Чувствуя себя невероятно неуклюжим, Мортон тем не менее наклонился и поцеловал ее пальцы, пытаясь выглядеть более искушенным в правилах этикета, чем был на самом деле.
— Рад познакомиться с вами, миссис Уэйнрайт.
— Меня зовут Илона, — сказала она. — Это один из венгерских вариантов имени Хелен. — Она наверняка объясняла это и раньше, и не раз, но стиль ее речи устанавливал какую-то близость с гостями, такую, что каждый из них чувствовал, что ему доверяют особый секрет; Мортон не был исключением.
— Мистер Саймз беспокоится о нашем городке, — поведал Уэйнрайт своей жене. — Он из Внутренней службы. Ты помнишь, я тебе рассказывал?
— О да, — сказала Илона, не сводя темного пристального взгляда с лица Мортона. — Это что-то связанное с налогами, не так ли?
— Да. Они беспокоятся, потому что мы единственные в Иерихоне, кто все еще платит налоги. — Он подошел к вычурному застекленному шкафчику напротив камина. — Что бы вы хотели выпить, мистер Саймз? Я должен вас предупредить: у нас нет льда.
— О, — с усилием выговорил Мортон, — что угодно, на ваш выбор. Боюсь, я не очень разбираюсь в таких вещах. — Он знал, что ему не следует разглядывать хозяйку, но было в ней что-то — однако не ее элегантность и красота, совсем не увядшая с годами, — что мешало ему избавиться от чар.
— Ага, — сказал Уэйнрайт. — Что ж, в этом случае я могу порекомендовать канадское виски; оно не очень доступно в этой стране, но, живя так близко к границе, время от времени я приобретаю бутылочку-другую, когда бываю на севере по делам. — Он достал большой низкий стакан со следами гравировки. — Я налью вам немного, а если вам понравится — буду рад снова наполнить ваш стакан. — Он налил виски и принес напиток своему гостю. — Я вижу, Илона вас совершенно очаровала. Она так привлекательна, верно?
— Да, — признался Мортон, заливаясь при этом румянцем.
— Я не виню вас за разглядывание. Я помню первый раз, когда ее увидел; я думал, что умру, если отведу взгляд. Вы были очень милы со мной тогда, моя дорогая, — сказал мистер Уэйнрайт, адресуя последнюю реплику своей жене.
Она подняла плечо; у нее даже такое земное движение вышло невероятно грациозным.
— А вы были милы со мной. Вы были так хороши на вкус…
Мортон моргнул, пораженный таким выбором слов. Потом вспомнил, что английский ей не родной, и предположил, что время от времени в ее речи будут проскальзывать странные обороты. Он пригубил виски и едва сдержался, чтобы не закашляться.
— Очень… необычно.
Хьюлетт Уэйнрайт счел это комплиментом.
— Спасибо. Позвольте налить вам еще. А Мэгги вскоре принесет что-нибудь на закуску. — Он подмигнул Мортону. — Ничего особенного, просто немного сыру и крекеров, но это смягчит виски. Не то чтобы вам пришлось беспокоиться об этом сегодня вечером. Гостиница достаточно близко, и вы все равно не за рулем. — Он хихикнул. — Наслаждайтесь нашим гостеприимством.
— А вы что же? — спросил Мортон, заметив, что только у него был стакан в руке.
— О, Илона так и не приобрела вкус к виски, а мне пришлось его бросить. — Уэйнрайт похлопал себя по животу. — Знаете, как это бывает: после определенного возраста приходится следить за тем, что вы едите и пьете, иначе организм вам отомстит. Вы этого еще не знаете, но однажды это случится и с вами.
— Мне, право же, неловко… — начал Мортон, но Уэйнрайт только отмахнулся.
— Не беспокойтесь, мистер Саймз. Мы бесконечно рады предложить вам наше гостеприимство, и вы бы нас разочаровали, не получив удовольствия от того, что мы предлагаем. — Он указал на стул палисандрового дерева у камина. — Присядьте. Устраивайтесь поудобнее. Илона, помоги мне его уговорить.
Миссис Уэйнрайт взглянула Мортону прямо в глаза.
— Пожалуйста. Садитесь. Пейте свой напиток. Устраивайтесь поудобнее.
Слегка смутившись, Мортон повиновался, думая, что, если ситуация станет слишком неловкой, он всегда сможет извиниться и уйти.
— Спасибо.
— Итак, — сказал Хьюлетт Уэйнрайт, подходя к камину, — я обещал вам объяснить, что случилось в этом городке, из-за чего так переменилась наша судьба. Полагаю, ваше начальство захочет это выяснить независимо от того, чем вы здесь занимаетесь. В известном смысле я об этом сожалею; мне неприятно думать, что Иерихон привлекает к себе внимание в своем настоящем состоянии. Однако, я полагаю, мы должны принять наше затруднительное положение как неизбежность. В конце концов кто-нибудь заметил бы наше… отсутствие.
Мортон пытался не смотреть на Илону Уэйнрайт, но не преуспел.
— Ваше отсутствие, — повторил он, как будто эти слова совсем не имели смысла.
— Разумеется, мы должны бороться с… многими проблемами. С тех пор как лесопилка закрылась, стало не за что держаться, понимаете ли. Лесопилка, прямо или косвенно, имела отношение более чем к половине рабочего населения Иерихона; это означает, что закрытие произвело нечто вроде эффекта домино. Некоторые предприятия смогли удержаться, но в общем и целом у нас нет достаточно широкой экономической базы, чтобы удержать город на плаву. Вот поэтому я предоставлял кредит большому числу горожан из своих собственных средств, которые довольно велики.
— Хьюлетт — человек старой закваски, — сказала Илона, бросив любящий взгляд на мужа. — Я иногда думаю, что именно поэтому он захотел на мне жениться.
— О дорогая! — захохотал Хьюлетт Уэйнрайт. — Я не заботился о том, что ты или кто ты, или вообще о чем-то, что касалось тебя; я беспокоился только, чтобы ты хотела меня так же, как я хотел тебя. — Он сделал паузу и повернулся к Мортону. — Это был мой второй брак; первая моя жена умерла десять лет назад. Она — моя первая жена — была дочерью ближайшего делового партнера моего отца. Можно без преувеличения сказать, что наш брак был предрешен с рождения.
— Ты еще хуже, чем старые аристократы, — ласково сказала Илона.
— Ну и пусть. Во второй раз, мистер Саймз, я женился для собственного удовольствия, и когда я привез жену назад в Иерихон, я был счастливейшим человеком в мире. — Он обвел салон широким жестом. — Это не карпатский замок, но и не лачуга.
— Карпатские замки холодны, — сказала Илона. — Более половины из них лежат в руинах. — Она смотрела на Мортона со странным выражением в гипнотизирующих глазах. — Вы думаете, что это место стало запустелым, — вы просто ничего об этом не знаете. В горах моей родной земли есть места, которые, кажется, уже глубоко в могиле, — настолько они безжизненны.
— Не преувеличивай, моя дорогая, — попросил Хьюлетт Уэйнрайт с игривой ухмылкой. — В каждом уголке Европы найдется какая-нибудь деревня или руины, рядом с которыми Иерихон покажется энергичным и оживленным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});