Но сначала ему был нужен доступ к камню.
Пожары, устроенные им, принесли мало удовлетворения. По правде говоря, было приятно чувствовать, как Волшебная Сила струится по телу Таммен, подобно волнам Океана Дуклеи. Но это лишь раззадорило его.
Пробраться в Великий Зал было нетрудно. Джарид и Элайна поступили, как он и ожидал, — слепо кинувшись помогать людям, даже не подумав, что все могло быть подстроено специально. Они были слишком доверчивы, потому-то он едва и не завладел камнем еще раньше. Служанки сдались без сопротивления. Та, которая приветствовала его вчера, теперь сообщила Таммен, что Орлиный Магистр и Первая отсутствуют и она может или подождать их, или прийти в другой раз. Сартол велел ей уходить и забирать с собой всех остальных служанок и дочь Джарида и Элайны, иначе он всех убьет. После того как он послал струю магического огня через стол, предназначенный для заседаний, прямо в большой камень, она повиновалась.
Лишь мгновение Сартол обдумывал, стоит ли убивать ребенка. Джарид и Элайна были виновны в том, что приключилось с ним в конце жизни. Забрать жизнь их дочери казалось ему подходящим наказанием. Но меньше всего ему нужно было, чтобы два его самых опасных врага выступили против него прежде, чем он будет готов, желая свершить правосудие и отомстить за смерть дочери. Поэтому он оставил ее в живых, послав на улицу вместе с остальными служительницами Зала.
Не успел он и глазом моргнуть, как оказался наедине с Созывающим Камнем. Наконец-то. Все оказалось так просто, что он рассмеялся; лишь несколько минут прошло после того, как он поджег город.
К тому моменту, как перестали звонить колокола, тем самым сообщив Сартолу, что пожар прекратился, он весьма преуспел на пути овладения гигантским кристаллом. Камень уже светился цветом его церилла — светло-желтым, как песок на берегах Океана Дуклеи на закате. Он станет ярче — Сартол был уверен в этом. Скоро, очень скоро он будет таким же ярким, как его церилл и как желтое мерцающее пламя в центре голубого камня Таммен. Но даже уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что камень принадлежит ему.
Вне всякого сомнения, Джарид, Элайна и их друзья будут знать об этом в тот момент, когда войдут в Зал.
Он стоял спиной к двери и поэтому услышал их прежде, чем увидел. И даже не поворачиваясь, он мог угадать, кто пришел. Кроме Орлиного Магистра и его жены, там были Баден, Транн, Оррис, Радомил и, возможно, несколько других, которых он помнил по последней в своей жизни битве, когда члены Ордена послали его в царство Неприкаянных.
— Прочь от камня! — приказал Джарид довольно суровым тоном.
— А почему я должен это сделать? — ответил Сартол, медленно поворачиваясь к ним. — Ах, Сонель, — добавил он, заметив высокую зеленоглазую женщину, стоящую рядом с Баденом. — Я и забыл о тебе. — Их было восемь. Те, встречу с которыми он предвкушал, плюс Сонель и Меред, и все выглядят почти такими, какими он их запомнил, за исключением Бадена, который казался немощным и сильно постаревшим. Сартол был уверен, что сможет победить их.
— Мы знаем, кто ты такой, — сказала Элайна. — Ты не Таммен, ты — Сартол.
Он засмеялся:
— Вообще-то, я и то, и другое. Но не будем придираться к словам.
— Ты в самом деле думаешь, что мы позволим тебе уйти?
— Душечка ты моя бедненькая, — ответил он, разводя руками и улыбаясь во весь рот. — Вы уже позволили.
— Ты уже вошел сюда, — сказал Баден, делая шаг вперед. — И ты признался нам, кто ты. Почему бы тебе не отпустить теперь Таммен? Она тебе больше не нужна.
— Ах, Баден, всегда заботящийся о тех, кто попал в беду. Ну очень благородно! Боюсь, однако, что Таммен твоя помощь не потребуется. Без меня она умрет. Ты же не хочешь быть виновен в том, что отправил еще одного мага мучиться от Проклятия Терона, не так ли?
— Чего ты хочешь, Сартол? — спросил Джарид.
Он пожал плечами:
— Власти, бессмертия, отомщения, справедливости. Другими словами — мне нужен этот камень, который, как ты можешь заметить, уже принадлежит мне.
Все восемь магов как один посмотрели на большой церилл, и, хотя они попытались сдержать свои чувства, Сартол ясно увидел страх на их лицах.
Он снова засмеялся:
— На этот раз вы пришли слишком поздно. Один раз вы меня остановили, но сейчас я вас победил, в чем никогда и не сомневался.
— Ты не победишь нас до тех пор, пока не будут мертвы все маги в Тобин-Сере, — возразил Джарид. — А пока твоя сила связана с этим камнем, такого никогда не произойдет.
— Верь в это, если хочешь. Возможно, ненадолго это послужит вам небольшим утешением. Но скоро вы все будете мертвы. Ты что, думаешь, я вернулся бы сюда, если бы не был в этом уверен? — Он снова осклабился. — Ведь я мертв, помните? Время для меня ничего не значит. Если бы я не был уверен, что смогу победить, я бы все еще был призраком.
— Тогда нам придется уничтожить тебя, — сказала Элайна.
— А я думал, что ты будешь благодарна мне, Элайна. Как-никак я сохранил жизнь твоей дочери. Разве это ничего не значит?
Она задрожала. Он это увидел, и ему захотелось расхохотаться.
— Ах ты, ублюдок!
— Мне наскучил этот разговор, — сказал Сартол. — У меня есть дела. Уходите или умрите, но разговор окончен.
Джарид с Элайной обменялись взглядом, и Орлиный Магистр кивнул. Мгновение спустя все восемь магов подняли посохи и направили на Сартола потоки магического огня. Голубой и пурпурный, оранжевый и зеленый, красновато-коричневый и коричневый, цвета слоновой кости и серый. Но, даже превратившись в ослепительно-белую смесь, их общий луч не смог победить желто-голубого энергетического щита, который вырвался из Созывающего Камня. Джарид и Элайна были сильны сейчас — гораздо сильнее, чем он их помнил раньше, — но остальные нет, а Баден стал слаб. Употребив почти такое же усилие, которое требовалось ему при жизни, чтоб развести костер, Сартол отразил их атаку и затем направил на них свою энергию.
Они пытались сопротивляться ему. Он почувствовал, как они собираются с силами, готовясь ко второй атаке, он видел напряжение на их лицах и во вздувшихся мышцах рук. Но все, что ему нужно было сделать, это употребить еще немного своей энергии, достаточной для того, чтобы заставить собственный церилл светиться темной ночью. Он разбросал их всех по полу таким ударом, который потряс Великий Зал до основания.
Они с трудом встали на ноги, ошеломленные, как дети, которых отшлепали рассерженные родители. И подобно наказанным детям, они больше не поднимали посохов, чтобы бросить ему вызов.
— Я мог бы убить вас сейчас, — сказал он. — Думаю, это для вас очевидно. Но у меня есть причины оставить вас в живых еще на некоторое время. Так что будьте благодарны и оставьте меня, пока я не передумал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});