пытаюсь думать, но не могу: мозг отключается, тело тоже отказывается подчиняться – просто рвется навстречу его телу.
– Ты будто нарочно выставляла напоказ ваши с ним отношения, – шепчет Кай, отстраняясь и наклоняя мою голову назад, властно держа за подбородок. – Что мне оставалось делать? Я сходил с ума!
Его пальцы проскальзывают под футболку снизу и касаются меня между ног.
– Нет. – Стону я. Нельзя обсуждать серьезные вещи, занимаясь этим. – Остановись. – Срывается с моих губ мольба.
– Я не могу остановиться. – С жаром отвечает Кай. Его грубые пальцы вторгаются под ткань моих трусиков. – И не могу думать. Я все еще люблю тебя. Нет, не так. – Он нажимает на затвердевший клитор большим пальцем, заставляя меня дрожать всем телом. – Я буду любить тебя всегда.
– Снова какая-то игра? – Уточняю я, глядя в его безумные глаза. – Мамочка велела тебе сказать мне это?
И тут же расплачиваюсь за дерзость: Кай накрывает мои губы в яростном поцелуе. Его вкус растекается у меня во рту – сладкий, опасный. Его пальцы оказываются во мне, выбивая еще один хриплый стон, и желание заставляет меня двинуться к нему навстречу бедрами.
– Не смей. – Рычу я.
И это глупо. Кай видит, что я вся мокрая, и что мое тело реагирует на него. Он знает, что я тоже хочу его, и это должно веселить его, но он словно злится.
– Хотел напиться, чтобы не видеть вас. – Шепчет он, кусая меня за подбородок. – Не представлять, как он трахает тебя.
Я стону, запрокидывая голову и наваливаясь на стену. Кай опускается ниже, меж моих разведенных бедер, и мне приходится схватиться одной рукой за столешницу, а другой вцепиться в его волосы.
Проклятье.
Он прямо через трусики ласкает меня языком, причиняя приятную боль. Мое тело яростно содрогается, двигается в такт, когда Кай целует внутреннюю поверхность моих бедер, затем сдвигает в сторону ткань трусов и медленно проводит между моих ног кончиком языка.
– Я ненавижу его за то, что он прикасался к тебе. – Признается Кай.
И я силой опускаю его голову обратно, чтобы он скорее заткнулся и продолжил. В этот момент мне плевать, что где-то рядом его девушка. Что она строит планы и готовится к свадьбе. В это ослепительное мгновение я позволяю себе побыть эгоистичной сукой, готовой на все ради того, чтобы соединиться с тем, кого любит – пусть и ненадолго.
Кай снова припадает ртом к самой горячей точке моего тела, нежно прикусывает, отпускает, снова обхватывает губами и посасывает. Ласкает долго и медленно, жестко проводит по клитору зубами, заставляя меня стонать от восхитительных ощущений. И, тихо надсмехаясь над моей слабостью, он снова возвращается к мучительной ласке, пока я не начинаю задыхаться, лихорадочно ища новую точку опоры и чуть не сбрасывая со столешницы коробки с чаем и хлопьями.
Тогда Кай отпускает и начинает все сначала. Мои ноги дрожат вокруг его головы, и я кусаю в кровь губы, чтобы не закричать. Даже в темноте знаю, что он довольно улыбается: ему кажется, что сейчас он победил Сереброва, заставил меня ему изменить, или… не знаю, что он там еще думает, потому что уже не особо соображаю от спазмов, пронзающих все тело.
Оргазм обрушивается на меня горячим цунами, проносится током по всему телу. Я дрожу в руках Кая, закрыв глаза и тяжело дыша. Воздержание делает мои ощущения настолько острыми, что я поражаюсь их силе – ничего подобного не испытывала прежде. Слабею от блаженства, и Кай, понимая это, подхватывает меня и укладывает себе на грудь.
Я дышу ему в шею, наслаждаюсь его ароматом, упиваюсь этим тихим умиротворением, накрывшим меня с головой, и умираю от чувств, что сваливаются на меня все разом – страсть, ненависть, нежность, любовь. Я никогда не смогу быть равнодушна к этому парню, ведь чувства к нему стали моим воздухом, моей естественной ежедневной потребностью, моим смыслом жизни и ее причиной.
Я и есть любовь к Каю. Я – большой клубок из эмоций и чувств к нему.
– Я умирал без тебя. – Шепчет он, целуя меня.
Его член твердый, как камень. Он упирается мне в промежность, и я зажмуриваюсь от желания. Мои руки сами тянутся к нему, и в этот момент я ненавижу себя за то, что позволяю Каю делать со мной в то время, как его невеста спит наверху. Мне хочется признаться, что я тоже безумно скучала, но мы целуемся, стукаясь зубами и лихорадочно лаская руками, стискивая, вжимаясь друг в друга, будто он уже во мне, и мы занимаемся сексом.
– Я хочу… – усмехается Кай, отрываясь от моих губ на секунду.
Не нужно слов, я и так знаю. Мои пальцы цепляют край его спортивных брюк, чтобы помочь ему освободиться от одежды и оказаться быстрее во мне, но в следующий миг в тишине раздается шорох, и мы отпрыгиваем друг от друга, как ошпаренные. Вернее, это я – отталкиваю его от себя и встаю на ноги, ожидая, что вот-вот включится свет. Лихорадочно поправляю прическу, вытираю губы, одергиваю футболку, а Кай в это время, как успеваю заметить, лишь проводит рукой по волосам.
Меня бросает в пот, сердце готово вырваться из груди, остатки хмеля вышибает из головы паникой.
– Это кот. – Раздается голос Кая в тишине.
Он наклоняется, берет его на руки. Но меня колотит так, что я уже не способна соображать и уж точно не готова продолжать начатое. Я в ужасе – буквально. Меня окатывает стыдом, словно ледяной волной.
– Мариана. – Говорит он шепотом.
Но я уже не слышу. Забираю у него котенка и мотаю головой, как ненормальная:
– Больше никогда не делай так.
Разворачиваюсь и уношусь прочь из кухни, оставив его одного в темноте и не дав возразить. Пробираюсь на цыпочках к своей спальне, каждый миг ожидая, что из тени выйдет Эмилия и начнет орать, что я грязная потаскуха, втихаря трахающаяся по темным углам с отцом ее будущего ребенка. Запираюсь в спальне, забираюсь под одеяло и пытаюсь отдышаться, все еще боясь того, что натворила, потеряв над собой контроль.
Хвостик мурлычет, укладываясь клубочком на моей подушке. Я потрясенно прокручиваю в памяти картины случившегося.
Нельзя допустить, чтобы это когда-либо повторилось.
* * *
Утром с неба валят пушистые хлопья. К обеду они растают, но я позволяю себе задержаться у окна, любуясь белым покрывалом, укрывшим сад. На удивление, спалось мне хорошо: всю ночь снился Кай, и даже во сне он привычно испытывал мою психику на прочность – грубил, унижал, орал,