Читать интересную книгу Между страхом и восхищением: «Российский комплекс» в сознании немцев, 1900-1945 - Герд Кёнен

Начало ее восходит ко встречам почти двадцатилетней давности на кухне кёльнского дома Льва Копелева, где велись очень воодушевляющие разговоры и где я узнал для себя много нового. Толстовская аура, уже окутывавшая этого старого человека, затрудняла возможность пробиться к противоречиям, которые, пожалуй, и были источником его неистощимой жизненной силы. История столетия вошла буквально в его плоть и кровь, и как раз узлы германо-российских отношений — дружеских или враждебных — не давали ему покоя. Во всяком случае, он в своей личности воплощал почти все, что меня давно занимало, абсолютно по собственным мотивам.

В начале 1990-х гг. из первых случайных встреч возникли наконец многолетние рабочие отношения, важнейшим результатом которых стал совместно изданный объемистый том «Deutschland und die russische Revolution» (Mtinchen, 1998)[220] в качестве заключения, в хронологическом плане, последнего главного проекта его жизни — «Восточно-западные отражения» (ВЗО)[221]. К сожалению, Копелеву уже не довелось подержать в руках вышедшую из печати книгу. К последним текстам, которые он написал до своей смерти в июне 1997 г., относилось послесловие с лейтмотивом в заголовке — «Вопросы остаются».

Предлагаемая читателю книга в значительной мере обязана своим появлением результатам и побочным продуктам этого энциклопедического исследовательского предприятия, которое с большим профессионализмом и терпением осуществлялось самим Копелевым и его ближайшим «штабом» (в лице Мехтхильд Келлер, Дагмар Херрман и Карла-Хайнца Корна), но также и открытым вопросам и сомнениям, порожденным им.

Мою первую попытку параллельно с заключительной редакцией совместного сборника 1996–1997 гг. предложить собственное изложение по данной теме, однако, реализовать не удалось. Германское исследовательское сообщество по ходатайству Дитриха Байрау (ТюбингенСкий университет) осенью 1996 г. финансировало мне многонедельную исследовательскую поездку для работы в российских архивах, в результате которой и без того угнетающий объем материалов еще увеличился. То же самое произошло, когда я углубился во франкфуртский архив Альфонса Паке и погрузился в таинственную «серую зону» германо-большевистских контактов в ходе Первой мировой войны.

В последующие годы в центре моей публицистической деятельности оказались — наполовину вынужденно, наполовину также ради обретения дистанции — целый ряд других тем. В ходе работы меня постоянно ободрял и поддерживал Дитрих Байрау, чтобы я смог довести до состояния предварительного целостного варианта изложения наполовину готовую рукопись, которая содержала материал, грозивший ускользнуть от меня. Решающий шаг я смог, наконец, сделать зимой и весной 2001–2002 гг., поначалу в форме научной статьи под названием «Рим или Москва» на сайте Тюбингенского университета в секторе восточноевропейской и новейшей истории{1247}.

Финансовые предпосылки для этого были созданы фондом Фрица Тиссена, и без всякой бюрократии — так же как в 1993–1996 гг. при издании подготовленного совместно с Копелевым сборника. Этот же фонд предоставил в 2004 г. последний фант на заключительную редакционную подготовку книги, на сей раз по ходатайству Йорга Баберовски (университет им. Гумбольдта в Берлине), с которым я многие годы поддерживаю многообразные творческие контакты.

Окончательной редакцией для печати, наконец, я обязан уже сотрудничеству с издательством «К. X. Бек» и его главным редактором Детлефом Фелькеном, который с большим пониманием отнесся к данному проекту: это касается как самой книги, так и ее автора. Возможность представить результаты своих пространных исследований и рассуждений критическому оку читателей такого известного издательства, специализирующегося в области исторической проблематики, наполняет меня, далекого от цеха историков, особой радостью — а кроме того, еще и благодарностью, в первую очередь ко всем, кого я уже назвал.

В конце этого долгого, местами совсем не гладкого пути я чувствую себя почти как унтер Гриша из одноименного романа Арнольда Цвейга, который обязан спасением своего рода заговору своих доброжелателей. К ним я бы отнес Гельмута Флейшера: благодаря ему я установил контакт с Копелевым, он на протяжении двадцати лет сопровождал разные мои работы дружески-критическими и ободряющими замечаниями. То же самое могу сказать о Карле Шлёгеле, чей сочувствующий и аналитический взгляд на мир и историю в его великолепных книгах и в наших слишком редких дискуссиях постоянно открывал мне новые двери и придавал новые импульсы.

Помимо Дитриха Байрау, мою академическую предварительную работу «Рим или Москва» с живым интересом прочитал и обсудил и Ансельм Дёринг-Мантойфель (Тюбингенский университет). Генриетта Клингмюллер-Паке, дочь Альфонса Паке, в ходе моих исследований в архиве ее отца сделала некоторые ценные устные и письменные замечания. Оливер Пьеха неоднократно обменивался со мной сведениями, содержащимися в написанной им биографии Паке под метким названием «Всемирный немец». Маркус Венер, Александр Ватлин и Андрей Доронин в свое время оказывали мне содействие в моих московских исследованиях. От моего доброго агента Барбары Венер я получил тот экзистенциальный минимум поддержки, который и требуется свободному литератору. Наконец, решающую роль сыграло и то, что моя жена, Анна Лещинская-Кёнен, на протяжении всех этих лет не потеряла терпения и веры в меня.

Читатель моей работы все же заметит (в качестве ее недостатка или достоинства), что она создавалась вне постоянной академической рабочей и дискуссионной атмосферы. Однако имелись свои резонные причины для того, чтобы я лишь изредка участвовал в профессиональных дискуссиях и ограничился в индексах источников и литературы прямыми указаниями мест своих находок и соответствующими справками. Было бы столь же самонадеянно, сколь и бессмысленно стремиться в таком широком тематическом поле охватить и использовать всю литературу по предмету или хотя бы привести обширный библиографический список. От этого я также отказался. То же самое относится к моей обширной библиографии современной немецкой литературы о России, входящей в число первичных источников настоящей работы[222].

Франкфурт-на-Майне, июнь 2005 г.

Примечания

1

В связи с тем, что в последнее время слово «русский» в нашей стране воспринимается больше в этническом смысле — для обозначения принадлежности к русскому этносу, а не к России, переводчик для перевода немецкого слова «russisch» («русский», «российский») в основном использует слово «российский». — Прим. пер.

2

Санитарный кордон (фр.). — Прим. пер.

3

Volkisch (нем.) — народно-почвеннический, народнический, националистический. — Прим. пер.

4

«Большой длительности» (фр.). Термин введен представителем исторической школы «Анналов» Ф. Броделем, который выделял три ритма исторического времени: большую длительность структур, среднюю длительность конъюнктур и короткую длительность события. — Прим. пер.

5

Да и настоящая книга вышла, если перефразировать слова о Гоголе и молодых писателях XIX столетия, из «копелевской шинели», красноармейской и лагерной шинели, всегда невидимо накинутой на его плечи. Результатом нашего многолетнего сотрудничества был последний, еще просмотренный им том проекта. См.: Deutschland und die russische Revolution 1917—1924 / hg. G. Koenen, L. Kopelew (= West-ostliche Spiegelungen. Reihe A. Bd. 5). München, 1998. [Рус. изд.: Германия и русская революция, 1917-1924. М., 2004. — Прим. пер.]

6

В квадратных скобках слова, зачеркнутые в оригинале.

7

Это слова Ганса Херцфельда в предисловии к книжному изданию «Московских дневников» Альфонса Паке. См.: Baumgart W. Von Brest-Litovsk zur Deutschen Novemberrevolution. Aus den Tagebüchern, Briefen und Aufzeichnungen von Alfons Paquet, Wilhelm Groener und Albert Hopman, Marz bis November 1918. Gottingen, 1971. S. 8.

8

Скрытая цитата из шутливого стихотворения Гёте «Обед в Кобленце летом 1774 г,» (Diner zu Coblenz im Sommer 1774). Полностью заключительные стихи этого произведения читаются так: «Пророк справа, пророк слева, Дитя мира посредине» (Prophete rechts, Prophete links, das Weltkind in der Mitten). Герой стихотворения сидит за обедом между витающими в облаках высоких тем философом Базедовом и евангелическим теологом Лафатером и думает лишь о кулинарных изысках. — Прим. пер.

9

Paquet A. Von November bis November. В архиве Паке имеются несколько машинописных редакций романа. Мартина Вагнер составила из различных редакций текста полное комментированное издание романа, выход которого в свет был анонсирован, но пока так и не состоялся. См.: Wagner M. Von November bis November. Ein nachgelassener Roman // «In der ganzen Welt zu Hause». Tagungsband Alfons Paquet / hg. O. M. Piecha, S. Brenner. Dusseldorf, 2003. S. 58-59.