Читать интересную книгу Бордель: Призови мою боль (СИ) - "Lion_official"

- Я вернусь через три дня, - отговорив себя от того, чтобы сейчас сесть рядом с ней и успокоить её вновь бушующие гормоны, Гарри предпочёл просто уйти. Всё ведь не так уж и плохо.

- Я не хочу, чтобы ты возвращался! - она подняла свои серые глаза, которые, не изменяя старой привычке, наполнились грустью, - Я хочу, чтобы ты остался.

- Тереза, - впервые он заговорил со злой строгостью, а в глазах мелькнуло абсолютное непонимание того, что делает она сейчас, - хватит ставить передо мной такие выборы.

- Я не ставила перед тобой выбор! Это ты создал такую ситуацию, в которой должен выбрать, - покачала головой отрицательно, пока слёзы, скатываясь до подбородка, падали на её юбку, - Мы говорили сегодня об этом утром, и я чётко дала понять, что не хочу возвращаться даже мысленно к тому прошлому! - покрасневшими глазами она всматривалась в его лицо и пыталась найти понимание. Оно было, но всё равно чего-то не хватало.

- И утром я тебе объяснил, что хочу сделать хорошее дело.

- Себастьян - это не то, что можно так легко починить! - Тереза не сдавалась до последнего, хотя надежда на то, что он останется, уже умерла.

- Я и не пытаюсь его починить! - прикрикнул в ответ.

- Поверь, я вижу, что ты пытаешься его починить, и всё исправить, потому что когда-то я делала то же самое по отношению к тебе. И поверь, я перестала, и то, что ты говоришь, будто я помогла тебе, нет, я всего лишь отошла и позволила тебе самому понять, как надо поступить правильно.

Его нервы уже были на пределе, терпение закончилось, а её заплаканные глаза не вызывали жалости, он хотел, чтобы Тереза пришла в себя и опомнилась. А это оказалось труднее, чем он представлял себе в голове.

- Я вернусь через три дня.

- Боже! - она прикрыла глаза вновь, но старалась больше не плакать.

- Тереза, я пытаюсь поступить правильно сейчас, чтобы никто не пострадал.

- Тогда останься! - девушка была неугомонна в своих желаниях, и чем дальше заходил этот разговор, тем сильнее было чувство жадности по отношению к нему, - Ты обещал, что сегодняшний вечер и ночь наши…

- У нас ещё полно этих вечеров и ночей.

- Гарри… - она не знала, что уже говорить, но всё равно окликнула.

- Тереза, мы обсудим всё, когда я вернусь. Разговор окончен!

Он словно был похож на опекуна своим строгим голосом и решительностью сделать так, как считает нужным. Тереза слышала лишь, как его шаги удалялись по дому, и не могла поверить, что он выбрал своего несчастного друга-наркомана, а не её.

Убиваться, конечно, долго она не стала, вытерла с щёк охладевшие слёзы, встала с кровати и направилась в гардеробную. Все дела, которые она составила у себя в голове до этого разговора, пришлось отложить. Темноволосая предпочла переодеться в мешковатые штаны и растянутую футболку. Так как дом оказался полностью в её распоряжении, она направилась в ту гостиную, где находился телевизор, но сначала заглянула в кухню. Там она вытащила большую банку ванильного мороженого с кусочками печенья. Завернувшись в тёплый плед, она включила серию «Секса в большом городе» и начала поедать своё мороженое. Ей думалось только об одном: «Каково ему сейчас?».

А ему было не по себе сейчас, пока он сидел на заднем сидении джипа. После всего случившегося мозг начал работать трезво и напоминать обо всём. Например, о том, что Тереза беременна, о том, что днём он обещал ей приятную компанию, о том, что она и правда терпеть не может Себастьяна. Не из-за каких-то предвзятых моментов, а за дело. Чёрт. Теперь ему стало совсем не по себе.

К этому моменту она лежала, успокоившись, и смотрела заинтересовано сериал. Иногда на какой-нибудь похотливой шутке на губах появлялась улыбка, но всё ещё вымученная. За первой серией последовала вторая, а за ней и третья. Тереза уже почти целый час как развалилась на диване и смотрела сериал, герои которого казались и отчаянными, и свободными в своих словах и действиях.

Ещё раз грустно заглянув в пустую баночку из-под мороженого, она обдумывала, не сходить ли ей за чем-нибудь ещё на кухню. Взгляд скользнул к дверному проходу, Тереза чуть ли не вздрогнула. Гарри внимательно смотрел на неё, держа сумку в руках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Там дождь? - тихо спросила, заметив влажные волосы и капли, стекающие по лицу. От него даже на расстоянии веяло холодом улицы, - Тебе навести чай? - внезапно от той крикливой, капризной девушки не осталось и следа. Теперь она стала кроткой и даже чуточку гостеприимной.

- Нет, Тереза, мне не нужен чай. - Внимательно наблюдая за всеми изменениями на её лице, он подошёл и сел.

- Видимо, твой рейс отменили из-за погоды, раз ты тут. - Не в силах больше на него смотреть, девушка опустила взгляд на диван, пока на языке чувствовалась горечь, - Ничего, ты можешь улететь и завтра…

- Чтобы поступить правильно, я должен улететь завтра. - Казалось, он даже не моргал, лишь смотрел сурово и ожидающе.

- Это хорошо, что твой рейс завтра, потому что я могу сказать то, что должна, - вдохнула поглубже и выпалила, - Прости за то, что наговорила тебе. Мне кажется, я в первый раз тебя так разозлила. И ты зол сейчас, - поджав губы, темноволосая начала ёрзать, пытаясь утонуть в своём пледе.

Он ничего не говорил, напряжение всё ещё висело, заставляя только её одну нервничать.

- В одночасье мы стали с тобой так близки, поэтому я не хочу тебя потерять из-за какого-то Себастьяна. - Даже сейчас она будто выплюнула его имя из своего рта, показывая в очередной раз своё отношение, - А возможно мы разваливаемся по частям, и я абсолютно слепа, раз не замечаю этого.

- Мы не разваливаемся, Тереза. И я понял это сегодня. Ты не хочешь меня отпускать, пусть и доказывая это весьма специфичным способом, - одна бровь дёрнулась, нарушив ту маску пренебрежения, и он сдался эмоциям, - Ты ошиблась. Мой рейс не отменили, это я отменил его.

Её взгляд сразу выдал удивление, смешанное с совершенным непониманием. В момент, когда они ругались, она плакала и взывала его остаться, он не стал слушать и сделал тот выбор, который сделал. Что же могло поменять его решение так быстро?

- Почему ты передумал? - робко прошептала и тут же, как какой-то дикий зверёк, придвинулась, почувствовав доброту и тёплые руки.

- Тереза, я люблю тебя больше, чем кого-либо из друзей и знакомых. За первое место может только побороться Ханна, но её я люблю, как дочь. Ты - моя маленькая обуза, у которой порой такой ветер в голове.

- Хей! Ты же вроде заглаживаешь свою вину, а не меня учишь! - тут же насупилась недовольно, толкнув его в бок.

- Я ничего не заглаживаю, - отрицательно покачал головой, - Пойми, что наши проблемы не будут решаться твоими требованиями. Меня ужасно раздражает, когда ты начинаешь ставить условия или выбор. Сейчас я смог что-то поменять, а что будет в следующий раз?

- Не знаю.

- Я всегда буду любить тебя и отчасти даже потакать, но есть свои границы, которые нельзя пересекать. Иначе это уже не любовь, Тереза.

- Обещаю больше не наседать, но… Я буду говорить то, что считаю нужным, только в более мягкой манере. И если быть предельно честной, то моё мнение насчёт этой ситуации не поменялось. Себастьян недостоин твоего внимания.

Гарри ничего не ответил, лишь мягко улыбнулся, напоминая самому себе, что Тереза ни капельки не поменяется. Она напористая, когда дело касается того, кто ей близок. В остальном проявляется более пассивная сторона её характера. Никто не волнует эту темноволосую головку так, как волнует он сам.

- Ты весь мокрый! Можешь даже заболеть! - заворчала и показала то, как оберегает своего любимого человека, вытянув руки из-под пледа и обратив их к его толстовке.

Девушка расстегнула вещицу и ловко сняла её, пока мужчина лишь помогал, наблюдая за её задумчивым лицом. После того, как она чётко дала понять, что никогда не выйдет за него, что-то щёлкнуло, что-то поменялось в нехорошую сторону, но сейчас всё вновь встало на свои места. К сожалению, именно любовь Терезы Гарднер не измерить по степени отношений. Она всё показывает через действия. Приходит на помощь, предостерегает со всей своей искренностью, тянется, как магнит, и любит открыто, невинно и порой по-детски, но при этом не забывает о том, что внутри неё есть властная женщина, а внутри него - не менее властный мужчина.