Читать интересную книгу Танго скорпионов. Авантюрный роман - Владимир Козлов

Начальник социально правового отдела.

Куросава Людмила Никаноровна.

Он со злостью бросил письмо на стол и диким голосом заверещал:

– Это ты Осокин виноват во всём. Ты мне сказал, что он дюже грамотный. Теперь, что прикажешь к нему кланяться идти?

– А я – то тут причём? – изумился Дима. – Я только вам сказал, что мужик шарит по станкам. А у нас в глаза никто теодолита не видел. Не то, что умело пользоваться им.

– Ну и что из этого? – возмутился Карташов.

– Сам же сказал, что если хозяин узнает про неграмотный монтаж станков, нас всех выгонит с работы, – пищал на весь кабинет Осокин.

– Так и будет, – уже спокойным голосом произнёс директор, – пока они скрипят, и выдают продукцию, никто ничего не заметит. Гарантийный срок станков прошёл, если, что при аварийных ситуациях неизбежность поломки можно всегда доказать, но это будешь делать ты, – самый главный специалист по станкам. А вот если Порохов действительно обратится ещё раз в администрацию президента, то нам придётся всем садиться на подножный корм. Да и Хозяин не посмотрит, что мы его родственники, – за левое сырье и не за восстановленную вентиляцию, он с нас семь шкур сдерёт и выгонит с работы. Так, что пока не поздно, надо срочно ехать к Семёну и находить с ним консенсус.

– А я тебя предупреждал, что он калач тёртый, – злорадствовал главный инженер Корнов. – Где теперь твой авторитет, которым ты при нас недавно кичился?

– Откуда мне было знать, что этот паразит доберётся до аппарата президента, – оправдывался директор, – я, честно говоря, думал, он блефует.

– А я осознавал Аркадьевич, что ты неправильно с ним поступал, – сделав глоток чаю, укоризненно заявил Корнов. – Оставив его без сосуществования, ты породил революционера, а они голодные на всё способные.

– Я, что его деньги в карман себе положил? – опять заорал директор, – они все до копейки ушли на покупку фильтров в гидравлику. А по существу я с вас должен был содрать эти деньги. Вы ответственные за состояние станков.

– Давайте не будем сейчас выяснять отношения? – сказал главный инженер. – Я предлагаю надо срочно жалобщику начислить деньги и Диму послать к нему для проведения миротворческой и созидательной беседы. Так, как он с Семёном Максимовичем больше нас общался.

– Семён не будет с Димой разговаривать, – заявила, ухмыляясь, Наталья. – Он может только с удовольствием поколотить моего Осокина.

– Тебе – то откуда известно, что он не будет со мной говорить? – Дима зло окинул взглядом свою жену.

– Об этом весь завод знает не только я, – сказала Наталья. – Мне стыдно перед коллективом, что у меня муж дилетант в производстве и ко всему прочему подонок и мразь.

Выдав мужу нелицеприятную тираду, Наталья вышла из кабинета и, пройдя проходную села в машину к Семёну, который ждал её за углом здания.

– Писают все в штаны, – засмеялась Наталья, – и полудурок Осокин получил от меня хорошей плесени. Сейчас диплом получу и сразу подам на развод и на размен квартиры. А свои деньги ты, наверное, сегодня или завтра получишь?

Семён ласково посмотрел на Наталью и, поцеловав её в левое ухо, произнёс:

– Умница ты у меня! – деньги, как получим, поедем на выходные к моему брату в лес. Рыбка, там хорошая клюет. А вкусней ухи приготовленной на костре ничего в жизни не бывает.

– Я согласная питаться одними бульонными кубиками, только бы быть всегда рядом с тобой, – ответила Наталья, убирая с его плеча свой волос. – Хочу утром и ночью любоваться только тобой. Хочу нюхать твои потные рубашки и стирать их. Хочу уберечь тебя от гастрита, – буду готовить тебе вкусную и здоровую пищу, чтобы максимально продлить твою жизнь. И вообще я много чего хочу! Ты понял меня Семён?

Он утвердительно несколько раз кивнул и задумчиво ответил: – Твои желания совсем не запретные, – поцеловал он ещё раз в левое ухо и, включив зажигание, бесшумно тронулся с места.

Проезжая мимо проходной, они не обратили внимания, как из окна кабинета директора, машину Семёна провожал беспокойным взглядом Осокин. Наталью он не видел в машине, но чувство ревности остро вонзилось в его душу. В это время в кабинет зашла Оксана, заведующая складом, – жена главного инженера и лучшая подруга Натальи. Не обратив внимания на удручённого мужа, она подсела за стол директора и стала свидетелем диалога директора и Осокина. Все находящие в кабинете до предела были возбуждены и бросали друг на друга недобрые взгляды. Карташов держал в руках авторучку и нервно бил ей по столу.

Au revoir Осокин

Дима Осокин был сыном бывшего директора маслозавода. После развала Советского Союза отец не успел обеспечить единственному сыну должную карьеру на своём заводе. Завод обанкротился, и был выкуплен Московской компанией, и Диме пришлось идти работать в вагонное депо простым электриком, где, председателем профкома был его дальний родственник Карташов Александр Аркадьевич. Карташов не был ни производственником, ни хозяйственником. Он практически всю свою сознательную жизнь работал функционером, начинал от секретаря комсомольской организации и дошёл до профсоюзного лидера. Карташов обладал ораторским даром, и этот дар он использовал долго в вагонном депо. Он был в течение шестнадцати лет бессменным председателем профкома. И когда его невыполненных обещаний вволю отведали вагонщики и, не выбрав его председателем на очередной срок, он рассчитался из депо и за счёт своего языка сумел пробиться в директора арматурного завода. Директорствовать ему пришлось не долго, – через пять месяцев арматурный завод стоял на грани банкротства и учредители, поняв, кого ангажировали на директорскую должность, уволили его без выходного пособия с завода. Но и после такого краха ему повезло, он пристроился на завод канцелярских принадлежностей в качестве директора. Но когда до него дошёл слух, что его дальний родственник покупает помещение для завода пластмассовых изделий, он сумел убедить того, что сможет смонтировать оборудование и вывести завод в доходное предприятие. На деле оказалось, Карташов набрал себе в штат в основном своих людей и больше отдавал предпочтение изделиям из левого сырья, которое было не учтено складом. Его тёмные дела были не известны Хозяину, но хорошо об этом было известно приближённым людям директора, так как в какой-то мере сами были задействованы в этих махинациях. Рабочим оставалось только догадываться, потому что их низкая зарплата не соответствовала показателям отгрузки готовой продукции. Но все молчали, боясь получить расчёт. Директор считал себя самым умным, а женщин совсем в расчёт не брал, думая, что их эта зарплата вполне устраивает. Но он глубоко ошибался. Да они молчали при начальстве, но как только оставались наедине, то почти каждая из них высказывалась, словно матёрая мятежница. Их чаша терпения начала переполняться. И об этом они откровенно сказали только Оксане. Оксана умолчала об их недовольствах, решив, что не зачем баламутить воду и так в мутной воде. Но когда она в кабинете директора узнала, отчего у всех мрачные лица дополнила директору тревоги. Она открытым текстом высказала все требования женщин.

Карташов сморщил лоб и, кинув недобрый взгляд на Осокина, сказал:

– Ничего не поделаешь Дима, бери деньги и иди,

разыскивай Порохова? Только не забудь с него взять расписку, что он к нам никаких претензий не имеет, а женщинам я постараюсь объяснить ситуацию.

Дима стоял около окна, делая вид, что никого не слушает. Но когда директор произнёс его имя, он состроил, кислую физиономию и, тыкая указательным пальцем в стекло, огорчённо произнёс:

– Мне кажется, его машина сейчас проехала мимо окна и если я не ошибаюсь, то там сидела и Наталья моя.

– Ты от ревности скоро совсем с ума сойдёшь, – вскипел Карташов, – никуда она от тебя не денется. Не забывай, она в городе одна и ты ей в любое время можешь указать на дверь. Куда она пойдёт? – Директор вопросительно смотрел в упор на бледного Осокина.

– Никуда не пойдёт, она такая же хозяйка квартиры, как и я. Возьмёт и отсудит у меня половину жилья. И скажет: – Не горюй Дима!

– Ну, если ты с ней жилищным паем поделился, то ты совсем олух Осокин. Больше я тебе ничего сказать не могу, – покачал головой директор.

– Сейчас поздно уже чего – то говорить, – пропищал Дима, – дело сделано, но у меня Аркадьевич к тебе вопрос есть. Где я возьму деньги, что – бы заплатить Порохову?

– Поскреби у себя по сусекам и отдай, а в получку я тебе всё верну сполна. У тебя же я знаю, отложены деньги на новый автомобиль, вот оттуда и возьми?

– Шестнадцать тысяч я отдам, а ты мне заплатишь десять, – ныл Дима.

– Что ты слюни распустил? – заорал Карташов, – возьми у бухгалтера ведомость и вперёд. Заплати фактическую сумму, как полагается. Но обязательно расписку только возьми, а то не дай бог ещё в Международный Красный Крест напишет или Папе Римскому. От такого ухаря, чего хочешь, жди. А тебе Дима я скажу, женам нужно доверять, и твоя Наталья никогда не поведётся на мужчину, который ей в отцы годится. Да и Порохов не совсем аморальный тип. Он грамотный и интеллигентный человек. У него взрослые сыновья. Справки я о нём наводил. Но, к примеру, я скажу, будь я твоей женой, я бы тебе тоже изменял. Ты пентюх, а не муж. А про Семёна мне сказали, что он морально устойчив и хороший семьянин. И специалистом его классным называли, там, где он работал куратором.