунты, постоянно вспыхивавшие из-за цен на зерно. И никогда уже подданные нс привлекались, как в старину, для помощи при выполнения этих обязанностей. Исключение составляли только города, где, как правило, существовала городская гвардия, солдаты которой избирались, а офицеры назначались интендантом.
Судебные коллегии сохранили за собой право издавать указания относительно охраны общественного порядка и часто этим правом пользовались. Но издаваемые ими правила касались обычно лишь части территории, чаще всего - определенной местности. Королевский совет всегда мог их нарушить и нарушал постоянно, когда речь шла о низших инстанциях и ведомствах. Со своей стороны совет ежедневно издавал общие постановления, предназначенные для всего королевства как по предметам, отличным от определяемых судебными властями, так и по тем же самым, но рассматриваемым советом иначе. Число подобных правил - или, как их тогда называли, постановлений совета - огромно, и оно постоянно росло по мере приближения Революции. В общественной экономии и в политической организации нет почти что ни одной области, которой бы не коснулись постановления совета в течение предшествующих Революции сорока лет.
Если в старом феодальном обществе сеньор имел большие права, то на него возлагались и столь же большие обязанности. На нем лежала забота о неимущих в пределах его владений. Последние следы старого европейского законодательства мы находим в прусском своде законов 1795 года, где говорится: "Господин должен следить за тем, чтобы бедные крестьяне получали образование. По мере возможности, он должен обеспечить средствами к жизни тех из своих вассалов, кои не имеют земли. Тем из них, кто впадет в нужду, он обязан прийти на помощь".
Во Франции уже давно не существовало ни одного подобного закона. Когда сеньора лишили его былой власти, он отстранился ( стр.38) и от старых обязанностей. И место его не было занято никакой властью, никаким советом, никаким объединением провинции или прихода. Ни на ком более не лежала обязанность в законодательном порядке заботиться о сельских бедняках. Центральное правительство смело взяло на себя заботу об удовлетворении их нужд.
Совет ежегодно ассигновал из общих сумм налогов определенные фонды, которые интендант распределял на пособия в приходах. К нему и должен был обращаться нуждающийся земледелец. В неурожайные годы по поручению интенданта народу раздавали хлеб или рис. Совет ежегодно издавал постановления, предписывающие открывать в установленных им же самим местах благотворительные мастерские, где наиболее бедные крестьяне могли бы работать за небольшую плату. Легко догадаться, что благотворительность, оказываемая с такого большого расстояния, часто была слепа и своенравна и всегда очень недейственна(10).
Центральное правительство не ограничивалось помощью крестьянам в их нуждах; оно пыталось указывать им пути к обогащению, а в случае необходимости и понуждать к этому. В этих целях время от времени оно поручало своим интендантам и субделегатам распространять небольшие записки об искусстве земледелия, основывало сельскохозяйственные общества, назначало премии, тратило большие деньги на содержание питомников, плоды деятельности которых раздавались крестьянам. Казалось бы, более целесообразным было облегчить бремя повинностей и устранить неравенство в их распределении. Но правительство об этом, похоже, никогда не догадывалось.
Несколько раз совет намеривался во что бы то ни стало принудить обывателей к процветанию. Бесчисленны постановления совета, обязывающие ремесленников использовать определенные методы и изготавливать определенные товары. А поскольку одних интендантов было недостаточно, чтобы наблюдать за исполнением всех этих постановлений, существовали также генеральные инспекторы промышленности, объезжавшие провинции для поддержания там надлежащего порядка(11).