сообщает:
Его Высокоблагородию,
императорскому посланнику
господину действительному тайному советнику посольства д-ру фон Бергену,
Министерство иностранных дел.
Позволю себе представить в приложении отчет Вашему Высокоблагородию о переведенной господину Фрелиху 28 апреля в Дойче Банк через посольскую кассу сумме 73376 м. Указанная, подсчитанная по заявке в Дойче Банк сумма вытекает из курсовых потерь, которые понес д-р Гельфанд в Стокгольме, т. к. в свое время ему выплатили миллион бумажными деньгами, а не золотом.
Поскольку Дойче Банк по другим поводам неизменно предлагал мне самое невыгодное соотношение курсов, я для проформы попросил другие банки представить мне расчеты по той же сумме и на то же время, и наиболее выгодный вариант с учетом разницы, подлежащей доплате, составлял 68250 м. Д-р Гельфанд сначала считал, что эту разницу ему нужно выплатить золотом или же с соответствующей надбавкой, но затем заявил о согласии с моим расчетом.
Согласно отчету, в моем распоряжении имеется еще 5218 м. (пять тысяч двести восемнадцать марок), об использовании которых я покорнейше запрашиваю решение Вашего Высокоблагородия. Быть может, допустимо оплатить из этой суммы дополнительные типографские и транспортные расходы по воззваниям для России, весь тираж которых, видимо, будет отправлен в конце будущей недели, а также предварительную работу по запланированному складированию в Копенгагене необходимых Гельфанду взрывчатых веществ.
Перемещение взад-вперед миллионных сумм со счетов и фондов одного ведомства на счета и фонды другого для соблюдения фискальной компетенции становится иногда довольно сложным из-за необходимых попыток по возможности скрыть от общественности подлинные источники денег. Это требует от всех причастных инстанций фантазии и организаторских способностей.
При жажде Гельфанда к деньгам, выглядящей неутолимой, какой-то источник может однажды иссякнуть или бывает необходимо срочно переориентировать денежный поток. Такую просьбу о переориентации фондов демонстрирует документ, написанный из-за спешки от руки:
Статс-секретарю Имперского казначейства.
В собственные руки. Срочно. Секретно.
Для целей пропаганды [ «целей» позднее зачеркнуто] в России здесь необходимы пять миллионов марок. Поскольку эта сумма не может быть покрыта из имеющихся в распоряжении фондов, я прошу Ваше Превосходительство соизволить предоставить мне эту сумму за счет cm. VI, разд. II, чрезвычайного бюджета. За любезное, по возможности скорое, [ «по возможности скорое» позднее зачеркнуто] сообщение о принятом решении я был бы особо благодарен Вашему Превосходительству.
Статс-секретарь.
Выбор фигур для большой германской «программы революционизации» России происходит на политическом рынке в условиях неопределенности спроса и предложения — как и всюду, где ведется торговля. Секретные указания, рекомендации и предупреждения зачастую повышают или понижают рыночную цену покупаемого товара — человека, а тем самым и стремление покупать.
По той же схеме, по которой посланником германского кайзера в Константинополе был нащупан, открыт, оценен в денежной форме и затем, недолго думая, закуплен для любезной экспертной оценки вышестоящими ведомствами в Берлине политический товар «революционер Гельфанд», от германского посланника в Берне также поступает в центр, в столицу Рейха, рекомендация из Цюриха, центра российских эмигрантов в Европе.
Подлежащий закупке человек, как и Гельфанд, отзывается на имя Александр, однако его фамилия Кескюла указывает скорее на Прибалтику. Это все время подчеркивает эстонец Кескюла при первых зондирующих беседах, прежде чем германский посланник в Берне, барон фон Ромберг, рекомендует его Берлину. Обнаруженный примерно в то же время, что и Гельфанд, Кескюла как лицо и прежде всего как личность принадлежит к совершенно иному покрою. Он не выглядит столь мелочно алчным до денег, как Гельфанд, его поведение можно назвать скорее «джентльменским». Он создает впечатление, что деньги, которые для конспиративной работы по поручению немцев ему, конечно, нужны, имеют для него лишь второстепенное значение. Брать их вообще кажется ему почти неловким.
Этот наигранный образ мыслей проясняет сообщение посланника фон Ромберга рейхсканцлеру фон Бетман-Гольве-гу от 14 марта 1915 г. Человек все же кажется посланнику столь ценным, что он не только сообщает Министерству иностранных дел о его предстоящем прибытии, но и очень заботливо просит об определенных предохранительных мерах по маршруту Кескюлы. Выбранный им человек, прибывающий из Швейцарии, должен быть отправлен для предварительной беседы в Берлин, в Министерство иностранных дел, а затем, через паромную переправу в Заснице, в Стокгольм. Там, в столице нейтральной Швеции, находится запланированное для его действий место, из которого он должен плести свои политические нити в Петроград. Сосватанная ему недавно привлекательная швейцарская женщина тоже должна поехать с ним в Швецию. Это произведет солидное, бюргерское впечатление на тамошние инстанции, считают германские ведомства.
Сложное дело Кескюлы требует, прежде всего из-за установления надоевших финансовых компетенций берлинских ведомств, личного благословения рейхсканцлера. Посол телеграфирует:
Его Превосходительству рейхсканцлеру господину фон Бетман-Гольвегу
Совершенно секретно
Эстонец Кескюла получил известие, что Блауберг прибыл в Россию, Два письма от него ожидают Кескюлу в Стокгольме. Поэтому он в течение этой недели отправится через Берлин в Стокгольм и по пути посетит Министерство иностранных дел. Поскольку он точно знает, что за ним наблюдают русские шпионы, я для поездки в Стокгольм выписал ему паспорт на имя Александра Штайна, а его жене, молодой щвейцарке, на которой он недавно женился, — таковой на имя госпожи Луизы Штайн, урожд. Бергман. Он сообщит мне день своего отъезда, о