— Ладно, я спрошу, — охотно согласился Свят.
Угадайте, каким оказался его первый вопрос? Нет, не о том, что в нашем мире есть такого, чего нет у них. И даже не о том, что у нас там вообще есть. Он поинтересовался, как меня угораздило стать своеобразной спасительницей Альвиона. А я, погрузившись в воспоминания, рассказала. О том, как мне на голову посреди морозной сибирской зимы свалилась Яти, посланница Хранителей, крохотная, изумрудно-зеленая ящерка, и утащила меня в неизвестный мир. О том, как мы познакомились с Райтом и чего натерпелись по пути к башне Магистра. О том, как мне рассказали о павших воинах, помогли взять под контроль собственную силу и натаскали в истории мира. О том, как по прошествии нескольких дней, Магистр велела мне изображать из себя приманку, мишень для вождя мертвых, и я усиленно отвлекала на себя его внимание. О том, как разыскала Тхалла-тей, который, по совместительству, служил базой для мертвых, и попалась в ловушку зомбей. И о том, как Райт, оказавшийся вражеским шпионом, в очередной раз меня спас, сразившись с вождем и став спасителем Альвиона. И, напоследок, о том, что хитрая Магистр-то знала о подобном исходе событий, но на все сто уверена не была, потому и подставила меня, понадеявшись на «авось» — и выиграла партию. А я вернулась назад, в свой мир с кашей в голове, форменной экипировкой павшего воина на руках и явной угрозой завалить завтрашний экзамен…
— А потом до ключа порталов добрался Артем — и понеслось, — резюмировала я.
Свят, молчавший в течение всего рассказа, задумчиво взглянул на меня.
— Вот так история, — пробормотал он. — Раньше Хранители никогда такого маху не давали… А этот Райт — он тебе кто?
— Хороший друг, — я пожала плечами. — Просто человек, которого я ценю и уважаю.
— О! — мой спутник моментально воспрянул духом. — Значит, твое сердце свободно?
— Даже и не думай, — фыркнула я. — Оно что, никем другим не может быть занято?
Харт, мгновенно во мне разочаровавшись и потеряв интерес к разговору, принялся насвистывать какой-то незамысловатый мотив, а я уныло вздохнула. Вру опять, никем мое сердце не занято. А того так называемого хахаля, которого я оставила в своем мире, к претендентам на мое сердце причислить никак нельзя. Это так, для отвода глаз моих дражайших родственниц и подруг. Ума не приложу, почему их интересует моя личная жизнь? Стоит с ними случайно встретиться, как они и поздороваться не успеют, а первым делом спросят — если ли у меня кто?.. Если ответ отрицательный — горестно вздыхают, жалеют меня бедную-несчастную-одинокую и порываются с кем-нибудь свести. Если ответ положительный, то народ развивает бурную шпионскую деятельность на предмет выяснения личности таинственного Его, дабы растрезвонить потом новость всему свету и успокоиться. Люблю я их всех, конечно, но за подобные выходки так и тянет иногда проклясть…
Время в пути тянулось бесконечно. Очень скоро я позабыла о прелестях природы, сосредоточившись исключительно на гудящих ногах. Практики активных путешествий у меня, прямо скажем, мало. Только до пятого этажа и обратно… Ну, иногда еще и между корпусами побегать приходилось, когда я считала нужным осчастливить университет своим посещением… К тому же, у меня хронически болели колени. Когда одно, когда — другое, а то и оба одновременно. И сейчас — как раз редкий третий случай. И через два часа блужданий я начала аккуратно намекать на привал.
— Устала? — приподнял бровь Свят. — Так мы даже до ручья не дошли!
— Да ну его, этот ручей, — заупрямилась я. — Здоровье дороже!
— Ты что, у себя на стуле целыми днями сидишь?
— Угадал. Только на кухню изредка выползаю.
Мой спутник тяжко вздохнул и потер щетину на подбородке.
— Так мы до твоего племянника месяц добираться будем, — прокомментировал он.
— Мог бы в зверя превратиться и доставить меня в пункт назначения, — буркнула я.
Харт прищурился, смерил меня оценивающим взглядом с головы до ног и сокрушенно покачал головой:
— Надорвусь.
— Ну, наха-а-ал!.. — оскорбилась я. — Да будет тебе известно, я два года на диете сидела, чтобы хоть так выглядеть!
— На какой диете? — полюбопытствовал он. — Для бывших пленников, отощавших в тюрьме?
Я едва удержалась от недостойного желания запустить в него рюкзаком.
— Тебе бы и эта не помешала!
Свят усмехнулся, подняв обе руки вверх:
— Ладно, сдаюсь. Отдых, так отдых.
Все еще дуясь, я закурила, исподлобья наблюдая за хартом. Тому же явно на месте не сиделось. Быстро обшарив окрестности, он на мгновение исчез из виду, внезапно появившись за моей спиной. Меня чуть кондратий не хватил, честное слово! Паразит двигался совершенно бесшумно и, казалось, умел возникать из ниоткуда. Поперхнувшись, я угрожающе уставилась на Свята, подумывая о его бесславной отставке, когда тот, заговорщически мне подмигнув, поманил за собой:
— Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Заинтересовавшись, я закинула на плечо рюкзак и последовала за ним, решив отложить на время запланированную отставку горе-проводника. Всегда успеется.
Харт завел меня в самые дебри. Продираясь сквозь чащу, я пыталась и не упустить из виду бодро шедшего впереди меня Свята, и не запинаться о выползающие на тропинку толстые корни, и успевать отводить от лица еловые лапы. От тропинки мы успели отойти довольно далеко, когда я не выдержала:
— Эй, Сусанин!.. Ты…
— Тс-с-с-с!.. — обернувшись, мой спутник придал палец к губам. — Тихо! Спугнешь ведь!..
А-а-а, значит, здесь водится какая-то экзотичная живность? Странно, но аллергия пока о себе знать не дает… Я догнала харта, который, остановившись у молодой елки, повернулся ко мне спиной и осторожно раздвинул ветки. Нахально поднырнув под его локоть, я тоже выглянула из-за дерева и онемела от восторга. Виалы! Целое стадо! Красота-то какая!..
Виалы — это местная разновидность лошадей. Будучи несколько выше и крупнее наших коней, они отличались более живописной раскраской, двумя самыми настоящими рогами в районе ушей (только у тех, что я видела прежде — рожки маленькие и острые, а у этих — длинные и чуть изогнутые) и густой шерстью, которая росла от колен и до копыт. То есть, шерстью она казалась только с виду, а на самом деле — являлась крыльями. И я вам не вру, клянусь! По лесам и равнинам виалы скакали, как обычные кони, но через препятствия в виде рек, озер или буреломов они попросту перелетали. Шерсть вытягивалась в восемь небольших, с мою ладонь, крылышек, по два на копыто, и виал вместо ног шевелил ими. Ну и, понятно, в поднебесье он взмыть не мог, а так, парил в пяти-шести метрах над землей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});