Нам сообщили, что на юг перебрасываются по железной дороге ладожские тендеры, построенные ленинградцами для питавшей их город Дороги жизни. Как говорили, эти суда обладали всеми достоинствами наших мотоботов, но были крупнее и вместительнее, гораздо прочнее. Но к началу операции тендеры не поспевали.
Когда пришло время окончательно подсчитать наши ресурсы, И. М. Нестеров доложил, что мы имеем 82 боевых катера (считая и торпедные, предназначавшиеся для прикрытия отрядов) и 53 другие плавединицы вместе с понтонами.
Вроде и немало!.. Однако кто мог заранее учесть неизбежные потери и повреждения судов? А надо было не только переправить на крымский берег целую дивизию, но и обеспечить затем ее снабжение.
Утром 27 октября поступил приказ командующего фронтом: форсирование пролива - в ночь на 28-е, начало высадки - в 3.00. Но вечером, когда десантные отряды приготовились к погрузке войск, дали отбой: на Азовском море и в северной части пролива, где одновременно должен был переправляться основной десант, поднимался шторм. Скоро свирепый норд-ост, под стать новороссийскому, бушевал и у Тамани. Ветер, набравший силу где-то в приазовских степях, рвался к Черному морю над взбаламученным проливом, словно по гигантской вытяжной трубе. Два маленьких речных тральщика, с десяток мотоботов и баркасов, которых не удержали ни швартовы, ни запущенные моторы, оказались на берегу...
Продолжало штормить и в следующие дни. Через пролив завязалась между тем артиллерийская дуэль. Противник, заметив, вероятно, наши приготовления, начал обстреливать Тамань. Десантные отряды, опять рассредоточенные, ждали погоды и нового боевого приказа.
Зная, как тяготит людей такое ожидание, мы с Бакаевым распределяли время так, чтобы ему или мне побывать за день в каждом корабельном отряде. Заезжали к морякам и командарм К. Н. Леселидзе, начальник поарма Л. И. Брежнев. Отряды Глухова и Гнатенко посетил Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, находившийся на Таманском полуострове в качестве представителя Ставки. Маршал знакомился с командирами катеров, беседовал с матросами, вспоминая, как воевал на Кубани в гражданскую и как двадцать три года назад, в такие же непогожие осенние дни, освобождали Крым от врангелевцев.
30 октября Тимошенко вызвал к себе меня, Бакаева, Нестерова, Малахова, всех командиров отрядов. Прибыло также много армейских командиров вплоть до комбатов. Присутствовало командование фронта, флота, 18-й армии.
- Сегодня войска генерала Толбухина, - начал Семен Константинович, открывая совещание, - освободили Геническ и вышли к Сивашу. Завтра они будут у Перекопа, ворвутся в Крым с севера. Теперь дело за вами, товарищи!
Мы поняли, что откладывать десант больше нельзя.
Все, кому было приказано, доложили о готовности к решению боевой задачи. Докладывал и я. Сказал, что моряки-новороссийцы свой долг выполнят. У нас все было на товсь.
В заключение командующий фронтом И. Е. Петров, объявил: высадка назначается в ночь на 1 ноября.
Шторм как будто стихал. Днем 31-го ветер, по-прежнему норд-остовый, не превышал четырех баллов, волнение в южной половине пролива - около трех.
В штабе высадки, под Таманью, прошел последний инструктаж командиров корабельных отрядов. Сосредоточенные, собранные, они уже жили приближавшимся боем. Как-то мрачновато выглядел капитан 3 ранга Глухов, и я, отпустив остальных, задержал его:
- Что хмуришься, Дмитрий Андреевич? Не болен?
- Здоров, товарищ контр-адмирал. А вот ветер, думаю, скоро опять усилится. Охотники-то выдержат, а с перегрузкой на малышей будет морока. Как бы их там не повыбрасывало...
Малыши - это мотоботы, баркасы. Для них три балла - предел. И я не мог рассеять опасений опытнейшего моряка: синоптики предсказывали неустойчивую погоду. А просто в ободряющих словах Глухов не нуждался, и не ему было объяснять, что высадку, пока она все-таки возможна, никто сейчас не отменит. Хмурым и уехал он к своему отряду, принимавшему войска близ Соленого озера. Хмурым, но твердым, готовым сделать все, чтобы одолеть и врага, и стихию.
Десант выходил из разных пунктов почти одновременно, и проводить все отряды я не мог. Сипягину (на его флагманском катере шло командование дивизии) пожелал боевой удачи по телефону. А из Тамани отправил около полуночи отряды капитана 3 ранга Гнатенко и старшего лейтенанта Москалюка. На их корабли погрузился тот же 1339-й стрелковый полк, который катера Григория Ивановича Гнатенко высаживали в Новороссийске.
Москалюк, как и капитан-лейтенант Бондаренко, уходивший со своим отрядом из Кроткова, до последнего времени командовал звеном сторожевых катеров. Оба имели немалый боевой опыт, но такие отряды - по 12 - 16 вымпелов с сотнями десантников на борту - вверялись им впервые. И испытание приходилось держать в сложной обстановке. Противник противником, однако сурово встречал моряков и сам Керченский пролив. Глухов оказался прав: норд-ост вновь крепчал.
Из катерных флагманов не было с нами капитана 3 ранга Державина. Несколько дней назад его перевели с заслуженным повышением на Азовскую флотилию командиром бригады бронекатеров, и сейчас он должен был вести их к крымскому берегу в северной части пролива.
Ушедшие корабли поглотила непроглядная тьма непогожей ночи. Враг на том берегу пока молчал. Может быть, он, исключая вероятность десанта в такую ночь, ослабил бдительность?.. Если так, то коварная непогода помогала нам хоть этим. Молчали и наши орудия - им было еще не время. Артподготовка планировалась за 30 минут до начала высадки.
Радиосвязь, сведенная, понятно, к минимуму, работала четко. Из коротких донесений командиров отрядов скоро стало ясно, что к линии развертывания - в шести милях от места высадки - корабли в срок не выйдут: волнение усиливалось и замедляло движение. Артподготовку потребовалось отодвинуть.
Пятьдесят одно тяжелое орудие артиллерийской группы Малахова и сто сорок армейских ударили по четырехкилометровому фронту высадки в 4 часа 29 минут. Через четверть часа огонь был перенесен от уреза воды дальше. В 5. 00 - 5. 05 Гнатенко с правого фланга и Глухов с левого первыми донесли: Высадку начал.
... Пока корабли не появились у крымского берега, гитлеровцы так и не открыли огня по десантным отрядам, которые медленно, борясь со штормом, пересекали пролив. Больше того, неприятельские батареи, хотя наш огневой налет подавил их лишь частично, не сразу вступили в бой и после того, как первые группы десантников выбрались на сушу. Внезапность начала высадки, на что мы не очень надеялись, все же была достигнута. Если бы еще удалось провести ее достаточно быстро!
Почти везде вплотную подойти к берегу могли только мотоботы и баркасы. Да и те не всегда там, где надо. Легкие суденышки захлестывало, расшвыривало сильной накатной волной, относя многие в сторону. Ступив на землю, бойцы подчас не знали, где их командиры. А впереди - проволочные заграждения (артподготовка не могла снести их полностью), предполагаемые или фактические минные поля. Начали включаться прожекторы, оживали огневые точки вражеской противодесантной обороны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});