Н. устала с дороги, в городе стоит невообразимая жара, задувает сирокко, нечем дышать. Прочтя около ста страниц, она не выдерживает и просит Антуана пройтись с ней к морю.
Сент-Экс поражен. Он весь возмущение. Такой жестокости от подруги он не ожидал.
– Раз ты не дочитываешь мою книгу, значит тебе скучно!
– Да нет же, я нахожу ее просто замечательной!
– Неправда, раз она тебя утомляет!
– Но я устала не от книги. Я устала с дороги и совершенно ошалела от жары. Вот пройдусь немного, подышу воздухом, тогда будет легче читать.
– А вечером тебе захочется спать.
– Да нет же, не захочется.
Сент-Экс расстроен и пытается найти компромиссное решение:
– Прочти хоть еще главу.
– Прочту, когда вернемся.
– Ну, хоть эти две страницы.
Подруга весело рассмеялась. Она была рада найти прежнего Антуана с его «замечательной требовательностью». Взволнованное лицо Сент-Экзюпери вдруг просветлело, он на минуту исчез в своей спальне и, вернувшись, шутливо и вместе с тем смущенно произнес:
– На вот, возьми!
– Что это ты мне принес?
– Ну-ка, проглоти!
Смеясь, но решительным жестом он с живостью сунул ей в рот какие-то таблетки и заставил запить водой.
– Можешь теперь идти купаться, сегодня уже не заснешь, Я тебе дал две таблетки бензедрина (фенамина).
В самом деле, в течение сорока восьми часов подруга не могла сомкнуть глаза, и ей не оставалось ничего лучшего, как одолеть всю рукопись.
Этот эпизод, почерпнутый из воспоминаний Н., весьма красноречиво говорит о ее отношениях с Антуаном. Отношения эти в первую очередь чисто дружеские. Как резко они отличаются от отношений, сложившихся у Антуана с Консуэло! По существу, можно было бы предположить, что любовницей была жена, а не подруга. Но это было бы неправильно То что в корне отличало отношение Сент-Экса к Консуэло от отношения мужчины к любовнице – это сильно развитое, а может быть, и врожденное чувство ответственности за жену. Антуан безумно жалел Консуэло и считал, что без него она пропадет. С ней он мог чувствовать себя сильным, мужественным – той скалой, о которую разбиваются житейские бури. Эта потребность опекать кого-то весьма часто свойственна людям мужественным, порывистым, но не всегда устойчивым. И в ней они подчас черпают силу и желание бороться со своей неустойчивостью. В этом чувстве больше нежности, чем страсти, и оно ближе всего к настоящей любви. Потому что любовь – это прежде всего отдача самого себя.
Самые большие тревоги у Антуана вызывала всегда жена. Когда в Ливийской пустыне он ожидал приближения смерти, он все время думал о ней – и не потому, что она не дала ему спать перед отлетом и, возможно, была в известной мере виновата в его неудаче, а потому, что без него, он это знал, она пропадет. После спасения он пишет матери из Каира:
«Каир, 3 января 1936 года.
Дорогая мамочка.
Я плакал, читая полученные от вас строки, полные столь глубокого смысла, потому что в пустыне я взывал к вам. Меня приводил в ярость уход от близких всех мужчин, приводило в ярость безмолвие.
Ужасно оставлять позади себя кого-нибудь, кто, как Консуэло, так нуждается в тебе. Чувствуешь огромную необходимость вернуться, чтобы оберегать и ограждать, и ломаешь ногти о песок, который не дает тебе выполнить твой долг. Горы, кажется, сдвинул бы? Но нуждался я в вас; забота оберегать, ограждать меня лежала на вас, и это вас я призывал на помощь с эгоизмом козленка...»
Антуан объединяет в одном чувстве мать и жену:
«Это немного ради Консуэло, что я вернулся, но это благодаря вам, мама, возвращаешься. Догадывались ли вы о том, какой вы ангел-хранитель, такая слабая и такая сильная, и мудрая, и преисполненная благости, и благословляющая, что к вам одиноко в ночи возносишь свои мольбы...»
Двумя годами позже, рассказывая в «Земле людей» о своем трагическом приключении и о том, как он, плутая с Прево два дня в пустыне, прошел более 60 километров без капли воды во рту и свалился у разбитого самолета, Сент-Экзюпери говорит: «Предо мной возникают глаза жены. Я вижу только эти глаза. Они вопрошают...»
Да, Антуан чувствовал себя ответственным за жену, и он был полон снисхождения к этой «маленькой экзотической птичке». Мы уже приводили этому другой пример в главе «Военный летчик».
Воспитание и в значительной мере глубокое уважение и любовь к собственной матери еще укрепляли в нем серьезное отношение к роли мужа, как опекуна своей жены.
Для отношения Сент-Экзюпери к браку вообще характерно его письмо к Ринетте, написанное в апреле 1931 года, должно быть, всего через несколько дней после свадьбы.
Вечер. Поздно, полночь. Сент-Экс в Агее у своей сестры Диди. Все уже легли спать. Даже его молодая жена. Он один в тишине со своими мыслями. В окно он видит море, которое луна усеяла серебряными блестками. «Они мерцают на тихой глади, подобно листкам фольги на опустевшей ярмарочной площади, где еще не погасли огни. Большая пустынная площадь, которую днем оживлял полет бескрылых чаек».
Антуан чувствует необходимость поделиться с кем-нибудь своими чувствами. Он берет лист бумаги, перо и садится к огню, горящему в камине.
«Вот и...»
Все остальное в этом письме для нас сейчас не имеет значения, а для Сент-Экзюпери это всего-навсего немного разворошенного пепла, из которого иногда вылетает несколько искр.
Вот и свершилось непоправимое! Для него уже нет пути назад...
В отношениях с подругой доминирующее чувство – это чувство обоюдной свободы и интеллектуальной близости. К ней он предъявляет требования, какие предъявляют только к ближайшему другу. Конечно, он не был бы мужчиной, если бы не стремился к обладанию столь привлекательной женщиной, в особенности на первой стадии их сближения. Но, как и в отношениях с Консуэло, эта сторона играла в их многолетней связи лишь второстепенную роль. Характерно, что Консуэло, вполне осведомленная об этой близости, ревновала Антуана к другу так же яростно, как и ревновала его к самолету и перу, но вовсе не ревновала к женщине или, если у нее и было такое чувство, так умело скрывала его, что никто никогда ничего не замечал.
И что удивительного, что при взаимопонимании, существовавшем между Антуаном и Н.. он сделал ее своей духовной наследницей? Удивительно скорее другое – то, что, не будучи профессиональным литератором, она не только справилась со своей задачей, но и написала под псевдонимом Пьер Шеврие блестящую книгу о своем друге, из которой все исследователи Сент-Экзюпери черпали и черпают бесценную документацию о писателе-летчике. Книга эта написана с большим тактом, и если в ней и проскальзывает иногда желание идеализировать Сент-Экзюпери, то все же самый привередливый критик не сможет усмотреть в ней и намека на что-нибудь другое, превосходящее обычную для каждого искреннего автора влюбленность в своего героя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});