– Хррр-свии… Хррр-свии… Ты чего толкаешься?
– А еще он сказал, что у меня кожа, как нежнейшая кемаль!
– Отдай солонку, раззява! – Звон затрещины. – Это ж кутайка[18], а не редиска!
– Ах, эта Милана утверждает, будто вы и ей говорили то же самое! – Воркующий голосок служанки в кладовке с мучными изделиями.
– Неправда, рыбка. Я никогда не повторяюсь, – оттуда же отвечал мужской насмешливый, очень знакомый…
Будучи подростком, хозяин жутко не любил, когда на романтический обед с кем-нибудь из северингских девушек Симка заявлялся без приглашения (а третьего лишнего никогда не приглашали). Мог запустить булкой или котлетой, но на то и был расчет.
Савиэль, даром что принц, поступил точно так же, да еще пару крепких фраз на межрасовом присовокупил. Домовой машинально распахнул пасть, заглотнул пряник и завопил во все горло:
– Тревога!!!
Аристан много слышал о туманах острова Альвия на юго-западе империи, но никогда там не бывал. Да и не хотелось. Поговаривали, иногда пелена там становится столь густой и плотной, что невозможно разглядеть пальцы вытянутой руки. Неудивительно, что на поселении повышенный спрос на борцов с нежитью, зато и оплата высока: там добывают редкоземельные элементы, каких и в Рудном Мысе нет. Они входят в состав практически любого алхимического зелья, а гномы с их помощью окрашивают стекло в невероятные цвета, но секрета не выдают. И даже не продают.
Туман в парке появился вслед за тем, как ушли тучи. Магическим он не был, просто сказывался резкий перепад влажности между улицей и дворцовой территорией. Молочная дымка пряталась в уцелевшей бурой листве, стелилась над землей, точно бесплотный зверь, диковинный, неизведанный наукой, а оттого непредсказуемый стократ. Шагая вслед за Ноэлем, Аристан представлял себя рудокопом-альвийцем, поутру с оглядкой пробирающимся к шахте. Исхоженный с детства парк превратился в неприветливый лес, в каких любят селиться чащобники. «Надо бы завести собственного домового, чтобы контролировал территорию до последней травинки», – думал император. Раньше редкие минуты уединения были отдыхом, и Аристан не хотел лишать себя хоть какого-то личного удовольствия, но теперь, познакомившись с Симкой, начал думать, что не так уж плохо всегда иметь под рукой такого вот непутевого, но верного и преданного питомца. И домовые духи далеко не так глупы, как утверждают маги.
Как Аристан и предполагал, Ноэль привел его на участок сада, который император сам распланировал согласно эльфийской символике камней и растений. Только белая сирень была мистическим деревом горцев: по их поверью, в ее цветах весной зарождается любовь. Но сирень давно засохла.
– Савиэль? – позвал император и кивнул Ноэлю, отпуская. Но эльф не тронулся с места. Светловолосый, бледнолицый, абсолютно неподвижный, он казался призраком, безмолвно скорбящим у собственной безымянной могилы в пруду.
Из тумана выступил еще один, вскружив спиралями невесомое белесое прядево. Только сейчас император заметил, что, пока он шел сюда, дымка загустела. Медленно и оттого неуловимо для глаза. Что-то здесь было неладно…
– Леодий?
– Да, Ваше Величество, – просто ответил тот. Высокий, сухощавый, болезненный на вид, Леодий не казался опасным, однако Аристан прекрасно знал, на что способен маг, в Алую Волну отчаянно сражавшийся под знаменами принца. А теперь, похоже, перешел на чужую сторону. Только на чью?..
– Где Савиэль?
– Полагаю, занят тем, что Его остроухому Высочеству удается лучше всего остального, – презрительно хмыкнул маг.
– Я всегда полностью доверял тебе, – с нажимом произнес Аристан, пытаясь тянуть время. Что он может – закричать? Но услышат, а главное, успеют ли? С тех пор как Леодий стал придворным магом, на территории дворца император чувствовал себя в полной безопасности. До этой минуты.
– Да, Ваше Величество. Поэтому я прошу не сопротивляться, и тогда он вас не тронет. Даю слово мага.
«А присяга на гербе ничего для тебя не значит?» – мрачно подумал император и тут осмыслил середину фразы. Говоря «он», маг имел в виду не Ноэля, а кого-то третьего, прячущегося за туманным пологом. Будто услышав мысли, незнакомец вышел к прудику, встал рядом с сообщником. Лицо скрывал капюшон, но Аристан увидел это лишь после того, как сумел отвлечь изумленный взгляд от длинной трости – оголовье в виде орлиной головы соприкасалось клювом с одним из витых лепестков львиной гривы, а остальные служили щитком. Точно такую же замаскированную шпагу император дарил отставному солдату Берену Грайту, ныне покойному градоправителю Северинга.
– Вам лучше уйти с ним по-хорошему, Ваше Величество, – нетерпеливо напомнил маг.
– Леодий, я все еще твой император…
– Хватит пустой болтовни! Усыпи его, – свистящим шепотом оборвал незнакомец.
Губы мага дрогнули, будто безмолвно прося прощения. Пасс…
Покачав головой, Аристан вытянул клинок.
– Леодий, не ты один зачаровывал меня в броню, есть маги сильнее.
– Его Величество говорил, что полностью доверял мне! – с напускной горечью переигранного шулера усмехнулся маг.
– Его Величество – просто человек, и он понимает, что может ошибиться…
– Ты! – приказали из-под капюшона.
Аристан спиной почувствовал движение, пригнулся, и кулак Ноэля свистнул мимо его головы. Бывший телохранитель перетек в сторону, становясь напротив. Глаза у него были пустые, как у завороженного. Если бы эльфы поддавались внушению. «Это что-то другое», – понял Аристан. И точно не подкуп. В каком бы состоянии ни находился Ноэль, но приказ он истолковал верно, и скай’лер остался в ножнах, однако император знал, что даже с кинжалом в руке не имеет шансов против безоружного эльфа. Натянутый, собранный, готовый в любой момент броситься, повалить и нажать сонную точку на шее.
Эльф поступил иначе – рухнул, точно ему подбили колени, едва успев выставить руки. Сам по себе с вершины каменной горки взвился булыжник и, не дав Ноэлю опомниться, огрел его по затылку. Повисла пауза. Аристан и противники созерцали самостоятельный камушек в ожидании дальнейшей инициативы.
Леодий догадался первым.
– А-а… Надо было прикончить тебя первым… – Он резко вскинул руку, с пальцев сорвался белый сноп лучей.
Симка мчался в сад, прихватив с кухонного стола единственное оружие, которое успел унести – немытый нож из серебряного сервиза на тридцать шесть персон. Если б домовой был привязан к дворцу, то, не сходя с места, мог бы увидеть все происходящее в любом закоулке подконтрольной территории и перенестись туда мгновенно. А так приходилось рассчитывать на собственные лапы и способность к коротким перемещениям. И все равно придет на выручку намного раньше гвардейцев. Куда бежать, Симка знал. Повелитель предпочитал беседовать в своем садике с прудом, камнями и погибшей сиренью, почему-то лелеемой особенно трепетно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});