– Принадлежу? – растерялся я.
– Вот именно. И мне, знаешь ли, совсем не улыбается опасаться, что в нашем походе против угрозы целой галактике ты можешь в любой момент всадить мне нож в спину.
– Да ты что! – возмутился я. – Винс, ты что, правда, так обо мне думаешь?!
– О тебе, маркиз в" Асилий де Карабас – пожалуй, нет, а о подданном Ночи – запросто.
– И… и что теперь делать? – Винс говорил настолько серьезно, без своих вечных подколок, что я ему поверил. Не мог не поверить.
– Ну, для начала, сколько всего апргрейдов бывает у мага?
– А?
– Сколько раз ты еще можешь откинуться в обморок и ненароком попасть под ее власть, дубина? Если мы будем это знать, просто какое‑то время не будем оставлять тебя без присмотра, не будем давать тебе долго валяться в отключке.
– Ну… – я откровенно удивился. Над этим вопросом я никогда не задумывался просто потому, что не предполагал, что когда‑нибудь доживу до максимального числа прорывов. Тут мне пришло в голову, что, наверное, это можно определить по поясу с метками Магистерии. Должны же они все на него помещаться! Недолго думая, я принялся расстегивать и вытаскивать его из штанов. Из‑за значков пояс все время цеплялся за шлейки и вытаскиваться не хотел.
– Ася, милый, я, конечно, ценю, что произвел на тебя столь сильное впечатление, но выпрыгивать из штанов повода, кажется, не давал, – скалясь, изрек вампир. – Один поцелуй – еще не повод для знакомства. Ты бы хоть сначала убедился, что я отвечу тебе взаимностью.
– Винс, ты извращенец! – выдавил я, воюя с непослушным поясом. – Лучше помог бы.
– Ага, а ты решишь, что я тебя домогаюсь!
– Нужен ты мне! Я, если помнишь, на Леринее жениться подумывал, – не остался я в долгу.
– Ну‑ка, ну‑ка, отсюда поподробнее, – подобрался Винсент, и в его оскале сверкнули клыки.
– Она, в отличие от тебя, готовить умеет! – я, наконец, справился с поясом, поднес его к глазам и уставился на значки.
– И что ты там хочешь разглядеть, фетишист? – поинтересовался вампир, видимо, сообразив, что я больше не собираюсь участвовать в перепалке.
Значков было тринадцать. С тех пор, как я в последний раз озаботился поинтересоваться, что там у меня есть, прибавились заткнутое пальцем ухо, глядя на которое я, почему‑то подумал о Рике, мерцание телепорта, костерок, клетка и тучка с надутыми щеками, очевидно, символизирующая ветер. Так это я упыря сдул, что ли? Усаженные вплотную друг к другу значки занимали чуть меньше трети длины кожаной полосы. Меня это не утешило. Винса, когда я ему объяснил, что пытался выяснить, тоже.
– Выходит, не на нашем веку… – пробормотал он и похлопал меня по плечу. – Вставай, женишок, пойдем, испробуем, что моя ученица наготовила.
– О‑о‑о! – мечтательно протянул я. – Там такой салатик куриный…
Салатика, однако, на законном месте, то бишь в миске, не оказалось. Судя по довольной физиономии развалившегося прямо на столе Сириуса, блюдо давно сменило место жительства на утробу усато‑хвостатого.
– А ты‑то тут откуда взялся?! – опешил я. – Ты же вроде за Киниадой хвостом бегал?
– Не забывай, что я кот. Хочу бегаю, хочу – беседы интересные подслушиваю, – презрительно мяукнул кис.
– Слышал, значит? – обрадовался я, что не придется ему все пересказывать.
– Я‑ау, мальчики, рад, конечно, что вы поладили… но ты, в" Ася, случайно на сторону пеликанов не перешел?
– Даже помыслов не было, – пробурчал я. – Это была чистая случайность!
– Бедный, бедный маркиз! – сочувственно провыл клетчатый гад. – Совсем твой разум от соприкосновения с тем чудищем помутился‑ау!
– А кстати, – вспомнил Винсент, – что за лажа у тебя с этим извлечением вышла? Ты же вроде девчонку эту, Говорящую привести должен был?
– Не напоминай! – поморщился я. – Все эти гады по полянке, как тараканы расползлись, она одна бродила. Я все ждал, ждал, а потом эта тварь невесть откуда вылезла, и прямо на нее. Ну я с дуру и решил, что схвачу девочку, и деру дам. Куда там! Тут этот Кевин вылез и давай шпажонкой своей махать, да еще какая‑то сволочь загривок оседлала и пилит, и пилит. Больно же! А я все чувствую! У меня аж в глазах потемнело.
– Ого! – развеселился вампир. – Выходит, это ты Кевина уделал?
– В смысле?
– В прямом. Тварью же ты управлял, когда она его ранила?
– Да не видел я ничего! – взвыл я. – Мне, то есть твари этой, тот гад, что на шее сидел, какой‑то нерв повредил. Я и хватал‑то тело наугад. Ткнулся туда, где до этого Моргана была, почувствовал, что кто‑то есть, и давай когти рвать, пока совсем не рехнулся.
– Да ладно, не истери! – отмахнулся Сыр. – Сам чуть не угробил, сам и спасать приволок. Выживет твой мяу‑Кевин, не бзди.
– А чего это? – обиделся я. – Я не бздю. Я абсолютно равнодушен.
Кис скосил на меня ехидный глаз и, подмигнув, спросил:
– Как ты мог остаться равнодушным к столь очаровательному метросексуалу?
– Сы‑ы‑ырррррррр!!!!
Но должного впечатления мой вопль ни на кого не произвел. Эти два зубоскала просто полегли с хохоту. Обидевшись, я закрутил в тортилью пару кровяных колбасок и гордо удалился из кухни.
Спать! Достали! Никто меня не любит! Такая толпа в доме, и все – гады и сволочи! Раньше меня только Аль пилил, а теперь вся эта орава издевается!
Спать! Скинув одежду, я нырнул под одеяло и накрылся с головой. Тихо прошебуршав коготками по простыне, мышь вскарабкалась на подушку, сочувственно пощекотала мне ухо усами и затихла. Я не стал ее прогонять.
Разбудил меня стук в дверь – явление в нашей башне редкое, я бы даже сказал, уникальное. Впрочем, при нынешних обстоятельствах я давно перестал чему‑либо удивляться. Если, пока я валялся в отключке, спал, просто торчал в башенном кабинете, пялясь в зеркало, Аль успел сменить замки на новомодные, с крутой заморочкой типа "всех впускать, никого не выпускать", или наоборот, мне он об этом сообщить не удосужился. А дом, между прочим, полон гостей.
И все же, наученный прошлым горьким опытом с ректором Шимшигалом, я не спешил встречать незваного гостя. Стук повторился уже настойчивей.
– Пи‑пи‑пи? – удивленно спросила мышь.
– А фиг его знает, – честно ответил я.
– Пи! – нахмурилась серушка, после чего резво шмыгнула куда‑то в темный угол.
Я пожал плечами, сполз с кровати и принялся неторопливо одеваться. Стук раздался снова, и на этот раз он был уже не просто настойчивым, а откровенно требовательным.
– Иду, иду, – вяло отозвался я, надеясь, что хоть какая‑то реакция изнутри заставит непрошеного визитера повременить с выламыванием двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});