— Нормаль…
Договорить мне не дали. Земля резво ушла из-под ног, а сильные руки подхватили меня словно пушинку. Сил сопротивляться, требовать, чтобы меня немедленно опустили, не было от слова совсем. Я устало откинула голову на плечо мужчины и кажется задремала.
Время от времени я открывала глаза, отмечая, что мы продолжаем идти, наблюдая, как сменяются деревья и как мелькает все чаще серая безликая каменная кладка. Марево перед глазами давно превратилось в густой туман, из которого с большим трудом я слышала голос хмыря. Меня знобило и даже две куртки не могли меня согреть.
Я чувствовала как меня положили на что-то мягкое, горячие руки растирали мои ноги и руки. До боли, до красноты и до облегчения. Дважды в меня вливали какую-то терпкую жидкость, от которой я опять проваливалась в сон.
— Ратмир, — хриплым шепотом позвала я, чувствуя невероятную сухость в горле.
— Спи, — тут же отозвался мужчина, сидевший рядом. Моего лба коснулась прохлада травяного компресса. Я послушно закрыла глаза, чувствуя как мое словно ватное тело снова растирают горячими ладонями.
Глава 14
Открыла глаза и тут же зажмурила от яркого света рассветного солнца. Хоть небольшое окно и было зашторено плотной портьерой, озорной лучик все равно пробрался в прореху и вознамерился меня ослепить. Я приподнялась на локтях, чтобы лечь повыше на подушку, осматривая помещение, в котором оказалась. К слову, я совершенно не помнила как именно я это сделала.
Я оказалась укутанной в одеяло да еще и сверху укрытая пледом. Ну точно гусеница переросток. Кожа была липкой от пота, и даже постель влажной, что не добавляло комфорта. Повернула голову и заметила Ратмира. Он сидел у изголовья кровати, опустив голову, плечи его мерно вздымались в такт дыханию. Видимо сон застал его во время дежурства у моей постели. Тут же нахлынули обрывки воспоминаний о том, как он нес меня, поил какими-то травами и растирал. Испуганно принялась пытаться развернуть свой кокон, и вздохнула с облегчением, лишь увидев на себе одежду.
— Проснулась? — моя мышиная возня разбудила хмыря.
Я не нашлась с ответом. Не подтверждать же и так очевидный факт? Но мужчине он, казалось, и не нужен был вовсе. Он встал с кровати, разминая плечи и потирая заспанные глаза, подошел к окну и резко дернул портьеру в сторону. Яркий свет заполнил всю комнату, освещая ее скромную, даже бедную, обстановку.
Краем глаза заметила свое потрепанное и лохматое отражение в маленьком зеркальце на единственной здесь прикроватной тумбочке. Пользуясь тем, что Ратмир занялся содержимым своей сумки, кое-как пальцами принялась расчесывать и приглаживать свои слипшиеся и торчащие во все стороны космы. Хмырь может и не заслуживает подобных манипуляций, но я же девушка в первую очередь.
— Где мы? — наконец спросила я, обреченно поняв, что мою прическу уже ничем не спасти.
— В Драдне. Я попрошу лохань с водой. Это тебе переодеться, — Ратмир небрежно бросил на спинку стула, покосившегося от времени и тяжести бытия, брюки и рубашку. — Чудо-юдо лесное, — не удержался он от подколки, мимолетно взглянув на меня.
— А это что за место? — я обвела взглядом маленькую комнатушку, не внушающую в общем-то доверия.
— Постоялый двор “Однорукий Грох”.
— Почему однорукий?
— В шахте оторвало. Кажется. Не хочу лишать возможности старину Гроха, он любит рассказывать свои байки новым посетителям.
Ратмир вышел из комнаты, лишь в дверях бросив фразу, что он будет ждать внизу. Спустя какое-то время в дверь постучались. Два паренька внесли деревянную лохань, а маленькая горничная, судя по всему гнома, быстро наполнила ее водой в два захода. От лохани поднимался вверх пар, а теплая вода манила поскорее в нее окунуться и смыть с себя грязь и пот, вместе с усталостью. Даже огромный кусок коричневого мыла не вызывал отвращения, так сильно мне хотелось помыться.
В очередной раз пожалела о недоступной, и такой сейчас необходимой, магии. Имей я способность к волшебству, я бы в два счета высушила свой сарафан и белье. Но вместо этого пришлось довольствоваться одеждой хмыря. Штаны вероятно принадлежали Яну, меня терзали смутные сомнения, что Ратмир мог бы в них влезть. А вот рубашка принадлежала явно самому мужчине, потому что я в ней едва не утонула. Пришлось перевязать на манер туники и в таком виде спускаться в то самое неизведанное “вниз”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Под ногами скрипели старые деревянные половицы, но коридор был на удивление чистым и опрятным. Для уюта не хватало картин, серая каменная кладка, местами освещенная свечами из кованых одинарных канделябров, навевала тоску. Чем ближе я подходила к лестнице, тем громче становились шум и голоса внизу. Облокотившись на перила и заглянув вниз, я увидела просторный зал на десяток столов. За одним из них, у дальней стены, сидел Ратмир и уплетал за обе щеки завтрак. Стоило увидеть только тарелку с омлетом, которая дожидалась вероятно меня, желудок заурчал, призывая поторопиться.
Лавируя между столиками и снующими по залу подавальщицами, я подошла к столу и без лишних церемоний села напротив мужчины.
— Горазда же ты купаться, чудо-юдо, — кажется, хмырь придумал мне новое прозвище. — Знал бы, что с тобой, болезной, такая морока будет, утопил бы в русалочьем озере, чтобы не мучится.
— Силенок не хватит, болезный. Даже отравить вчера не получилось, — вернула ему его колкость.
— Корень луноцветки снимает лихорадку. Хотел бы отравить, не переводил бы на тебя свои запасы, — прежде чем вернуться к своей тарелке, сказал мужчина.
Мне доводилось слышать об этом редком растении. Хотя, это для фей оно редкое, а на хмыриных болотах уверена оно в изобилии. Чувствовала я себя и правда не в пример лучше, свежесть и сытость тоже были весьма кстати.
Юркая подавальщица подскочила к нашему столу, составив на него с подноса две чашки с молоком. Я обвела взглядом зал, который с каждой минутой все больше наполнялся посетителями, с удивлением отмечая, что почти все постояльцы и рабочие — гномы. Сам зал был аскетичным под стать всему постоялому двору. Лишь одна картина украшала его стены. Но и та больше напоминала игольницу из-за торчащих в ней ножей и даже нескольких вязальных спиц.
— Странное место, — не удержалась я от комментария, разглядывая крепкого гнома, вероятно хозяина, который из-за стойки махал культей одному из своих постоянных клиентов.
— Драдн — город шахтеров и кузнецов. Им чужды вычурные побрякушки. Да и растения из-за постоянного смога и пыли приживаются с трудом.
В полной мере я поняла слова Ратмира только когда мы вышли наружу. Небольшой городок был абсолютно серый, одинаковые каменные домики ютились друг к другу и вызывали скуку и уныние. Я себе представляла поселения гномов совсем иначе…
— Куда теперь? — невесело спросила я. Стоило только представить, что снова придется топтать сапогами землю, как настроение улетучилось.
— А теперь мы полетим в Альмиру на виверне, — усмехнулся Ратмир, внимательно следя за моей реакцией. А посмотреть действительно было на что.
— У тебя есть виверна? — я едва рот не открыла от удивления.
— Она не моя, — улыбнулся хмырь, но я лишь приподняла скептически бровь. — Я выходил ее в детстве.
Это многое объясняло. Виверны не были редкими ящерами, но их самым большим недостатком была сильная привязанность к хозяину. Настолько сильная, что никого другого они и близко к себе не подпускали. Приручить такого зверя могли далеко не все, а яйца стоили баснословных денег.
— Не хочешь рассказать, откуда взялась виверна в Черной топи?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как только ты расскажешь, почему у тебя нет магии и защиты, — ушел от ответа Ратмир.
Ну что ж, виверна, так виверна…
Глава 15
Ратмир, быстро сориентировавшись на улице, повел меня в нужном направлении. Для меня же вся улица была на один фасад. Не будь у меня провожатого, я бы заблудилась в Драдне только завернув за угол постоялого двора.
— А хозяин виверны не против?