Блин, это мама кричит. Сегодня суббота, и родители весь день дома. Как всегда прерывают меня на самом интересном месте. Ладно, быстренько домечтываю и подъем. Значит, Гена, весь такой крутой, ко мне подходит и…
– Ульяна!!! Быстренько поднимайся! Папа хочет поговорить с тобой кое о чем!
Эх! Злобно бурча, я вылезла из кровати. Ищенко должен был пригласить меня на маленькую прогулку на яхте, но так и не успел этого сделать. Скорее всего, вернуться к этой мечте уже не получится… А интересно, у отца Гены есть яхта?
Незадолго до того, как я поняла, что полюбила Ищенко больше жизни, Танька рассказала (она услышала это от своей знакомой, а та от своей, а та тоже от своей), что его родители – олигархи. Правда, не уточнила, торгуют ли они нефтью, содержат ли банк, или являются владельцами недвижимости. Татьяна обмолвилась об этом вскользь («Ну а что ему! У него же папаша олигарх!»), а я не стала расспрашивать, хотела сделать вид, что и без того знаю, кто сколько зарабатывает. Впрочем, одевался Гена обыкновенно, да и на «Кадиллаке» я его пока что не видела. Но разве настоящие миллионеры выпячивают свое богатство?! Генина скромность лучше всякой пафосной показухи доказывала его высокое положение. Наша школа считалась хорошей, так что дети олигархов вполне могли ее посещать. Кроме того, в самом взгляде Геннадия было что-то такое… такое… что позволяло рассчитывать на Мальдивы в случае благосклонности.
Я умылась и пришла на кухню. Родители, как от них и ожидалось, завтракали. Наверняка они сами проснулась полчаса назад, а теперь подняли шум, чтобы сделать вид, будто они самые дисциплинированные жаворонки на свете. По телевизору передавали новости про сомалийских пиратов. Есть, как всегда по утрам, не хотелось, но нарезанная тонкими ломтиками ветчина выглядела аппетитно… И почему я не видела ее в холодильнике вчера вечером?
– Ульяна! – начал папа важным тоном. – Нам с матерью очень нравится, что у тебя появилось стремление зарабатывать самой. Трудолюбие – это ценное качество. В общем, твое поведение очень похвально…
Йесс! Наконец-то! Кажется, сейчас он скажет, что за хорошее поведение мне решено купить фуксиевое платье… и тогда можно будет больше не работать!
– Надеюсь, ты не слишком расстроилась из-за вчерашнего увольнения? – продолжал отец. – Лично я считаю, что это к лучшему. Промоутер – тяжелая, неблагодарная работа. Да и бессмысленная, по большому счету. Не знаю, как ты, а я люблю приносить пользу людям, видеть результаты своего труда…
Блин, ближе к делу, папа! Зачем перед подарком мне читать целую лекцию?!
– В общем, у меня есть однокурсник, Слава Ганич. Ты, наверно, помнишь, я про него рассказывал. Это владелец сети закусочных… как ее?
– «Гуддэй», – сказала мама.
– Да, вот именно. Насколько я знаю, они там берут людей с шестнадцати лет. К тому же есть перспектива карьерного роста. Ну, это так, на будущее… Не сейчас, конечно, сначала надо школу закончить. В общем, я сейчас позвонил Ганичу, и он готов взять тебя и твою подругу. В ближайшем к нам кафе как раз есть вакансии. Ты там бывала?
Бывала ли я там?! Он еще спрашивает!
«Гуддэй» был отвратительным фастфудом, никогда не возвращаться в который я обещала себе после каждого посещения. Еду там подавали не в разноцветных коробочках, как в «Макдоналдсе», и не на одноразовых тарелках, как в заведениях более низкого пошиба, а на безобразных картонных подложках. Пол в «Гуддэе» вечно был затоптанный, тулет немытый. Кроме гамбургеров, картошки фри и куриных крылышек там подавали «фирменное блюдо» – жаренные во фритюре пельмени. Я никогда не ела это убожество. А вот Таньке они, кстати, нравились, что и неудивительно. У нее, как мы знаем, вообще была кармическая связь с этим продуктом.
Отдельной «изюминкой» самого паршивого фаст-фуда во вселенной были его работнички…
– В «Гуддэй»?! Но папа, это же такое омерзительное место! И трудятся там одни идиоты! Ходят вечно как вареные, зевают, обслуживают по полчаса… причесаны кое-как!
Мама почему-то засмеялась над моей последней фразой.
– Вот и подашь им пример! – сказал папа. – Чем хуже там работники, тем лучше будешь смотреться ты на их фоне!
Хм… логично! Такая идея мне нравилась. Но…
– Папа, не могу же я быть какой-то там подавалкой!
– А, собственно, почему?
Я замешкалась.
– Ну… Я что, кофе буду подносить? Со столов убирать, как служанка? Полы мыть, ага?
– Да. А что в этом такого? Ганич тоже был официантом, мыл полы, носил подносы до того, как стать директором ресторанной компании.
– Типа, надо сначала пожертвовать чем-то, унизиться, прежде чем стать уважаемым человеком, так, что ли? – спросила я. – К этому ты клонишь?
– Я клоню к тому, что пора бы тебе перестать считать себя звездой и начать уважать других людей! – вспылил отец. – Между прочим, я и сам когда-то работал в ресторане, и ничего зазорного в этом не вижу! Думаешь, ты чем-то лучше тех, кто готовит еду и моет посуду?! Интересно, чем? Спустись с небес на землю!
Мама постаралась сгладить конфликт.
– Уля, соглашайся, – мягко посоветовала она. – Зарплата там восемьдесят рублей в час, да еще и кормят бесплатно.
Восемьдесят в час! Это вам не диски дурацкие обрабатывать. Да и кормежка… Я сразу вспомнила, как голодала и холодала, раздавая рекламу на перекрестке. Может, и правда работать в фастфуде не так уж позорно? Эх, наведу я у них там шороху! Сделаю из «Гуддэя» самый шикарный ресторан во всей Москве!
Первый рабочий день начался отвратительно: с надевания униформы. Рубашка в бело-синюю клеточку, напоминающая кафель в советской ванной, и такая же бейсболка делали человека больше похожим на клоуна, чем на работника общепита.
Вообще, было бы гораздо симпатичнее и эффектнее сделать униформу в какой-нибудь другой гамме. Например, шоколадно-коричневый с бежевым. Или красный с серым – и ярко, и элегантно. Да взять хотя бы самый простой вариант: красная рубашка, черный фартук и синие джинсы! Это смотрелось бы аккуратно и никого бы не уродовало. Вот если бы у меня было свое собственное кафе… Надо будет как-нибудь нарисовать для него форму. Интересно, что получится…
Впрочем, мечты мечтами, а сегодня до самого вечера придется ходить в застиранном и заношенном клетчатом безобразии.
– Думаешь, я не выгляжу идиоткой в этом прикиде? – с надеждой спросила я у Татьяны.
– А ты надеялась произвести впечатление интеллектуалки? – ушла от ответа подруга. – Смотри, вон начальство идет. У него сейчас спросишь.
Высокая стройная девушка в белой рубашке и с собранными в пучок светлыми волосами смерила нас оценивающим взглядом.
– Уже переоделись? Молодцы. Я Катя, ваш менеджер, старший смены.