человек? Нет, сейчас с гордо поднятой головой стоял Воин, готовый отдать даже саму жизнь ради Победы.
В патрулирование они вышли как обычно и как обычно ходили вдоль составов туда-сюда от одной входной стрелки до другой. Всё было привычно. Не привычной была только тяжесть сзади на ремне. Проходя мимо станции они оба с нетерпением поглядывали на большие часы, висящие на столбе, мысленно подгоняя стрелки. За пять минут до двенадцати они остановились посредине состава с топливом и начали пристраивать мины под днище цистерны.
— Ждём пару минут и поджигай,— шёпотом произнёс Сашка, распрямляя запальный шнур.
— Эй! Вы что там делаете?!— громкий окрик, раздавшийся откуда-то справа заставил их вздрогнуть. К ним быстрым шагом приближался сам господин штабс-капитан Вилкас с двумя своими подручными. Видимо решил сам лично проверить несение службы в карауле.
Сашка скинул карабин с плеча и выстрелил. Вилкас нелепо взмахнув руками грохнулся на спину. В ответ прозвучала автоматная очередь и пули просвистели совсем рядом с вжавшимся в колёсную пару Олегом. Сашка будто бы споткнулся и стал медленно оседать на землю. Из последних сил он прохрипел; — Взрывай!— и упал замертво. Олег в растерянности смотрел на своего друга, лежащего на земле, на бегущих к нему двух карателей в ненавистной форме. Вдруг он резко распрямился и метнулся к минам. Он ещё успел почувствовать, как автоматная очередь разрывает его спину, но палец был уже просунут в кольцо и, падая, он из последних сил рванул его на себя.
Интерлюдия. Расположение "Русской дружины".
Фельдфебель второй роты Плужников не находил себе места. Он не спал всю ночь, ожидая, что вот-вот за ним придут и буквально весь извёлся за утро. А стрелки часов словно прилипли к циферблату. Словно в тумане прошёл подъём и завтрак. Затем он проверил несение службы караулом, заодно ещё раз обговорив детали с верными людьми, зашёл в ремонтные мастерские и перекинулся парой фраз с бывшим воентехником Ермиловым. Все были готовы и ждали сигнала.
Вот и Плужников сидел сейчас, гипнотизируя стрелки часов, что лежали перед ним на столе, и ждал его. Впрочем, как сказал тот майор, не зависимо от того, будет взрыв на станции или нет, операция начнётся ровно в полдень.
За 15 минут до назначенного времени он встал, повязал на правую руку белую повязку, сделанную из оторванной от простыни полосы ткани, передёрнул затвор автомата, засунул за пояс три гранаты с длиной ручкой и подошёл к окну. Из его каптёрки хорошо был виден внутренний двор и одна из вышек. Пулемётчик на ней развернул "МГ" и весь напрягся. На его правом рукаве хорошо было видно белую повязку. Сегодня на всех вышках и на въезде стоят его люди. Благодаря тому, что господин штабс-капитан откровенно забил на службу, расписание нарядов составлял фельдфебель. Вот он и распределил верных людей на ключевые посты.
У штаба стояла легковая машина. Похоже господин подполковник фон Ламсдорф собственной персоной решил проверить, как несёт службу вверенное ему подразделение. Ну оно и кстати. Тут он и останется.
Стрелкам осталось совсем чуть-чуть до встречи на двенадцати, когда казармы едва заметно встряхнуло. Над казармами протяжно завыла сирена и почти сразу же вокруг началась стрельба. Пулемёты били по казарме немецкого взвода и по штабу. Внутри казарм тоже звучали выстрелы. Плужников выскочил из каптёрки и сразу же к нему присоединились четверо из внутреннего наряда. Все с оружием и с белыми повязками на рукавах. Из канцелярии роты вывалился ротмистр Ведерников. Было видно, что он как обычно пил и сейчас пытался понять, что происходит.
— Фельдфебель!— заорал он выпучив глаза,— Какого...,— договорить он не успел. Старшина всадил ему в живот короткую очередь из автомата. Ротмистр сложился пополам и завалился на пол.
— За мной!— скомандовал Плужников выбегая на улицу. Во дворе во всю шёл бой. Вернее даже не бой, а избиение. В этот момент со стороны станции раздался оглушительный взрыв. Казалось, что все здания вокруг подпрыгнули, а кое-где даже выбило стёкла.
Из раскрытых ворот мастерских выкатились оба бронеавтомобиля и открыли огонь из пушек и пулемётов. Довершил разгром штаба и немецкой казармы огнемётный танк. Он выпусти по каждому из строений по одной огненной струе. Этого хватило. Пламя растеклось по внутренним помещениям, сжигая тех, кто был ещё жив.
— Господин фельдфебель!— подскочил один из, теперь уже точно бывших, дружинников с белой повязкой. Плужников так глянул на него, что тот осёкся,— Виноват, товарищ старшина! Там это, что-то непонятное в казарме третьей роты происходит.
— Что там?
— Так там бой идёт внутри, а наших там нет.
— Так с кем они тогда воюют?
— Ну, получается, что друг с другом.
К этому времени броневики и танк, закончив с казармой и штабом, подкатили к расположения третьей роты и встали так, чтобы контролировать казарму со всех сторон. Плужников посмотрел на часы. С момента взрыва на станции прошло 25минут. Пора выдвигаться к госпиталю, а тут вот такое. Вздохнув он вышел на середину плаца прямо перед окнами третьей роты.
— Внимание!— что было сил прокричал Плужников, благо голосина был сильный,— Третья рота! Я старшина Плужников, фельдфебель второй роты! Бросайте оружие и выходите! Даю вам три минуты!— он демонстративно посмотрел на часы.
— А если не выйдем, то что?— раздалось со стороны казармы.
— Тогда я отдам приказ и мы вас просто сожжём! Время пошло!
— Не стреляйте! Я иду на переговоры!
Из дверей казармы вышел унтер-офицер с поднятыми руками. Подойдя к Плужникову он спросил;— А вы кто будете? Партизаны?
— Что-то вроде того,— ответил старшина,— А ты кто такой?
— Командир отделения унтер-офицер Мухин, бывший старший сержант. Я вас знаю, господин фельдфебель, то есть товарищ старшина. Мы с вами хотим.
— Все хотите?
— А те, кто не хотел, уже покойники. У нас вначале меж собой бой произошёл.
— Сколько вас?
— Тридцать семь. Из них девять раненых, четверо тяжело.
— Слушай приказ, старший сержант Мухин. Выводи своих сюда, на плац. Всем повязать такие же повязки как у нас. Всё оружие и боеприпасы, что есть, забирайте с собой. Раненых, кто не может идти, погрузить в машины. Подстелите им матрасы и заберите побольше простыней, пойдут на перевязки. Всё, исполнять, бегом!— скомандовал старшина.
Вскоре на месте расположения так называемой "Русской дружины" остались лишь полыхающие строения. Коллаборантское формирование, на которое немцы возлагали большие надежды, прекратило своё существование.
За пол