Джулия подождала, пока люди не отошли за пределы слышимости, в дальний конец огромного полуразрушенного зала. Дым пожарищ проникал через трещины в стенах и тяжелой пеленой висел под потолком.
— Ты знаешь о предательстве андареан? — торопливо спросила она. — Они устраивали тайные сборища в подземных тоннелях. И Эгид — я привезла его с собой, как важного заложника. Теперь…
— К черту заложников! — рявкнул император. — Сейчас имеет значение только одно: как вывести войска. Нельзя торговаться с варварами, пока они грабят город. Позднее — может быть. Удивительно, что тебе вообще удалось пролететь через заслоны их флота.
— Нам пришлось обогнуть планету…
Но император не слушал ее.
— У нас есть полчаса, чтобы очистить город. Если ты хочешь сказать что-то важное, то говори, и дай мне вернуться к работе. — Его тяжелый взгляд пригвоздил ее к месту. — Я не забыл, что ты сделала в зале совета, Джулия. Это была измена, и тебе придется отвечать за нее перед судом. Возможно, ты несешь ответственность за то, что случилось со столицей.
— Твой мирный договор не мог быть подписан, отец. Х'вани вступили в сговор с Элией и ее народом и получили от них секретное оружие. Они с самого начала не собирались соблюдать перемирие.
Тяжелый взгляд императора продолжал удерживать ее на месте.
— На этот раз ты не лжешь, не так ли? — В его голосе громыхнул гнев. — Вы считали меня выжившим из ума идиотом и воспользовались моими мирными предложениями в собственных целях. Клянусь Древними, вы все заслуживаете смерти! Я держал в своих руках возможность мира и позволил вам уничтожить ее!
Но короткая вспышка гнева миновала, и голос императора понизился до глубокого рокота.
— Впрочем, это не твоя вина, да и не моя. Я видел выход из положения, но не смог показать его тебе. Наша раса не стоит того, чтобы ее спасать… — Плечи императора устало поникли, но затем он взглянул на карту, и его глаза полыхнули знакомым голубовато-стальным блеском. — Однако я спасу ее! Клянусь всеми богами, я это сделаю! А теперь займись своими делами и не мешай мне. Ладно?
— Но отец… — Джулия отчаянно цеплялась за его внимание, ускользавшее от нее. — Я хочу сделать сообщение для х'вани. Если они узнают, что Эгид находится в наших руках, а Джейр — андроид, тогда…
— Андроид? — Император озадаченно нахмурился. Джулия объяснила ему положение в нескольких коротких фразах и увидела, как омрачилось его лицо, когда он сделал выводы из услышанного.
— Ты не сможешь связаться с х'вани, Джулия, — тихо сказал он. — Разве ты не видела, что произошло с городом?
Джулия приоткрыла рот от изумления. Да, она видела разрушения, которым подвергся город и его окрестности. Целые кварталы превратились в оплывшие, расплавленные курганы, уцелевшие здания горели, половина дворца превратилась в руины. Но мысль о том, что вся коммуникационная система вышла из строя, даже не приходила ей в голову.
— Неужели связь больше не работает? — прошептала она.
— Ты не ошиблась, — сухо ответил император. — Теперь насчет андроида. Мне это не нравится, совсем не нравится… — Он немного подумал. — Что ж, мы разберемся с этой проблемой, когда дело дойдет до нее. А теперь, ради всего святого, отойди и не мешай мне работать!
Джулия смотрела на разбитые стены зала, на дыры в потолке, через которые моросил мелкий дождь, пропитанный дымом окрестных пожаров. На горизонте клубились багровые грозовые облака; не эту ли грозу она видела в рубке управления на Сайрилле? Она знала, что готова ухватиться за соломинку, за что угодно — лишь бы избежать столкновения с мрачной реальностью. Она еще не осознала случившегося в полной мере, да и не хотела этого. Эрикон был потерян, но ее разум отказывался примириться с доводами рассудка. Она машинально взглянула на ближайшую панель коммуникатора, словно пытаясь убедить себя, что еще не все пропало.
Все экраны погасли. Теперь ее кругозор ограничивался обычным зрением, и осознание этого было почти невыносимым. Всю свою жизнь Джулия пользовалась коммуникаторами — чудесными окнами, открывавшимися по желанию на любой обитаемой планете Галактики. Звуки и краски далеких миров, находившихся в тысячах световых лет от Эрикона, всегда были доступны благодаря простому прикосновению к панели, но теперь…
Джулия растерянно огляделась по сторонам, впервые в жизни испытывая приступ ужасной клаустрофобии, доныне неизвестной ее сородичам. Слепота и глухота, неожиданно обрушившиеся на нее, превосходили все прошлые несчастья: божественные возможности сузились до масштабов человеческих. Джулии безумно хотелось сокрушить стены невидимой темницы. Осознание своего ничтожества лишило ее дара речи. Впервые она поняла, каково быть крошечным человеческим существом на одном из множества миров, лишенном благ цивилизации.
Пока Джулия могла видеть далекие миры, в ней жила надежда вернуть их. Но сражаясь вслепую, она как будто теряла их навеки. Ею овладела мучительная ностальгия по планетам, которые она больше никогда не увидит, по милым, знакомым мирам, разделенным бездонными пространствами космоса. Эрикон казался отвратительным болотом, крошечным мирком, замкнутым в собственных границах.
Это было то, что так отчаянно боялся потерять ее отец, когда он собирался пойти на компромисс с х'вани при условии, что обе расы будут поддерживать перемирие. Джулия поняла, что ее отец был прав с самого начала, а она жестоко, непростительно ошибалась. Но сейчас было уже слишком поздно что-либо менять.
Император смотрел, как остатки его армии медленно поднимаются между зелеными холмами, затуманенными пеленой дождя. Он привычно сидел в седле, и на лице его застыло выражение, очень сходное с портретом в зале Ста Императоров: гордое, суровое и непреклонное. На его груди висела цепочка с маленькими линзами дуннарского оружия, а само это оружие навеки упокоилось в глубоких подземельях под теми самыми залами, куда сейчас входили торжествующие х'вани.
Джулия поняла, о чем думает ее отец, увидев тень мрачной усмешки на его лице, когда он оглянулся на клубы дыма над городом. Когда-то очень давно она сказала ему, что хотела бы встретиться с молодым воином, повергавшим в ужас врагов империи. Теперь это случилось. Император чудесно преобразился, а годы опыта лишь придавали его облику величественность, которой недоставало молодому человеку. Сегодня никому не пришло бы в голову вспоминать о его возрасте. Он сидел в седле перед небольшой группой старших офицеров, наблюдавших за отступлением лайонеских частей в неприступное горное ущелье.
С возвышенности они могли видеть отдаленную темную массу войск х'вани, надвигавшуюся по долине. Джулия саркастически улыбнулась. Теперь они сражались на своей земле, где для них не было секретов. У них еще оставалась надежда на победу. На любой другой планете массированная атака с воздуха уничтожила бы их армию за несколько минут, но здесь, в отрогах горного хребта, пролегавшего между двумя запретными территориями, Древние не допускали никаких полетов. Х'вани уже познали это на собственном горьком опыте и вряд ли станут жертвовать новыми кораблями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});