Переполнившись силой, куб сложился до минимального размера, а толкователь упал навзничь, сражённый слабостью. Фрост отдал весь ресурс. Тогда до Делвина долетели и другие звуки. Импульс разметал людей, точно кукол, за мгновенья. Сконцентрировавшись в воздухе и на поверхностях, лилово-розовый туман поднимался к потолку, утекая через окна, находя мелкие щели в корпусе здания. Немного позже горожане видели огромное облако, уносимое ветром в сторону моря. Среди густых сиренево-лиловых сгустков сверкали молнии.
— Спасайте раненых! Выводите всех из здания! — Брум пришёл в себя и начал отдавать приказы, которых от него ждали. — Собрать все Ковенанты за пределами Академии! Поставить щиты на фасад и крышу.
Делвин распоряжался, произносил какие-то нужные в этот момент слова, а сам смотрел, как Фолэнт подтащил Фроста к дальней стене и пытается забрать куб, наполненный силой креаторов. Яркая синяя лента развязалась, и белые волосы Грэмиса рассыпались по плечам, пряди падали на яростное лицо. Потом Брума всё-таки отвлекли. Он запомнил, как уносили совершенно целые, но безжизненные тела, как зачищали место взрыва от иллюзорных статуй, одной из которых стал его младший брат Валентайн, а Делвин думал только об артефакте внутри Зала Иллюзий и кубе менталов, оставшемся у толкователя Талеса.
Через несколько часов Делвин смог заглянуть в искорёженный проём с остатками разбитых дверей, чтобы понять — артефакт потерян навсегда. Та же сила, что вырвалась наружу, превратила залу в настоящую иллюзию. Прозрачное основание винтовой лестницы всё так же вело на верхушку башни, всё убранство осталось на местах, но переливалось амарантово-лиловыми оттенками, потеряв материальность и свою суть. Скелет прежнего мира выглядел грандиозно прекрасно и ужасающе. Лишь узкая полоса гранитных плит у входа осталась нетронутой. Вероятно, силы других Ковенантов на печати хватило, чтобы удержать кусочек реальности от искажения.
— Вся башня заражена, — Юинг запыхался, пока бежал с улицы, где успел проверить внешние стены Академии, поставленные защиты и оценить ущерб.
Надд стоял неподалёку, с бесстрастностью ментала осматривая печальные итоги ритуала. Его плотно сомкнутые губы, его взгляд точно обвиняли верховного толкователя. Но, как это часто случалось, Надд промолчал, оставив при себе логические выводы.
— Заложим полностью камнем, — сухо ответит Делвин, отворачиваясь. — Больше никаких магических печатей без дополнительных исследований.
+++
Недовольный рык Фолэнта вернул верховного толкователя в настоящее. — Просил по-хорошему, просил по-плохому. Идиот Талес вцепился в игрушку, а потом сбежал. Всё ещё жалею, что не дал ему хорошенько по голове. Слишком много свидетелей. Да и на этот счёт ты не успел отдать приказа. — Он о чём-то догадался. Долгие годы раздумий привели Делвина к определённым выводам. — Твои угрозы подтвердили сомнения Талеса. — Что, по-твоему, я должен был делать? — лицо Грэмиса покраснело от ярости. — Забудем, — примирительно, немного мягче, сказал Брум. Его спокойствие подействовало и на Грэма. — Уверен, если Фрост жив, то не забыл и не простил, что я его подставил под удар. Приказ о наказании бывшего толкователя Фроста Талеса публиковали во всех провинциях. Изгой без имущества. Он вне закона… Никто из рода не помог бы ему. — Новый толкователь Талес так трясётся, боясь и слово поперёк сказать, что сам бы сдал преступника нам в руки, — кивнул Делвин. — У него, кажется, была девчонка, — Фолэнт поднялся и шарил рукой под кроватью, пытаясь отыскать сапог. Слова приятеля заставили Брума задуматься. — Разве он не отправил дочь в пансион? — Мне-то откуда знать! — Грэм сопел, полностью засунув голову под кровать. — А это что за… Он поднялся, держа в одной руке сапог, а в другой самый маленький из возможных куб ментала, где на гранях горели алые огоньки. Немедленно приложив пальцы к губам, призывая молчать, Брум подошёл тихой поступью и подставил ладонь, куда приятель аккуратно переложил вещицу. Они оба смотрели на куб, пытаясь считать структуру, но неожиданно грани дрогнули, выпуская тоненькие струйки тумана. Зашипев, Делвин отбросил находку в сторону. На ладони проступил слабый ожог, а куб полностью скрылся в облачке амарантового пара. Плотный и небольшой сгусток поднялся на уровень приоткрытого окна и улетел, растворяясь в темнеющем небе. — Предательство. Они оба произнесли слово одними губами, будто их кто-то мог слышать. — Прослушка в твоей спальне! — лицо Фолэнта стало белее простыни на кровати. — Неужели Фрост жив! Он использует силу, полученную при разломе печати, — Делвин почувствовал, как по спине побежала капелька холодного пота. — Куб ментала, куда вплетены нити магии креаторов. — Десять лет никаких признаков, — возразил Грэмис, продолжив одеваться. — Всему своё время. Разве ты не знаешь, как менталы умеют готовить месть? — Брум не показывал волнения, но вцепился пальцами в ткань халата. Руки дрожали. — Никто не сравнится с менталами в изысканности мести, — согласился Грэм. — Но мы тоже не чувствительные эмпаты. — Займись подходами к завесе, — Брум совладал с собой. — И дочь Талеса. Перерой все пансионы. Найди девчонку. Нам нужен щит от её папаши, и она может знать о затеях отца. К тому же… — Какая-то новая мысль отразилась в тёмных глазах верховного толкователя, глаза сузились, будто он вспомнил о чём-то важном, но прикрыл рот рукой. — Что? — советник нетерпеливо притопнул ногой. — Найди девицу, — коротко повторил Делвин. — Согласен, — Фолэнт быстрым жестом коснулся лица любовника, положил ладонь на плечо. — Я всё сделаю.
+++
— Я готова, готова, — Мариса несколько раз повторяла одни и те же слова, убеждая магистра, но на самом деле уверяла и саму себя.
— Записку для коменданта не забыла? — Виктор не ожидал, что станет так сильно волноваться, словно отпускал в самостоятельную жизнь родную дочь.
Трудно стать близкими людьми за несколько дней знакомства, но он как будто знал Марису очень давно. Вглядываясь в лицо, напоминающее ему любимую Регину, лекарь испытывал нежность и тревогу. Накануне он пытался уговорить Марису остаться в его доме. Добираться до Академии пришлось бы на экипаже, как это делал он сам, но девушка смущённо отказалась. Он понимал, что в общежитии она будет чувствовать себя свободнее, да и Мариса привыкла к самостоятельной жизни. Утешало его только одно — в Академии им предстоит часто встречаться на занятиях или просто в учебном корпусе. Он присмотрит за ней.
— Если тебя кто-нибудь обидит, ничего не скрывай от меня, — маг перебирал в голове сотни мыслей и все касались Марисы.
Они быстро пересекли двор перед центральной башней. Девушка лишь мельком взглянула на полупрозрачный призрак былой архитектуры, возвышавшийся над крышами Академии. Общежитие для студентов скрывалось позади основного корпуса.
— Подумаешь, — Мариса безразлично пожала плечами. — Чем меня можно обидеть после… — не договорив, она прикусила губу и сделала вид, что заинтересовалась жилым зданием.
— Сколько бы ты не пережила, моя девочка, душа остаётся чуткой, — магистр говорил тихо и мягко. — Нам кажется, что она холодна и надёжно спрятана от новых страданий, а на самом деле обнажена и беззащитна, словно нерв, лишённый оболочки из кожи и мяса. Эмпату положено помнить об этом. Знать, как и на какие точки воздействовать, чтобы исцелить душу и тело.
— У меня есть цель, поэтому никакие насмешки или глупые шутки не помешают учёбе в Академии, — твёрдо ответила Мариса. — Я справлюсь.
— Решительная и непреклонная, как и Регина, — грустно улыбнулся он. — Прости, мне пора на занятия. Покажешь записку коменданту. Дальше он объяснит и поможет донести вещи. Как устроишься, найди меня в главном корпусе. Аудитория сорок три.
Виктор оставил чемоданчик на скамье в холле общежития и стремительно скрылся за дверью, продолжая оглядываться на девушку. Несколько минут Мариса осматривалась, вцепившись в небольшую расшитую сумку, перекинутую через плечо. Содержимое сумки и чемоданчика составляли всё её богатство, приобретённое благодаря магистру Дэю. Она чувствовала себя неуютно под высокими сводами старинного здания. От потёртых мраморных ступеней и колонн веяло неприветливым холодом. Сделалось одиноко и пусто.