Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свое сообщество члены кружка однозначно рассматривали, по словам А.В.Барченко, как передовой отряд "в борьбе человечества на арене истории, объединяющий своих членов на почве помощи телесно и духовно страдающему человеку, независимо от его политических и религиозных убеждений, в обладании приобретенным опытом древних цивилизаций, а также залечивании социальных ран средствами, имеющимися в распоряжении Братства" [1376].
Летом 1920 года А.В.Барченко организовал экспедицию в легендарную Гиперборею к берегам Лавозера и Сейдозера в Лапландии на Кольском полуострове, где он искал следы древней цивилизации, аналогичной той, которая якобы существовала в Тибете [1377]. На Севере (Мурманск) А.В.Барченко - профессор и заведующий морского института краеведения пробыл без малого два года и в Петроград вернулся только в 1923 году. Характерно, что не имея здесь постоянной квартиры, А.В.Барченко поселился временно в ламаистском дацане, надеясь заняться там исследованиями в области древней науки - системы "Дюнхор", и войти в непосредственные контакты с тибетскими ламами, среди которых он нашел немало друзей. Они, в частности, дали ему более точную ориентировку местонахождения знаменитой Шамбалы, которая якобы располагается к северо-западу от Непала. Беседы с тибетскими ламами, находившимися в Петрограде, еще более убедили его в правильности своей теории.
"Проповедь непротивления, христианского смирения, помощь человеку в нужде, не входя в обсуждение причин нужды, овладение одним из ремесел, работа в направлении морального саморазвития и воспитание созерцательного метода мышления - в этом я видел ближайшие функции Единого Трудового Братства, ориентирующегося на Шамбалу, и призванного вооружить опытом древней науки современное общество", - подчеркивал А.В.Барченко [1378].
Научный поиск Барченко во многом стимулировался его духовными исканиями, размышлениями о путях нравственного совершенствования человека в эпоху мировых катаклизмов. Поворотным в его жизни как в плане научном, так и сугубо личном, стало его приобщение, не без помощи тибетских и монгольских лам, к таинствам буддийского эзотерического учения Дюнхор (Калачакры), происходящего из легендарной Шамбалы. В этом учении Барченко нашел ответы на самые злободневные вопросы современности. Однако, подобно бодхисаттвам, он не хотел довольствоваться собственным прозрением, а чувствовал потребность разделить свое знание с другими людьми. Первым делом, он поставил себе задачу - посвятить в тайну Дюнхор "высших руководителей коммунистического движения в России". Сделать это было необходимо, поскольку "Россия в данный момент совершенно далека от понимания той величайшей общечеловеческой ценности, коей скрыто владеет Восток", - писал он в 1927 г. бурятскому ученому Г.Цыбикову.
По своему неведению большевики ломают "коренной быт" азиатских народов, оказываясь тем самым "в одном ряду среди западных угнетателей Востока".
А между тем, "учение марксизма об основной мировой субстанции, о "материи", родственно учению Дюнхор", - доказывал он [1379].
В том, что А.В.Барченко пытался заинтересовать своими опытами правительственные структуры, ничего удивительного, конечно, нет. Удивительно здесь другое:
та легкость, с какой фантастические прожекты А.В.Барченко нашли живой отклик в правительственных структурах молодой Советской республики, и в первую очередь - в ОГПУ.
Первые контакты А.В.Барченко с чекистами относятся к 1919 году, когда он совершенно неожиданно для него был вызван в Петроградскую ЧК, якобы в связи с поступившим на него доносом. Здесь ему было заявлено, что доносу чекисты не верят и положат его под сукно. Из дальнейшего разговора выяснилось, что чекисты уже давно следили за А.В.Барченко и хорошо представляли общее направление его кружка. Чекисты, с которыми стал с этого времени контактировать А.В.Барченко, были некто Рикс и Отто. Еще одним хорошим знакомым А.В.Барченко из чекистской среды стал известный террорист, убийца графа Мирбаха Яков Блюмкин, проживавший в то время под фамилией Владимиров. Впрочем, первое их знакомство состоялось еще раньше, в 1918 году. Наконец, в 1923-1924 гг. А.В.Барченко знакомится еще с одним чекистом - Лейсмейером. Все они, как уверял впоследствии А.В.Барченко, формально в "Единое Трудовое Братство"
не входили и выступали в качестве высоких покровителей возглавляемого им кружка [1380].
Поворотным пунктом в судьбе А.В.Барченко стало его близкое знакомство с всемогущим тогда начальником Спецотдела ОГПУ Глебом Ивановичем Бокием.
Масонами и масонством этот видный чекист заинтересовался еще в Петрограде в годы своей работы в местной Чрезвычайной Комиссии. В Москве, куда Г.И.Бокий был переведен в 1921 году, он сразу же выдвинулся в число руководящих работников ОГПУ, возглавив здесь криптографический отдел (СПЕКО), специализировавшийся на подслушивании и расшифровке переписки иностранных посольств в Москве.
Познакомился с ним А.В.Барченко в конце 1924 года через уже известных нам чекистов Блюмкина и Лейсмейера. "В ходе обсуждения с Бокием, показывал А.В.Барченко в 1937 году, - я привлек его интерес к мистической теории "Дюнхор" и установлению контакта с Шамбалой с тем, чтобы продвигать эти вопросы в Политбюро ЦК ВКП(б)" [1381].
При помощи Г.И.Бокия А.В.Барченко переезжает в Москву, положив здесь в 1925 году начало фактически уже новой мистической группе, сохранившей, впрочем, старое название - "Единое Трудовое Братство". Впрочем, продолжал свою деятельность и петроградский кружок во главе с Александром Кондиайном.
Задача, которая стояла перед А.Кондиайном, заключалась в вовлечении в "Братство" ряда ленинградских доцентов и профессоров: Парчука, Кашкадамова, Никитина и Ризена. Идентифицировать нам удалось только доцента Василия Павловича Кашкадамова (родился в 1863 г.) - зав. кабинетом Рефлексологического института по изучению головного мозга им. Бехтерева. Но не приходится сомневаться, что оттуда были, по преимуществу, и другие кандидаты на вступление в "Братство".
Как бы то ни было, требовалось ознакомить их с уставом кружка, правилами и требником, после чего они должны были явиться в Москву для получения уже непосредственно от А.В.Барченко ученического посвящения. Были ли в конце концов посвящены в "Единое Трудовое Братство" указанные профессора или нет, мы не знаем.
В Москве же в состав "Единого Трудового Братства" вошли следующие лица:
начальник Спецотдела ОГПУ Г.И.Бокий, член ЦК ВКП(б) И.М.Москвин, зам. наркома иностранных дел Б.С.Стомоняков, работник Спецотдела Г.И.Бокия Е.Е.Гоппиус, а также старые товарищи Г.И.Бокия по Горному институту инженеры Миронов и Кострикин. Кроме того известно, что на докладах А.В.Барченко о "Дюнхоре"
присутствовали в разное время ответственный работник ЦК ВКП(б) Диманштейн, руководитель Главнауки Ф.Н.Петров, сотрудники Спецотдела ОГПУ Гусев, Цибизов, Филиппов и Леонов [1382].
Говоря об организации А.В.Барченко чекистской масонской ложи в Москве, было бы неправильным, в то же время, не напомнить читателю, что именно к этому же времени (лето 1925 года) относятся и контакты с чекистами ленинградских масонов во главе с Кириченко-Астромовым, также развивавшим перед принявшим его в Москве чекистом Яковом Аграновым не менее широкие планы использования масонов в интересах Советского государства. Однако с ним, как мы знаем, связываться чекисты, правда немного поколебавшись, все же не стали и отправили его в концлагерь. Другое дело - респектабельный профессор А.В.Барченко, за спиной которого стоял всесильный тогда Г.И.Бокий.
Едва ли случайно, что здесь же в Москве, по протекции Г.И.Бокия, А.В.Барченко сразу же возглавил лабораторию нейроэнергетики Всесоюзного института экспериментальной медицины. Лаборатория (ближайшим помощником А.В.Барченко здесь был Е.Е.Гоппиус)
занималась, как уже наверное догадался читатель, изучением паранормальных явлений (взрывы и передача мыслей на расстояние и проч.), и субсидировалась, естественно, Спецотделом ОГПУ.
Одной из причин пристального внимания чекистов к А.В.Барченко являлись, несомненно, установленные им в 1923 году связи с так называемым "Великим братством Азии", объединившим ряд мистических течений Востока, с представителями которого Хаяном Хирвой и Нага Навеном он встречался в этом же году в Ленинграде.
За всем этим стояла большая политика, поскольку, в отличие от далай-ламы, ориентировавшегося на англичан, духовный лидер Тибета Панчен-Богдо и ламство Западного Тибета обнаруживали стремление к сближению с СССР. "Из совещаний с Нага Навеном, - показывал в 1937 году А.В.Барченко, - я получил от последнего санкцию на сообщение большевикам моих мистических изысканий в области древней науки через специально созданную группу коммунистов и на установление контактов Советского правительства с Шамбалой. От Нага Навена я получил также указание на желательность созыва в Москве съезда мистических объединений Востока и на возможность этим путем координировать шаги Коминтерна с тактикой выступлений всех мистических течений Востока, которыми, в частности, являются: гандизм в Индии, шейхизм в Азии и Африке"
- Миф о заговоре. Философы, масоны, евреи, либералы и социалисты в роли заговорщиков - Йоханнес Рогалла фон Биберштайн - История
- Романтики, реформаторы, реакционеры. Русская консервативная мысль и политика в царствование Александра I - Александр Мартин - История / Публицистика
- Рыцарь времен протекших... Павел Первый и масоны - Борис Башилов - История