Её смех, слегка нервный, резко оборвался, когда она нажала на отбой.
Как раз в этот момент дверца передо мной распахнулась, и я ступила на залитый дождём тротуар. Полшага, и оказалась под длинным козырьком входа.
Джастин, взяв меня за руку, повёл к входной двери.
– А?.. – я обернулась и кивнула в сторону такси.
– Принесут, – уточнил он, понимая, что я интересуюсь багажом.
В холле было светло и уютно. Интерьер был сделан под элегантный шик Америки пятидесятых. Консьерж с любопытством взглянул на меня, коротко кивнув Джастину.
– Мистер Уэйнрайт.
– Фил.
Обменялись они приветствиями.
Менее чем через минуту мы стояли у двери квартиры на последнем этаже.
Пентахаус. Я уже даже перестала удивляться. Кажется, у этого мужчины была привычка забираться повыше.
Дверь распахнулась передо мной, и я уже приготовилась шагнуть через порог, когда руки Джастина, крепко ухватив меня за талию, удержали. Вопросительно оглянувшись на него, я приготовилась спросить " в чём дело", когда он внезапно поднял меня на руки и внёс в квартиру. Тут же сработали датчики движения, и под потолком зажёгся приглушённый вечерний свет.
– Мы дома, – коротко резюмировал Джастин, пока я разглядывала обстановку.
Светло–зелёные стены гостиной приятно гармонировали с ореховой мебелью. Белый диван манил утонуть в его подушках и валиках. Обстановка казалась мне знакомой. И я тут же вспомнила, где я уже видела что-то похожее. Его люкс в Беладжи. Неуверенно посмотрев на Джастина, я прошла вглубь квартиры. Видимо, тот люкс действительно был эксклюзивным и именным, и декорировался сугубо по его вкусу.
Я мягко ступала по бежевому, словно кофе с молоком, паласу, приближаясь к широким во всю стену окнам, из которых открывался потрясающий вид на залитый ночными огнями и нескончаемым дождём город. Дом, как оказалось, находился на небольшой возвышенности, где–то внизу, насколько я могла разглядеть, горели фонари в парке и блестело озеро.
Повернувшись к Джастину, я тихо усмехнулась, он явно ожидал моей... чего? Может быть, оценки. И я решила чуть–чуть пошутить, улыбаясь ещё шире.
– Что такое? – не понимал он.
– Ну, – протянула я, кивая на огромные окна, – Айка бы сказала, что это плохой фэн–шуй. Стёкла вместо стен.
Брови Джастина изумлённо взлетели вверх.
– Мне нравится, это главное.
– Мне тоже, – честно призналась я, снова отворачиваясь к окну.
– Я не особо верю в подобную дребедень, – счёл своим долгом уточнить он.
Через стекло я наблюдала, как он медленно приближается ко мне. Шагая по ковру бесшумно, словно хищник.
Вот мы и остались один на один. Никаких друзей. Никаких людей. Только он и я. И ворох невысказанных слов.
Его ладони тяжёлым грузом легли мне на плечи. И в этот миг я осознала, что нахожусь в незнакомом городе, в незнакомом доме... с незнакомцем. И совершенно не знаю, чего он потребует от меня.
В какую авантюру ты, Шеннон, ввязалась?
– Мне надо...
Я попыталась вывернуться, и его руки легко разжались, не удерживая меня.
– Да, ванная там.
Он махнул куда–то в сторону, и я вслепую пошла в том направлении.
Узелок в животе затягивался всё жёстче и жёстче. На самом пороге я обернулась.
– Да, Джастин, – неуверенно начала я, облизывая губы и замолкая, – мне... я... уф…
Я моргнула, изучая ковёр под ногами. То, что случилось с нами в самолёте, добило меня. И я считала, что мне надо подумать, что делать дальше. Мне нужно было время и пространство, куда бы не вторгался никто.
У тебя есть спальня для гостей? Эм, наверное, да... в таком то доме.
Я закатила на секунду глаза, не понимая, что за нечленораздельный бред я несу.
– Вообщем, я... я бы хотела перено... переночевать там.
Раз, два, три... проходили секунды. Откуда–то до моих ушей долетало еле слышное тиканье часов, а может, это моё сердце билось слишком сильно.
– Хорошо, – наконец, произнёс он, и я, кивнув, быстро шмыгнула в ванную.
Ещё через полчаса или около того, я появилась в гостиной, завёрнутая в мягкий халат, который принёс мне Джастин через несколько минут после того, как я спаслась позорным бегством. Он подчёркнуто вежливо постучал в дверь и сказал, что оставит одежду висеть на ручке. Так он и сделал.
Джастин переоделся. Его светлые волосы были влажными, из чего я сделала вывод, что он тоже принял душ. Он стоял спиной ко мне, опустив ладонь на опору окна, и смотрел на дождливый парк внизу.
Наверняка, он видел моё отражение, но позы не поменял.
– Ненавижу спать один.
Слова прозвучали почти оглушительно в тишине дома.
Тяжело вздохнув, я попыталась собраться с мыслями, кричавшими только об одном: о силе желания, что я испытывала к этому незнакомому мужчине.
Но я не хотела спать с ним. По крайней мере, не так... не сейчас... не тогда, когда мы ещё не успели поговорить и выяснить, что же случилось между нами.
Но я желала его.
Стыд и сомнения охватили меня, но, покачав головой, я еле слышно шепнула:
– Спокойной ночи, – давая понять, что ничего не будет.
Джастин обернулся и подошёл ко мне.
– Ты голодна?
– Нет.
– Хочешь чаю?
– Я хочу спать, – соврала я, и он, сдаваясь, кивнул, направляясь дальше по коридорам квартиры, чтобы показать мне мою спальню.
Джастин сразу же ушёл, оставляя меня в полумраке незнакомой комнаты.
Дождь усилился, и теперь со всей силы бил в стёкла. Окна здесь, как и во всей квартире, были во всю стену.
Опустившись на кровать, я слушала... звук дождя... и тихие шаги, удаляющиеся от моей комнаты. Где–то в глубине квартиры открылась и закрылась дверь.
Проходили минуты, больше не раздавалось ни шороха, не слышалось никаких отдалённых звуков. Только шум льющейся по стёклам воды и громкие удары моего сердца.
Вполне земные желания мучили меня. Мучили и смущали. И что бы прекратить свои страдания, всё, что мне необходимо сделать – отбросить ненужную гордость и вполне резонные страхи, и пройти всего несколько шагов до его спальни.
Крупицы здравого смысла, что ещё оставались во мне, подсказывали не делать этого. Другая сторона меня подначивала: "Ну, давай же!".
И я не знала, чему верить. Самой себе я уже не доверяла.
Я была смущена. Всем. Но в первую очередь тем поворотом, который сделала моя жизнь в последние сутки. Ещё с утра я была в ужасе от мысли, что выскочила замуж за абсолютного незнакомца. Теперь же мне хотелось наплевать на все предостережения и прийти к нему, нырнуть в кровать и заняться тем, чем занимаются все нормальные пары в холодную дождливую ночь.
Мне хотелось согреть его, и чтобы и он... согрел меня.
Моё будущее всегда такое чёткое и определённо представлялось мне совершенно чуждым и неизвестным. Вчера он был обычным парнем из клуба. Но кем он был на самом деле?
Некоторое время этот немой диалог двух меня, разрываемых противоречиями продолжался, пока, в конце концов, собравшись с духом, я не поднялась и не вышла в коридор. На мне был всё тот же халат, а вот под ним... под ним ничего не было.
Совершенно не представляя, как искать его спальню, я побрела наугад, где–то впереди из–под двери пробивалась полоска света, и я, ободрённая, пошла в том направлении.
Слышал ли он мои шаги? Как отреагирует на моё появление? Будет ли иронизировать над моей непоследовательностью?
Ненавижу спать один...
Его слова пульсировали в моей голове, когда я протягивала ладонь и опускала её на дверную ручку.
Дверь отворилась.
Я приготовилась увидеть стандартную мужскую спальню без излишеств, но увидела рабочий кабинет.
Вдоль его стен стояли стеллажи с тяжёлыми томами книг, возможно, по юриспруденции, в паре стеклянных сервантов, хранились какие–то предметы. Я подумала, что позже изучу эту комнату получше. Но прямо напротив меня за широким столом тёмного дерева, откинувшись на спинку кожаного кресла сидел Джастин, крутя в руках серебристую ручку. Монитор перед ним был потушен.