хочется скрыться от него, но я собираюсь, надеваю на лицо маску безразличия, как обычно это делает Эмма.
— Я готова.
Он кивает.
— Отлично. Поехали.
Лев идёт вперёд, я за ним, в тишине одеваем верхнюю одежду, выходим и садимся в подготовленный автомобиль.
Я вчера долго думала стоит ли спрашивать Льва, как я должна себя вести на этом мероприятии. Скорее всего нужно улыбаться, пока тебя фотографируют, короче играть без словесную супругу, потом решила ещё раз позвонить сестре, но она всё также не доступна. Чтобы не попасть в неловкую ситуацию, решаюсь заговорить и прояснить некоторые моменты.
— Лев я хотела бы поинтересоваться.
Начала я и мужчина тут же повернулся ко мне и пристально посмотрел, слова от его взгляда пропали.
— Что Эмма?
Снова имя сестры привело меня в чувство и я смогла договорить, то что хотела.
— Я хотела узнать, есть ли какие-то правила, короче как себя вести на этой встрече? Я же правильно понимаю, что там будут журналисты?
— Журналисты, конечно же будут. А как вести себя? Нормально. Самое главное не кривиться при виде сирот, как ты умеешь. Короче держи себя в руках и улыбайся.
— Хорошо.
Дальше ехали молча.
Я честно пыталась понять, какие отношения между сестрой и её мужем, но так и не поняла.
Одинцов общался со мной холодно, я конечно всё понимаю, ссора, но они же семья и должны хоть как-то общаться. Хотя, какое мне дело? Просто нужно следовать тем установкам, которые я лёжа ночью в постели давала себе.
Нужно вести себя, как сестра. Конечно грубить и приказывать, я не смогу, у меня не получается, я пыталась.
Просто надо вести себя более холодно и отстраненно. Месяц скоро закончится, я получу деньги, найду маме хороший центр реабилитации и мы заживём хорошо.
Машина остановилась у большого здания. Небольшая вывеска гласила «Детский дом 15».
Возле входной двери нас уже ждали люди с камерами и работники самого детского дома. Лев открыл дверь со своей стороны и вышел на улицу, я последовала за ним. Первым делом к нам подошла директор, поздоровалась и стала благодарить Одинцова, за помощь в ремонте. Я стояла рядом и молчала, делала всё, как сказал Лев.
— Не стоит благодарности, ведь дети это наше будущее. Они должны жить в хороших условиях.
— Конечно. Я полностью с вами согласна. Проходите, посмотрите, какой ремонт мы сделали за те деньги, что выделили вы.
Они что-то ещё говорили, но я больше не слушала, я рассматривала стены детского дома, которые были разрисованы персонажами из советских мультиков. Мне понравилось, что все помещения, куда заводила нас директор были ухоженными, даже там где требовался косметический ремонт, было чисто и свежо, сразу понятно, что тут работают хорошие люди. Нам показали столовую и классы для подготовки к школе. Как объяснила женщина, взрослые дети ходят в школу, что находится на соседней улице, а здесь они только готовят к школе.
В столовой пахло едой и я сразу вспомнила детство, так пахло в детском саду.
Последним помещением была игровая комната, стоило нам войти в неё большой компанией, как воцарилась тишина. Дети которые на данный момент были в этой комнате замерли, а некоторые вообще подбежали к воспитателю и постарались спрятаться за широкой юбкой.
Дети были одного возраста примерно лет трёх или четырёх навскидку. Директор, что-то ещё говорил, но я не слушала, мой взор был устремлен на маленького мальчика, который даже не повернулся в нашу сторону, а был всё так же увлечён лепкой из пластилина. Что он там лепил, было неизвестно, но мне очень хотелось посмотреть.
Вот вроде вчера весь вечер готовила себя к этой поездке и говорила, что нужно вести себя отстраненно, но на деле этого не получалось и я уже отошла от якобы супруга и какая-то неведомая сила тянула меня к мальчику.
Присев рядом на низкий стул я увидела, что он вылепил очень красивый самолёт, он был похож на настоящий.
— Привет. Это ты сделал самолёт.
Начала я разговор, но мальчик только поднял глаза, посмотрел на меня и снова вернулся к своему занятию.
— Артем не разговаривает. Он попал к нам год назад и не произнёс и слова. Хотя врачи говорят, что это психологическая травма, физически он полностью здоров.
Так грустно стало от слов директора, хотелось спросить. Как он сюда попал? Что произошло с его родителями? Эти вопросы вертелись на языке, готовые сорваться с губ, но так и остались не произнесенными, потому что я увидела взгляд Льва и одернув себя вернулась на место рядом с ним.
После экскурсии, мы снова вышли на улицу, ещё час стояли у дверей детского дома, отвечая на вопросы журналистов, а вернее Лев отвечал, а я думала о Артеме. Сама не знаю почему, но этот мальчик притягивал меня.
Когда на все вопросы Лев дал развернутый ответ, мы уже шли к машине, из дверей детского дома начали выходить дети в куртках и шапках, видимо вышли на прогулку, из толпы вышел Артем и подошёл ко мне, молча протянул самолёт, который недавно сделал.
— Это тебе.
Вложил его мне в руку и убежал вслед за остальными на детскую площадку.
Так я и села в машину, прижимая к себе самолёт. На губах была улыбка, а в душе пустота, мне хотелось вернуться, туда, к этому мальчику. Попробовать помочь, поговорить, ведь он заговорил со мной.
Это чудо какое-то! Ведь директор сказала, что он не говорит.
Мысленно я пообещала себе, что обязательно приду сюда ещё раз, конечно пока не знаю когда, но обязательно приду.
За этими размышлениями я даже не заметила, что весь путь от детского дома, до особняка на меня не отрывая взгляд смотрел Лев Одинцов.
Глава 11
Лев
Что черт возьми происходит с моей женой???
Я не понимаю. Она изменилась, такое ощущение, что и не она это вовсе, а двойник. Просто, не может человек так измениться, за несколько дней. Когда я уезжал в командировку, Эмма была обычная, та к которой я привык за три года брака, а сейчас она другая. Я не знаю эту женщину. Моя супруга никогда бы не подошла к ребенку, а тем более к сироте. Стоило мне заикнуться о детях, как Эмма морщила свой носик и говорила, что ей рано об этом думать.
Хотел бы я ребёнка? Конечно хотел и сейчас хочу.
Сына.
Хотя и против ещё одной дочери не буду, но Эмма в свои двадцать шесть,