Читать интересную книгу Лес безмолвия. Озеро слёз. - Эмили Родда

Похожие на пни короткие лапы подгибались под тяжестью раздутого, опухшего тела. Оно было покрыто волдырями и разлагалось, словно гигантский гниющий овощ. На шее грязными складками висела серо-зеленая морщинистая кожа. Вместо головы, казалось, были только длинные, огромные челюсти. Чудовище широко разевало пасть, обнажая черные зубы и наполняя воздух своим зловонным дыханием.

Вскрикнув от страха и отвращения, Лиф полез выше, заставляя ослабшие руки и ноги повиноваться. Одна ветка. Другая. Третья.

Раздался ужасный рык. Лиф посмотрел вниз. Под ним были Жасмин и Барда. Уэнбар подполз к куче папоротниковых листьев, на которых его должно было ждать жертвоприношение. Обнаружив, что поляна пуста, он заскрипел зубами, замотал головой из стороны в сторону и взревел от ярости.

«Мы в безопасности! — с облегчением подумал Лиф, бессильно закрывая глаза. — Здесь ему нас не достать».

— Лиф! — крикнула Жасмин.

Мальчик открыл глаза. Уэнбар поднялся на задние лапы. В темноте его брюхо казалось почти белым. Складки на шее исчезли, потому что она становилась все длиннее… Голова поднималась все выше…

С неожиданной проворностью чудовище кинулось к дереву, оперлось передними лапами о ствол и, скрежеща зубами, потянулось к добыче. В его маленьких глазках горели звериная ярость и жадный голод.

13. ГНЕЗДО

Страх заставил Лифа подняться еще выше. Позднее он не мог вспомнить, как лез и лез, спасая свою жизнь, а Уэнбар бился брюхом о ствол дерева и клацал черными зубами у самых его пяток. Лифу недостало бы времени выхватить из ножен меч.

Наконец они забрались так высоко, что Уэнбар уже не мог схватить их, но чудовище не сдавалось. Теперь оно пыталось свалить дерево.

Было еще не очень темно, но уже по-ночному холодно. Плащ грел Лифа, но руки его занемели. Барда дрожал от холода, мелко стуча зубами.

«Если он замерзнет, то упадет», — подумал Лиф. Он придвинулся как можно ближе к Жасмин и Барде и накинул на них край плаща, чтобы хоть немного согреть их.

Через некоторое время мальчик ощутил какую-то перемену.

Чудовище перестало биться о дерево. Громкий рев утих до низкого, клокочущего ворчания. Жасмин высунулась из-под плаща, чтобы посмотреть, что произошло.

— Он уходит, — удивленно прошептала она. — Как будто больше нас не видит и думает, что нам как-то удалось сбежать. Но почему?..

— Плащ, — слабо произнес Барда. — Должно быть, он делает нас невидимыми.

Лиф вспомнил, что говорила ему мать, когда вручала подарок: «Он защитит тебя… Это особая ткань…»

Что значит особая?

Он услышал, как Жасмин тихо ахнула.

— Что случилось? — спросил он.

— Уэны возвращаются, — прошептала она в ответ. — Я вижу их глаза. Они услышали, что рычание затихло, и подумали, что Уэнбар расправился с вами. Пришли за объедками.

Лифа передернуло. Он осторожно выглянул из-под плаща.

В кустах горели красные глаза. Чудовище подняло голову и издало громкий лающий звук, похожий на какое-то приказание. Кусты зашевелились. Уэнбар позвал еще раз. Наконец на поляну, дрожа и пригибаясь к земле, выползли два молочно-белых уэна и встали перед ним на колени. Чудовище утробно зарычало, а потом схватило их зубами, подбросило в воздух, поймало своими огромными челюстями и проглотило.

От ужаса у Лифа закружилась голова. Он поскорее отвернулся.

Жасмин стащила с себя плащ.

— Теперь мы в безопасности, — сказала она. — Уэны ушли, а чудовище насытилось и возвращается в свою пещеру.

Лиф и Барда переглянулись.

— Наверное, то, что мы ищем, спрятано в его логове, — тихо произнес Барда. — Завтра вечером, когда Уэнбар выйдет на охоту, мы должны туда попасть.

— В его пещере нет ничего, кроме вонючих костей, — фыркнула Жасмин. — Что вы ищите?

— Мы не можем рассказать тебе, — глухо ответил Барда. — Знаем только, что оно спрятано в самом потайном месте в лесу Безмолвия и что его охраняет ужасный страж. Где еще ему быть, как не в пещере Уэнбара?

К их удивлению, Жасмин расхохоталась.

— Как мало вы знаете! Маленькая пещерка на краю одного леса! Всего лесов три, и в каждом есть места куда более опасные и потайные, чем это!

Вдруг смех оборвался. Девочка задумчиво нахмурила брови.

— О чем ты думаешь? — спросил Лиф.

— Просто… — Она оборвала себя и покачала головой. — Не будем говорить об этом здесь. Я отведу вас в свое гнездо. Там мы будем в безопасности и сможем все обсудить.

Они перебирались с одного дерева на другое по веткам и лианам, не спускаясь на землю. Лес был очень густой. Над ними раскинулось звездное небо. Внизу — безмолвный мрак. Кри летел впереди, часто садясь на вершины деревьев, чтобы подождать путников. Филли сидел на плече у Жасмин.

Лиф чувствовал, что силы возвращаются к нему. Однако он был очень рад, когда наконец они добрались до дома Жасмин. Жилище и вправду напоминало большое гнездо, сплетенное из веток и укрепленное на вершине развесистого дерева, которое одиноко росло посреди болотистой поляны. Сквозь листву светила луна, заливая гнездо своим мягким белым сиянием.

Жасмин заговорила не сразу. Сначала она поудобнее усадила Лифа и Барду и дала им ягоды, фрукты, орехи и чаши, которые были сделаны из какой-то дикой тыквы, наполненные вкусной прохладной водой.

Лиф отдыхал и осматривался. У Жасмин дома хранилось совсем мало вещей. Расческа, потерявшая несколько зубчиков, ветхое одеяло, старая шаль, два маленьких пузырька и деревянная кукла — все, что осталось от родителей, которых она потеряла. Пояс, два кинжала, пара кремней, чтобы разводить огонь, золотые и серебряные монеты — когда-то это принадлежало Серым Стражам, которых приносили в жертву Уэнбару. Странная одежда девочки была перешита из их униформы.

Жасмин разделила еду на пять равных частей, как будто Филли и Кри в самом деле были членами ее семьи.

У Лифа промелькнула неприятная мысль о том, что девочка безжалостно грабила несчастных жертв Уэнбара и оставляла их умирать. Конечно, Серые Стражи забрали ее родителей и сделали их рабами, а возможно, и убили, но все равно жестокость девочки поразила его.

— Ешьте! — ворвался в его мысли голос Жасмин. Она села рядом. — Еда вернет вам силы.

Девочка жадно впилась зубами в неизвестный розовый плод, и сок побежал по ее подбородку.

«Я не имею права осуждать ее, — подумал Лиф. — Она живет, как может. И к тому же только благодаря ей мы еще живы. Из-за нас она рисковала жизнью, хотя могла бы просто уйти. А теперь еще и привела в свой дом и разделила трапезу».

Барда начал есть, и Лиф последовал его примеру. Никогда в жизни ему не доводилось пробовать такую странную еду, да еще сидя при свете луны в огромном гнезде, которое чуть-чуть покачивалось от ветра, в компании ворона и пушистого пучеглазого зверька.

— Ты давно живешь одна? — спросил он у Жасмин.

— Когда пришли Серые Стражи, мне было семь, — ответила она, облизывая пальцы. — Наверное, они двигались не по той тропе, что вы, потому что уэны их не остановили. Помню, я была у ручья — наполняла бурдюки. Родители искали еду. Стражи увидели их и забрали с собой, а наш дом на дереве сожгли.

— Как же Стражи не заметили тебя? — спросил Барда.

— Мать обернулась и знаком велела мне спрятаться в папоротнике и сидеть тихо, — ответила Жасмин. — Я так и сделала. Думала, если я ее послушаюсь, буду хорошей девочкой, то родители вернутся. Но они не вернулись.

Она плотно сжала губы, уголки их дрогнули, но девочка не разрыдалась. «Наверное, она уже очень давно не плакала», — подумал Лиф.

— Значит, ты выросла одна в этом лесу? — спросил он.

Жасмин кивнула.

— Мне помогли добрые деревья и птицы, — сказала она, как будто это было совершенно нормально. — Да и родители успели меня научить всему необходимому. Из нашего сгоревшего дома я забрала все, что уцелело. Потом сделала это гнездо и проводила в нем ночи, потому что в темноте по лесу рыскают опасные твари. С тех пор я так и живу.

— Это мерзкое зелье, которым ты нас напоила… — Барда поморщился, вспомнив отвратительный вкус. — Из чего оно?

— Его сделала моя мать много лет назад из листьев таких же кустов, что растут вдоль тропы. Это снадобье вылечило отца, когда его ужалили. Каплю я дала Филли, когда его поймали уэны — он был еще детенышем. Так мы и начали жить вместе, правда, Филли?

Зверек, который смешно грыз орех, согласно пискнул в ответ. Она улыбнулась, но, посмотрев на Лифа и Барду, нахмурилась.

— На вас я потратила последние несколько капель, — тихо сказала Жасмин. — Больше ничего не осталось.

— А ты можешь сделать еще? — спросил Барда.

Она отрицательно покачала головой:

— Кусты, из листьев которых сделан настой, росли у нашего дома. Огонь уничтожил их. Во всем лесу они остались только вдоль тропы, которую сторожат уэны.