Читать интересную книгу "Малютка - Кармен Мола"

что это могла быть Ческа.

– А он?

– Обычный, тоже высокий, в куртке такой, знаете, снаружи зеленая, внутри рыжая. Я таких сто лет не видал, прям как «веспино». Но лица не разглядел, темно было.

– Ладно, давай дальше.

– Ну они пообжимались и пошли в подъезд, а я заметил, что на мотоцикл ничего не повесили.

– В какой подъезд они зашли?

– Который сбоку, номер я не смотрел. Я подождал немного, они все не выходили, так что я загрузил мотик в машину и свалил.

– Во сколько это было?

– Не очень поздно – половина первого, максимум час. Точно не скажу, я часы не ношу. Потом я приехал сюда, в гараж, скрутил запчасти, которые легко продать. А с утра пораньше избавился от остального, бросил около трассы М-30.

Ордуньо достал телефон.

– Сарате, мы, похоже, нашли место, где была Ческа. Квартира на площади Комендадорес. Приезжай с Буэндиа, мы привезем свидетеля.

Облом замотал головой.

– Не поеду я никуда, мне тут пахать и пахать, глядите, что в гараже творится.

– Шевелись, Облом, – ответил Ордуньо.

Глава 11

На площади Комендадорес, примыкающей к монастырю, от которого она и получила свое название, с качелями в центре и пустыми из-за холодов террасами кафе, их ждали Сарате и Буэндиа.

– Вот, это Облом. Расскажи им все, что нам рассказывал, – велел Ордуньо.

Облом направился к пересечению улиц Аманиэль и Дель-Кристо.

– Мотоцикл стоял здесь. А они пошли вон в тот подъезд.

– Кто пошел? – спросил Сарате. – Почему во множественном числе?

Рейес боялась этого вопроса. Из рассказа Облома следовало, что Ческа была с другим мужчиной. А рога носить проще, если их не замечаешь. Однако Сарате выслушал объяснение, не изменившись в лице.

– Уверен, что они зашли именно туда? – деловито спросил он, давая понять, что оставляет личные проблемы за рамками расследования.

– Да туда-туда, точно. Можно мне уже ехать?

Его отпустили.

В указанный подъезд как раз входили несколько девушек в форме клининговой компании. Полицейские зашли вместе с ними и поинтересовались, в какую квартиру те идут. Выяснилось, что девушки зарабатывали уборкой апартаментов, которые снимают туристы на короткий срок, а в этом доме должны были привести в порядок квартиру 3Б.

– Мы из полиции, ведем важное расследование, – объяснил Сарате. – Откройте, пожалуйста, дверь в квартиру.

Одна из уборщиц поспешно выполнила его просьбу.

– Подождите снаружи, – попросил Ордуньо.

Деревянные половицы скрипнули под ногами полицейских. Квартирка была маленькой: кухня, совмещенная с гостиной, крошечная ванная и спартанская спальня с большой кроватью и столиком с ночником. На матрасе высился ворох постельного белья. На полу темнели грязные пятна. На столике стоял бокал с остатками вина.

– Ничего не трогайте, – предупредил Буэндиа.

Сарате молча прошелся по спальне. Рассмотрел простыни, остатки красной жидкости на дне бокала.

– Идите сюда, посмотрите. – Заглянув в ванную, Рейес увидела в раковине пластиковый пузырек. Трогать его она не стала.

– Черт, это капли, которые я ей прописал. Ческа была здесь.

Буэндиа убрал пузырек в пакетик для вещдоков.

Сарате продолжил осмотр. Смятая салфетка, оторванная от рулона, висящего у раковины. Он представил, как Ческа вытирает капли, стекающие по щекам. Лучше не думать, остановить карусель образов, крутящихся в голове. Он смотрел на кровать, перед глазами – Ческа среди простыней, кажется, что на сплющенной подушке проступают ее черты, как посмертная маска.

Буэндиа говорил по телефону, просил прислать криминалистов. Ордуньо, тоже по телефону, диктовал Марьяхо адрес квартиры с просьбой узнать, кто ее хозяин и кому ее сдавали. Их слова вонзались в мозг Сарате, словно булавки.

Они перешли на кухню.

– А это? – Ордуньо показал на лекарственный блистер, который валялся у кухонной раковины.

Буэндиа взял блистер в руки – он уже надел перчатки.

– Азаперонил? Вроде в ампулах… Не помню, что это. Подождите.

Он залез в телефон и сразу нашел ответ, от которого, впрочем, ситуация не прояснилась.

– Это лекарство для свиней, – задумчиво произнес он.

Вдруг Рейес поскользнулась и чуть не упала.

– Похоже, это навоз.

– С чего ты взяла?

– Ордуньо, тут говном воняет!

– Разберемся, – пообещал Буэндиа. – Поищите в мусорном ведре и по углам, где-то должна быть игла с остатками препарата.

– Препарата? – растерялся Ордуньо.

– Идите сюда.

Буэндиа привел их в спальню и указал на бокал.

– Присмотритесь к вину, у него синеватый оттенок. – Он наклонился понюхать бокал. – Туда добавили препарат, без вариантов.

– Говоря «препарат», ты имеешь в виду… – уточнил Сарате.

– Яд. Или наркотик.

– Думаешь, Ческу отравили?

– А почему только один бокал? – спросила Рейес. – Если у них был интим, логично было бы пить вдвоем.

– Может, они из одного пили, – предположил Ордуньо.

Сарате не стал вступать в дискуссию.

– Не будем торопиться. Буэндиа, когда приедет твоя команда?

– Они уже в пути, не волнуйся.

С лестничной клетки доносились голоса. Это соседка разговорилась с уборщицами, которые ждали у дверей.

– Пора бы запретить сдавать квартиры, как номера в отелях, – причитала она. – Туристы вечно что-то вытворяют, но на днях был просто кошмар. Кажется, человек десять сюда набилось.

Сарате вышел на площадку.

– А вы видели тех, кто сюда заселился?

– Не видела, зато слышала.

– Что именно вы слышали? Голоса? Шум?

– Грохот, жуткий грохот. Удары. А главное… Ох ты господи, уж и не знаю, что они творили в этой квартире.

Женщина перекрестилась; воспоминания ее явно пугали.

– Расскажите мне, пожалуйста, что вы слышали.

– В квартире были свиньи.

– В каком смысле – свиньи?

У одной из молодых уборщиц вырвался смешок, и Сарате испепелил ее взглядом.

– Было слышно хрюканье, – продолжала соседка.

– Не может быть, сеньора, – попытался урезонить ее Сарате. – Наверное, у них телевизор работал или вы приняли за хрюканье какие-то другие звуки?

– Называйте меня психопаткой, считайте меня глухой, как вам угодно. Но я уверена, что два дня назад в этой квартире были свиньи.

Сарате повернулся к коллегам, ошеломленным не меньше его:

– Что тут творилось?

Ответа ни у кого не было.

Глава 12

Ческа чувствовала себя отвратительно: тело покрывали пятна спекшейся крови, глаза чесались, губы саднило с той минуты, когда Хулио содрал с них клейкую ленту. Сухой матрас на кровати, к которой она была привязана, – единственное, что не причиняло Ческе неудобства или боли. Но если она не выдержит и обмочится, то не останется и этого.

Она поерзала, как делала в детстве, но выиграла всего несколько минут. Тогда она решила сдаться и расслабилась. Почувствовала, как под ней расползается мокрое пятно, и одновременно – облегчение. Пахнуть хуже, чем сейчас, уже не будет. Вонь свинарника уже казалась привычной, Ческа почти перестала ее замечать.

Она услышала, как открывается дверь. Хулио опять