— А почему ты здесь, с Лорелин? — возразила она. — Где остальные? Ты с ними тоже что-нибудь сделал?
— Пора вернуться домой, Эйлия. Тебе здесь не место.
Она не должна была слушать. Голос звучал тихо, гипнотически, и с каждой фразой он подходил чуть ближе. Надо что-то сделать, но что? В отчаянии она стала вспоминать древние легенды, героев и героинь, чьей стойкостью и находчивостью она так восхищалась.
Отвернувшись от Мандрагора, она бросилась к ближайшему окну, выходящему в передний двор.
— Дракон! — вскричала она. — Ручной дракон, который меня сюда привез, — он летит сюда!
— Ты думаешь, я поддамся на такой фокус? — спросил он презрительно.
— Но это ведь он! — Эйлия с усилием вытащила задвижку, распахнула окно. — Здесь! Я здесь! — крикнула она в ночь.
И краем глаза заметила, как Мандрагор шагнул к другому окну, выходящему во двор.
Она тут же метнулась к двери.
Не заперта. Меньше чем за секунду Эйлия отворила ее и побежала по коридору. Услышав сзади его шаги и окрик, она припустила изо всех сил. Коридор упирался в тупик у нее за спиной и сворачивал за угол впереди, но прямо посередине он превращался в открытую галерею с ограждением, и двойная мраморная лестница вела вниз под резным потолком. Да, это та самая парадная лестница! Подхватив рваные юбки, Эйлия бросилась вниз, уверенная, что Мандрагор бежит за ней, хотя оглянуться даже на миг не смела. Она вылетела из дверей на мощеный двор.
Здесь все так же никого не было, кроме лошадей и карет; помощи ждать неоткуда. Но и препятствий тоже. Эйлия бежала со всех ног, не обращая внимания на колики, снова расползавшиеся в боку, бросилась в большие ворота и вниз по мощеной дороге, будто за ней гнались все демоны Пропасти.
Небо над головой потемнело, облака громоздились на нем, скрывая звезды. Надвигалась буря: сверху слышался гром. Эйлия не знала, куда бежит, и сейчас ей это было все равно. Единственная мысль — скрыться от чародея. Может быть, можно спрятаться от него где-нибудь в саду замка? Столько павильонов, беседок и прочего…
Она не видела человека, пока он не схватил ее за руку так, чтобы она не вырвалась, хотя и не так сильно, чтобы стало больно.
Она закричала, стала выдираться изо всех сил, но их было недостаточно, чтобы разорвать его хватку.
— Действительно Эйлия! — воскликнул его голос.
А голос этот был ей знаком — голос Йомара! Рядом с ней стоял мохарец; только настоящий ли — или это опять иллюзия?
— Эйлия! — воскликнул второй голос, и из темноты появился Дамион. Он подошел к ней и положил руки ей на плечи. — Мы слышали твой крик. Что ты здесь делаешь?
Эйлия обмякла от радости. Это не иллюзия, это действительно тот Дамион, которого она знает, которому верит, которого любит. Как он оказался здесь, она не знала и знать не хотела: главное, что он был. Она упала в его объятия и закрыла глаза.
— Кажется, — произнес голос позади, — что у меня посетители.
Все одновременно обернулись — в воротах внутреннего двора стоял Мандрагор.
— Нельзя сказать, что неожиданные посетители, — продолжал он, направляясь к ним. — Я знал, что вы придете, раз Ана ожила. В Тринисии я сохранил вам жизнь в счет уплаты старого долга. Но сейчас ничего меня не сдерживает.
Йомар шагнул вперед и выхватил меч:
— Если ты хочешь драться, я буду рад сделать тебе одолжение!
— Не будь дураком, — холодно бросил Мандрагор.
Раздался скрежет — это Дамион вытащил меч; оружие, которого Эйлия еще не видела. Клинок блестел, как алмаз. Дамион подошел и встал рядом с мохарцем. Мандрагор не отступил при виде двух приближающихся людей и глядел на них с неприкрытым презрением.
— Йомар, Дамион, остановитесь! — крикнула Эйлия. — Он прав, вам против него не биться!
Дамион был уже в двух шагах от Мандрагора, когда услышал ее предупреждающий крик. Но глаза его были прикованы к лицу врага. В полутьме глаза Мандрагора стали еще страннее, щели зрачков расширились, захватив почти весь глаз целиком. Где же он видел такие глаза, глубокие, как черная ночь, окруженные тонкой ленточкой золота?
Мандрагор выпрямился во весь рост, распростер руки, длинный плащ с подкладкой из красного шелка поднялся на ветру подобно крыльям. Из ниоткуда возник туман, заливая траву; неестественный туман, который не уступал ветру, но вскипал плотной белой колонной. В этой темноте высокая фигура чародея будто стала больше прямо на глазах. И за ним действительно распростерлись крылья, красные с черным, полупрозрачные и костистые, как у нетопыря… И лицо его изменилось: огромные расширенные глаза стали еще больше, из спутанной гривы волос вырвались наверх два рога. Руки с острыми когтями тянулись к людям.
Будто в кошмаре возникала в тумане новая сущность — огненного цвета, в броне чешуи, с крыльями, затмевающими небо, с двурогой головой, где горели черным огнем глаза. Мандрагор не гломерию наводил на людей, чтобы сбить их с толку — это все было на самом деле. Земля затряслась под его шагами. Дамион смотрел на чудовище, оцепенелый. Этот был вроде больше того, что видел Дамион в пещере в горах. Мрачные злобные глаза, черные с золотом, пылали светящимися дисками. Глаза Мандрагора. Но на этот раз не было времени думать над страшным превращением — царь драконов напал на людей.
За спиной вскрикнула Эйлия, и этот звук хлыстом бросил Дамиона в действие. Он поднял меч, вспомнив, как испугался его дракон в темноте пещеры. Царь драконов остановился посреди движения, горящие глаза сощурились, со злобной пристальностью глядя на меч.
Потом дракон взметнулся на дыбы, ревя от ярости, потому что Йомар, оправившись от первого потрясения, напал на него сбоку. Повернувшись к нему, дракон махнул лапой, и мохарец кубарем отлетел прочь.
Дамион тут же бросился вперед, следуя примеру Йомара, и нанес удар в левый бок.
Но царь драконов был не просто животным, чтобы так легко перехитрили его противники. Рыча в гневе, он поднялся в воздух, ударяя сверху клыками, хвостом и когтями. Его ярость все так же наполняла ночь шумом, и так же он преграждал путь в Халмирион.
Во двор высыпали встревоженные люди, очевидно, на шум битвы, и остановились как вкопанные, увидев дракона. В центре их была Лорелин, и она с криком протолкалась сквозь толпу, подхватив левой рукой длинные юбки. В правой руке у нее было что-то, сиявшее при свете ламп блеском стекла.
Эйлия в ужасе застыла как вкопанная. Она видела лежащего на земле Йомара, видела, как отмахивается мечом Дамион от щелкающих челюстей. Она заставила себя вглядеться в хлопающее крыльями чудовище: это был дракон, но это был и Мандрагор. Двое были одно, и это всегда так было. В голове прозвучал голос Аны: Небесные драконы могли менять по желанию свой облик, превращаться в кого хотят — в птицу, в зверя, в человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});