Как же не хватает рычания мотора. Но для нашего мира подобные источники не подходили и могли разрушить хрупкий энергетический баланс.
Мила удивленно на меня посмотрела.
— Дармир, скоро занятия начнутся, я не успею, — испуганно затараторила девчонка.
Я не ответил. Понервничай немного, маленькая бестия.
— Останови.
Не успела она опомниться, вышел из экипажа и, обойдя его, открыл дверь, вытягивая негодницу прямо за шиворот.
— Дармир! Пожалуйста!
Затащил в здание и отпустил.
— Антуану позови. Бегом! — рыкнул на рыжеволосую девицу, и та, подняв юбки, неуклюже побежала вверх по лестнице.
Мила молчала, сжалась в комок и отвела глаза.
Хозяйка салона не заставила себя ждать.
— Сирр Дармир! Почтенный генерал из рода Айстид. Наследник королевской крови…
— Довольно, — прервал я.
Если ее не остановить, она бы до завтра мои титулы перечисляла.
— Подготовь для нее платье.
Мила сильно удивилась, ища подвох в моем приказе.
А он там был…
— Пока наряд не будет готов, она отсюда не выйдет. Ясно? И никакой магии… Сирры.
Даже Антуана, лицо которой уже лет сто само время опасалось трогать, на секунду растерялась.
— Но… Сирр… Господин Дармир, без магии это займёт много часов, очень много, — прикрыв рукой рот, вокруг которого от волнения образовалось множество морщин, прохрипела фейри.
— Именно. Но «убогие» человечки как-то справляются? Верно? Советую вам обеим очень постараться.
Меня одарили жгучими взглядами, и сирры синхронно опустили головы.
— Хорошего дня, благородные дамы. И не переживай, моя прелесть, — добавил я, погладив сестру по голове, — Любой каприз, детка, ни в чем себе не отказывай, я все оплачу.
Вероятно, мадамы решили, что на этом мы закончили…
— Дармир! Ты не можешь ставить запретную печать на магию! Так нельзя!
— Моя крошка, ты забыла, какими правами обладает твой любящий брат, — я подмигнул ей, завершив печать красивым огненным завитком, и немедля покинул салон.
Не для мужчин это место. Зачем почем зря смущать посетительниц.
***
— Не позволю! — Истан ударил по столу кулаком.
— Ты о чем? — холодно бросил я, войдя в свой же кабинет.
Отец был зол. Нет. Он был в бешенстве. Мне на секунду показалось, что он на грани свершить древний оборот, потеряв навсегда человеческую сущность.
— Может быть, теперь ты собираешься растрачивать магию нашего рода ради своих подстилок? Что такое я вырастил?!
Понятно. Я прикусил губу и медленно подошёл к отцу, который в очередной раз попытался проломить мой стол.
— Давно ли ты брал выходные, Истан?
Стопка бумаг полетела прямо мне в лицо. Я поймал все до единой бумажки и смял их, превращая в маленький шарик.
— Ты прочти…
— Я бы и на слова родному отцу поверил. Слушаю.
Бумага воспламенилась и превратилась в пепел. Поднёс ладонь к губам и подул. Облако белой пыли поднялось в воздух.
— Она в младшей школе для избранных будет присутствовать?! Спятил? Ты…! Спятил, сын? Что эта человечка поганая тебе наобещала? Отвечай!
Я облокотился обеими руками на столешницу, нагибаясь ближе к разгневанному отцу.
— Папа, пора полечиться. Мой сын из мира людей, если ты запамятовал. Моя каллисти, тоже с тех «дальних краев». У меня нет времени объяснять ей устройство этого мира.
Истан сжал челюсти и кулаки одновременно. Вот оно, отеческое бессилие во плоти. Хочется быть кровожадным хищником, но в своё кровное дитя зубы не загонишь.
— Лжешь.
От его рук, словно паутина, по столу поползла ледяная изморозь.
— Довольно. Истан, опомнись.
Удерживал на себе его взгляд. Он встряхнул головой и грязно выругался.
— Упрекаешь меня в использование запретной магии, а сам из-за распутной девки пользуешься тем же?
Я устало повалился в кресло, расстегивая верхние пуговицы на рубашке.
— Это главный военный департамент, папа. Повсюду глаза и уши. Зачем ты рискуешь? Не вижу причин для вашего массового помутнения рассудка.
Истан прикусил нижнюю губу, и сдавливал зубы до тех пор, пока кровь окончательно от них не отхлынула.
— Не ты ли настаивал, чтобы я непременно обзавёлся каллисти? Не ты ли говорил, что при моем даре без них сложно обходиться? Не ты ли упрекал, что я зря медлю?
Все же этот его магический удар, даже такой слабый, оставил сильные шрамы на моем защитном поле. Краах, будь я проклят, он с огнём играет.
— Магия, сын мой, со временем делает из любого провидца. Моя интуиция не хуже, чем у древних ведунов. Ты лжёшь. И тебе это не свойственно, поэтому твоя ложь и смердит, как дохлый возовый икар.
Силы к нему быстро возвращались. Я буду скучать по его истинному, искаженному эмоциями лицу. Подобное и раз в тысячелетие не всякий увидит.
Губы искривила усмешка:
— Расслабься, Истан. И оставь меня и девчонку в покое. Она всего лишь моя личная зверюшка.
— Вечно ты тащишь в дом всякую грязь… Зря я тогда заставил тебя детёныша василиска выкинуть, теперь на зло делаешь, — его губы изогнулись в нечто подобное улыбки.
— Зря… Многое другое…, тоже зря, отец. Но не будем былое поминать. Девчонка всего лишь пару раз в лунницу будет сопровождать Адама на учебу. Заодно и сама просветится. Ребёнок выдернут из привычных условий слишком внезапно, ему нужна нить людской энергии рядом. Я не хочу рисковать.
Истан поморщился, медленно и величаво поднимаясь с «кресла-трона».
— Одна ее ошибка… И я раздавлю ее, как мелкую вошь, дорогой мой сын.
Глава 8
Дармир
Вечер застал меня непогодой. Сильные порывы ветра трепали кроны деревьев. Экипаж подъехал к старому зданию, и чугунные ворота, которые все еще в лицо помнят основателей этого города, впустили нас внутрь.
Гаргульи, далекие предки низших, навечно застыли, облепив гроздями фасад малого учебного корпуса.
Так-так. Я был не самым примерным учеником, признаю, и лучше Адаму об этом не знать.
— Останови у заднего входа, мне не нужны лишние глаза, — коротко отдал приказ извозчику.
Нет. Все же чёрный джип, мне куда больше по душе. Когда Адам подрастёт, обязательно научу его водить машину. Кони - слишком тривиально.
Не успел закончить эту мысль, калитка распахнулась и мне навстречу вышел мой старый добрый наставник. В руках Димирон держал обычную керосиновую лампу. Мда… Как бы старик удивился, увидев, насколько человечки превзошли самих себя. Последний раз, когда он посещал их мир, старик рассказывал, что они факелы до сих пор используют, а он, уже давно лампы