Читать интересную книгу Доллары в банке (сборник) - Владимир Вычугжанин

Но мы продолжили расследование, разгадка, оказалось, была совсем рядом! Стали разбираться в семейных отношениях, в личной жизни доктора. И молодой, но способный оперативник сумел разговорить одну очень любопытную соседку врача. Та сообщила сыщику, что, оказывается, у главврача была любовница, замужняя женщина! А супруг узнал об измене жены.

Счастливый соперник разъезжал на служебной машине «Волга». Ревнивец подкараулил его на пустынной дороге, сел в «Волгу». Поехали за город выяснять отношения. Там обманутый супруг и убил соперника, зарезал его ножом. Действовал на удивление умело, в перчатках, не оставив практически никаких следов.

Но допустил «малюсенькую» ошибку: нагнул козырек, чтобы его не узнали люди. Ведь у преступника не было такой машины. Любой знакомый, увидев приятеля за рулем «Волги», если и не задумался бы над таким фактом, то, по крайней мере, запомнил бы его! И вот убийца одним пальцем – без перчатки (та в крови была, и он от нее избавился!) – нагибает козырек, прикрывая от любопытных взоров свое лицо. А на козырьке остался четкий отпечаток пальца. Как говорят криминалисты, оставил «пальчик».

Таким же скрытным способом, как и у сослуживцев доктора, мы получили отпечатки пальцев подозреваемого. Посмотрели: один «пальчик» – точно принадлежит ему! Пригласили подозреваемого. На столе у следователя лежал крупный фотоснимок отпечатка пальца убийцы. Он увидел изображение, понял, что изобличен, и признался во всем…

Трудную выбрал профессию

Свое главное в жизни решение Николай Егорович ГУДОЖНИКОВ принял еще в армии. После демобилизации сразу пошел на работу в милицию. Почему юноша остановил свой выбор на такой трудной и опасной профессии? «Да, наверное, сыграли свою роль хорошие произведения тех лет, – говорит Николай Егорович, – яркие фильмы, скажем, «Сержант милиции».

– Родился и крестился я здесь, в Пензенской области. Работу начал в Ленинском РОВД, в патрульно-постовой службе. Через 9 месяцев поступил в среднюю школу милиции Саратова. Два года проучился. По окончании – в уголовный розыск. Пачелма, Первомайский РОВД Пензы, УБОП, Академия, руководил Кузнецким городским отделом милиции, в УВД возглавлял милицию городской безопасности, и 5 лет – начальник Ханты – Мансийского УВД. Там мне и присвоили звание генерал-майора милиции. Но это – ступени жизненного пути. А начиналось все так.

Первый курьез

Стажировку я проходил в Балаково, курсантом школы милиции, под началом оперативников. Было совершено преступление – нанесены тяжкие телесные повреждения, ножевые ранения. Мы, неопытные студенты – курсанты стали заниматься раскрытием совершенного злодеяния. И молодой парнишка лет 16-ти рисует нам портрет нападавшего – от и до – и цвет глаз, и цвет волос, и все! Вот что привело нас к сомнениям – невозможно так подробно запомнить. Присмотрелись – да он сам себя рисует! Только росту преступнику добавил. Ну, еще позанимались, подловили парня на кое-каких подробностях – он и вынужден был сознаться: нападавшим был он сам!

«Накормите – расскажу!»

Запомнилось и такое необычное признание. Я уже работал в УБОП – заместителем Карташова Алексея Алексеевича. Преступление тяжкое – без вести пропала девушка. Подозрение в убийстве пало на одного человека. Тоже стали с ним беседовать, все строилось на умении вести допрос. Где-то к часам семи вечера подозреваемый вдруг заявляет: «Накормите меня – я все расскажу!» Купили батон, котлеты – накормили. И что вы думаете? Рассказал. Это он совершил убийство, тело закопал на обочине. Оперативник говорит: «Николай Егорович, давайте подождем: осень, дождь…»

– Ребята! Куем железо – пока горячо! Если он совершил убийство, то точно покажет, где закопал труп. В два часа ночи наш «подопечный» нашел это место, показал.

Мой наставник

Костяшкин Анатолий Сергеевич – мой учитель. Под его началом я работал в отделе милиции Терновки. Был замначальника управления уголовного розыска. Я от него много взял в оперативном отношении.

С Костяшкиным (он еще был начальником милиции) мы раскрутили не один десяток краж. Мелочью казалось на тот момент – для молодого оперативника. Организованные преступные группы – это сейчас они не действуют или частично действуют. А на Рябово тогда – шайка на шайке. Как ураган прошел – вскрывали склады, подсобки. Заявления, заявления – от граждан, от предприятий. Все, что можно взять, все тащили!

Но, тем не менее, надо раскрывать. Начали заниматься молодежью. Вытаскиваем одного. Дружки узнали об этом и давай все прятать – в мешки. Вырыли яму и закопали. А информация об этом «погребе» у меня уже была. Время – около 9 часов вечера.

– Ну, что, – говорю, – Алексей Сергеевич, поехали! Заберем награбленное и воров заодно «прижучим»!

– А-а, – говорит Костяшкин, – с тобой неинтересно работать!

– Чего так?

– Да вот – все раскрываем и раскрываем…

Пришли другие времена!

Началось невиданное – заказные убийства. Жена заказала мужа за сто тысяч. Его в подвал бросили, и он ногой зацепился за лестницу. Сейчас все тяжкие преступления стали обыденностью. В те годы убийства, разбойные нападения – это считалось ЧП. Все кидались: и УВД, и прокуратура – пока не раскроешь, 10-15 дней – плотно работали. Я недавно встречался с бывшим прокурором Первомайского района – Савин Юрий Николаевич – ему 78 лет, такой живчик!

Все время вспоминаю его подведение итогов. Преступность держится на трех китах: ранее судимые, алкоголики, наркоманы. Какое отношение бывшего прокурора к современному следствию? – он категорически против. Раньше прокурор был в теме, следствие рядом с ним – и занимаемся, пока преступление не раскроется. А сейчас отдельно.

Тогда вот и воры в законе зашевелились – они уже покойники все. Устинов был «вором в законе». Он с 14 лет всегда ходил под кем-то. Его и Александр Васильевич Маюлов знал – это наши ровесники.

Устинов в контакте был, рассказывал, чем занимается. (Сейчас-то можно говорить – его нет). Ну и в то же время сам в стороне не оставался от некоторых вещей. Говорит: зачем в «Литературной газете» опубликовали «Лев прыгнул»? Зачем написали эту статью и зачем расписали в этой статье, что такое организованная преступная группировка. Чем она обладает: вооруженность, характер совершения, разведка, физическая поддержка?»

«Я, будучи в зоне, прочитал, – делился впечатлениями Устинов, – и сказал: ничего себе! Это же – руководство к действию!»

Помню такой диковинный момент. Они освобождаются: Шишкин, Устинов – ну все авторитеты! А у нас создали тогда отдел во главе с А.А. Карташовым. Нам дали автобус. Главари собрались тут, на пятачке перед «Современником». Мы стоим у дома «Облпотребсоюза», наблюдаем за ними.

Они встали: машины по кругу – они в круге. По рации связь поддерживаем, а в автобусе – все оперативники. Ну, чего будем делать – то? Смотреть или брать? Я тоже не знаю, что с ними делать? «Берем!» Они пытались разбежаться: а там остались ножи, самодельные пистолеты – все побросали.

Но, тем не менее, их доставили на Некрасова. Вот тогда как раз начинался учет этих авторитетов. Карточка, фотография. Вдоль стены стоят. Оперативникам говорю: «Авторитетов – в последнюю очередь! Пусть они час постоят – руки к стене, ноги на ширине плеч…»

Шишкин, он такой «интеллигент»: «Николай Егорович, стыдно! Давайте в первую очередь нас!» Он культурный был, никогда не позволял себе грубости на мат переходить. Если другие авторитеты, начинаешь с ними разговаривать – они много чего рассказывали, Шишкин этого никогда не делал. Мог что угодно рассказать: и о погоде, и о природе, чуть ли не о политике, но чтоб имена людей?..

Устинов и сказал тогда: «Это не воры, они – барыги! Вор должен жить своим воровским ремеслом. Воровать, не толкать людей на тяжкие преступления, а «наводить справедливость» – этим должны «воры в законе» заниматься. А они называют себя ворами!» Коммерция уже тогда потихоньку начиналась – и «барыги» ею занимались.

Сейчас даже не знаю, есть ли авторитеты? Последний был Козленок. Они все поисчезали, наркоманами были. Выезжали в район, запасались семенами мака. В бункер засыпали эти семена вместе с кукурузой. Соответственно запоминали или вешки ставили. Дожидались всхода – сами собирали стебли.

«Сейчас это повсеместно, а тогда была каста. Они знали друг по дружке – человек 10-20. Были уже маститые. Молодежь не втягивалась – единицы были. Не было спайсов. Вспомнить Указ 1986 года – вырубали виноградники – он дал толчок! Я только недавно сжег свои записные книжки за 30 лет службы. Там ничего такого не было – для себя иные моменты записывал. Блокноты валялись. Мы все записывали», – говорит Н.Е.Гудожников.

Бандитский Кузнецк

Когда я был назначен в Кузнецк начальником милиции, позвонил генерал Гуляков: я, мол, не могу ни на одном совещании появиться – уже «достали» и коммерсанты, и со стороны губернатора претензии. Речь шла о наглости рэкетиров: они поджигали магазины, аптеки. В общей сложности 18 поджогов!