ему нужно окончить школу и думать о будущем.
– Что ты имеешь в виду? – холодно поинтересовалась Юля. Волнение в ее голосе сменилось стальной резкостью. – Ты на стороне его родителей?
– Я на стороне здравого смысла. Не заставляй его выбирать.
Юля отключилась, не попрощавшись. Несколько секунд Соня стояла с телефоном, прижатым к уху, и слушала короткие гудки. Какая же она лицемерка! Она на стороне здравого смысла? Где же он был вчера, где же он был в сентябре, когда она нажала на аватарку с ласточкой?
Собрав чемодан, Соня оставила его возле кровати, сверху положила рюкзак и вышла на улицу, не взяв телефон. Вокруг санатория раскинулся сад ванильных магнолий, наполняя воздух сладким ароматом. Небольшое озеро обступили ивы, в просветах между деревьями у самой воды стояли широкие деревянные качели. Еще в первый день Соня выбрала себе одни и назвала их закатными, с них открывался потрясающий вид на заходящее солнце. Сейчас же, днем, несмотря на полдень, от озера веяло прохладой. В Железноводске вообще дневная жара воспринималась как-то по-другому, мягче и легче.
Соня села на качели и оттолкнувшись ногой от земли, слегка раскачалась. Ветер шевелил завитки волос на висках, ласкался к ногам подолом юбки, каждый вдох ощущался сладостью, но на языке горчило.
Шагов Соня не заметила, услышав голос Марка, вздрогнула и ойкнула.
– Марк…
– Опять убегаешь? – он приблизился, сел на качели с другой стороны, спиной к озеру и боком к Соне. – Подозревал, что так и будет.
Соня опустила голову, хотела бы занавеситься распущенными волосами, но еще утром собрала их в тугой пучок.
– Это неправильно.
– Правильно. Как раз это правильно, – он накрыл ее пальцы ладонью и ощутил ответное шевеление.
Соня вздохнула и покачала головой.
– Нет. Мне нужно ехать домой.
Марк чуть отклонился назад, чтобы увидеть ее лицо.
– Я не буду на тебя давить, хочу, чтобы ты все обдумала.
Соня встала.
– Я обдумала, – она бросила взгляд на часы, – через час отходит автобус.
– Я тебя отвезу.
Она не ответила, отошла от озера и побрела по дорожке, выложенной желтым песчаником. Марк догнал ее и подстроился под размеренный шаг, сегодня он хромал сильнее. Шли молча, разглядывая бледно-розовые лепестки на цветущих деревьях. Соня мысленно готовилась к расставанию. Марк же обдумывал другую мысль.
У одной из беседок, густо оплетенных темно-зеленым плющом, он резко остановился и втолкнул туда Соню. Не дав ей возможности опомниться, прижал к стене и поцеловал. Соня сначала сопротивлялась, отталкивала, но слабо и нехотя. Сама не верила в борьбу, слишком уж жарко отвечала на поцелуи и вжималась в него всем телом, а пальцы запустила под его футболку и вонзилась ногтями в поясницу.
Не разрывая поцелуя, Марк забрался руками под юбку, стиснул оголенные ягодицы и, нащупав кружевную ткань, сдвинул в сторону. Соня сама толкнула его на скамейку, заставляя сесть. Торопливо расстегнула ремень на его джинсах и слегка спустила ниже. В этот раз Марк не возмущался, что она спешит, принял правила игры и сам охотно включился в спринт. Посадил Соню на свои бедра, разведя ее колени в стороны, и плотно прижал.
Все случилось быстро и остро, в этот раз не было звездного тумана, скорее вспышка молнии. Их одновременно оглушило и выбросило из реальности. Приходили в себя, уткнувшись лбами, глядя в размытые от близкого расстояния лица.
Соня встала, поправила одежду и опустила юбку. Вот теперь это было похоже на торопливую импульсивную измену. Без нежности и душевного единения, хотелось бы сказать, непристойную, запретную и грязную, но с Марком это не работало. Он оставлял на ней все оттенки красного: от карминного до бледно-кораллового и много-много белоснежных узоров, похожих на перламутровые оттиски. А Соня наградила Марка насыщенными гранатовыми отпечатками и сейчас они горели на его коже как приговор. Её приговор. Она могла назвать это как угодно, но считала изменой – расцветка не лгала.
Поспешный секс немного притупил воспоминания о ночной близости, но не избавил от наваждения, скорее закрепил и поставил жирную точку.
Марк застегнул джинсы и пригладил растрепанные волосы.
– Сонь, мы же без презерватива. И вчера тоже.
Она дернулась.
– Я здорова.
– Да я не об этом, – откликнулся Марк.
Соня не прокомментировала его странный ответ. Приблизилась к проему беседки.
– Я опаздываю.
– Поехали.
– У меня чемодан. На мотоцикле не увезти. К тому же я вызвала такси. Скорее всего, стоит у входа, – не поворачиваясь, ответила Соня.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя провожал?
– Не хочу.
– Соня… – Марк встал, но не приблизился.
– Давай оставим это здесь, в беседке.
– Неужели ты не понимаешь, уже ничего не будет как раньше. И в беседке это не поместится.
– Марк…
Он взмахнул рукой, заставляя замолчать.
– Сейчас ничего не говори. Все, что ты делаешь на эмоциях, потом аукается трагедией. Подумай. У тебя будет время.
Соня горько усмехнулась.
– Все равно не провожай. Пожалуйста, останься тут.
Марк подошел ближе, обхватил ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Сонь, я…
– А вот этого нет говори.
– Какая разница, если ты и так это знаешь, произнесу я вслух или нет?
– Потому что я тебя не люблю.
Марк не ответил, но по тому, как напряглись его руки, Соня поняла, что сделала ему больно.
– Врешь. Себе в первую очередь. Я не буду тебя провожать. Уходи, – он расцепил руки и отступил назад.
Соня не оглянулась, выбежала на дорожку и ринулась к санаторию, все еще надеясь, что вместе с Марком ей удастся оставить и чувства, которые не только в беседке не помещались, но и в ее теле.
Вернулась Соня ночью, а утром успела поссориться Юлькой. Размолвка получилась тихой и незаметной, как смерть от угарного газа. Не было привычного эмоционального взрыва, только полное игнорирование и штилевая злость. Юля не кричала и не возмущалась, демонстративно хлопнула дверью прямо перед ее носом.
Соня переступила шарф и постучала по косяку.
– Юль, давай поговорим.
– Уходи, не хочу тебя видеть, – раздалось из глубины спальни.
Соня пожала плечами.
– Юль, да что случилось? Может, я могу помочь?
– Не можешь, уходи.
Из кухни выглянул Кирилл и поманил пальцем.
– Иди сюда.
Соня нехотя отошла от дверей, обойдя Кирилла, опустилась в кресло-качалку. Едва не села на спицы и моток шерсти, видимо, мама увлеклась оттенками синего, новый метр шарфа состоял из сапфировых и лазурных полос. Соня переложила вязаную кишку и спряталась за кружкой с чаем.
– Опять Игнат?
– Как обычно. В этот раз она объявила его слабаком, сосунком и послала к мамочке за подгузниками.
Соня устало вздохнула.
– Кажется, этому не будет