Возвращаюсь к пострадавшему ребенку. Женщины при деле: Марина заканчивает поглощение смекты, которая без труда нашлась в огромной домашней аптечке Полянских, Наташа и Елизавета Захаровна активно участвуют в лечении, кривясь и глотая слюну одновременно с девочкой.
Вскользь интересуюсь:
— Кстати, а кроме икры ничего сомнительного не ели, на завтрак, например? А то на икру не очень похоже.
Сенина теща смотрит на меня с укоризной. Из кухни в сторону комнаты неспешно перемещается робкая тень Семена Борисовича. Тень по-прежнему держит в руках злополучную банку икры. Марина садится на кровати — пытается вспомнить. Наташа спокойна. Ей-то чего волноваться — процесс приобретения продуктов полностью на совести и под контролем Елизаветы Захаровны…
— На завтрак были чай и творожок в шоколаде, — гордо заявляет ребенок.
Семен Борисович переступает порог комнаты. С вызывающим видом и громким стуком он ставит банку с икрой на антикварный комод конца XIX века. Наташа и Марина с любопытством смотрят на маму и бабушку соответственно.
Во взгляде Елизаветы Захаровны укоризну сменяет недоумение с легким оттенком сомнения. Медленно двигаясь в моем направлении, она говорит звонким, дрожащим голосом:
— Я этот творог уже два года в одном и том же месте покупаю, и никогда, слышите, ни-ко-гда! — никаких проблем. Его, к счастью, не из Астрахани возят!
Елизавета Захаровна останавливается в двух шагах от меня, переводит взгляд на комод, незатейливо украшенный сосудом с икрой, и, всхлипнув, быстро выходит из комнаты.
Я прощаюсь. Повеселевший Семен Борисович охотно бросается провожать.
Мы проходим мимо кухни. На табурете восседает Елизавета Захаровна. Не переставая жевать, она реагирует на мое "до свидания" вялым кивком головы. Перед ней блюдечко с остатками творожка в шоколаде.
Телефонный звонок разбудил меня в половине второго. Голос Семена Борисовича звенел и переливался всеми оттенками восторга, счастья, радости:
— Доктор, дорогой! Ты себе не представляешь! У тещи понос! Уже полчаса из туалета не выходит! Спасибо тебе! Спокойной ночи! — И он повесил трубку.
2002 г.
Послесловие, просьбы и координаты
Только кончая задуманное сочинение, мы уясняем себе, с чего нам следовало его начать.
Блез Паскаль
Активное общение автора с широкой родительской аудиторией началось в 1996 году, когда увидела свет книга "Начало жизни вашего ребенка".
Сотни полученных писем — с вопросами, предложениями, пожеланиями — явились главным побудительным мотивом к тому, чтобы продолжить общение.
Две главные просьбы читателей — во-первых, предоставить более подробную информацию о детских болезнях и, во-вторых, не ограничивать тематику книги первым годом жизни ребенка. Первое издание книги "Здоровье ребенка и здравый смысл его родственников" (1999 год) по возможности учло эти пожелания и включило в себя дополненный и переработанный вариант книги "Начало жизни…". Естественно, что дополнения — это, по своей сути, ответы на вопросы авторов писем, а переработка — уточнение и дополнительное "разжевывание" непонятностей.
Одновременно с книгой появился и сайт автора в интернете, что значительно расширило возможности контактов, позволило выделить наиболее волнительные темы. 62 тысячи писем (!!!) за прошедшие десять лет — предложений, вопросов и пожеланий на 100 лет вперед… Каждое новое издание, а их уже больше тридцати — это новые главы, переработка и дополнение уже написанного. И книга, которую вы держите в руках, — не исключение.
Автор прекрасно отдает себе отчет в том бесспорном факте, что произведение, с которым вы имели возможность познакомиться, ни в коей мере не является энциклопедией. Необъятность темы, особенно в отношении болезней, создает совершенно очевидные предпосылки для наших последующих встреч. Уж слишком много актуальных белых пятен осталось.
Заранее предвижу упреки читателей, которые не найдут в этой книге ответы на многие актуальные вопросы, да и сам вижу пробелы. Почему про отит и аденоиды написано, а про гайморит не написано? Почему воспаление легких есть, а бронхита нет? Почему есть хламидии, но отсутствуют глисты? А где неотложная помощь, бронхиальная астма, вегето-сосудистая дистония, дискинезия желчевыводящих путей, болезни крови, всякие неврологические проблемы, шумы в сердце? А что делать с двойней или с недоношенным ребенком? А про анализы и другие обследования? Про гемоглобин, лейкоциты, белок в моче, про мазки из горла, про ультразвуки и рентгены…
В оправдание замечу следующее. Автор не является профессиональным писателем. Автор — всего-навсего практикующий врач-педиатр. И все, что вы прочитали и, надеюсь, еще прочитаете, пишется в свободное от педиатрии время, которое, по вполне понятным причинам, ограничено. Позволить себе только писать невозможно, поскольку незамедлительно теряются представления об актуальности тех или иных проблем.[162]
Наше с вами общество, наши с вами руководители, наше с вами здравоохранение, наш с вами образ мыслей и наши с вами семейные взаимоотношения породили некую особую, специфическую науку. В недалеком прошлом она называлась "советская педиатрия", а во что она превратилась сейчас, не знает никто. Эту науку нельзя понять вне практической медицины, именно нашей, отечественной практической медицины, — куда уж там местным министрам-академикам или импортному доктору Споку.
Как объяснить ненашенскому врачу или ненашенскому больному значение фразы: "не могу оплатить услуги бесплатного здравоохранения"?
Как должен поступить врач, если в ответ на слова "не надо есть апельсины" кормящая грудью мамочка отвечает: "А мне очень хочется"?
Как лечить правильно, если пациент не может себе позволить правильное лечение?
Как вообще может лечить правильно замученный бытом и униженный государством врач — врач, не имеющий средств для приобретения специальной литературы, врач, знакомый с компьютером лишь теоретически, с гнетущим чувством собственной неполноценности воспринимающий всякие разговоры про интернеты и базы данных? Я уже не говорю про "съезд врачей-педиатров в Лондоне" — базар в Кржижанополе явление более актуальное!
И, с учетом всего этого, да простят меня читатели за публицистический характер многих абзацев этой книги. Иначе не получается.
* * *
Автор предвидит и нисколечко не сомневается в том, что по прочтении его "труда" у читателей могут возникнуть вопросы, замечания и возражения. И это вполне резонно, поскольку сам процесс воспитания детей относится к области человеческого знания, в которой каждый взрослый человек в той или иной степени считает себя специалистом.
Автор заранее выражает искреннюю признательность всем, кто найдет время и желание для того, чтобы высказать свои соображения, предложения и пожелания.
Автор очень надеется на то, что наше с вами общение не заканчивается. Нам еще многое необходимо обсудить. Но наиболее актуальные темы, то, о чем следует писать незамедлительно и в первую очередь, — давайте выбирать вместе.
До новых встреч и удачи нам всем!
Примечания
1
Фраза "не профессор и даже не доцент" вовсе не свидетельствует о моем негативном отношении к профессорам и доцентам. Хотя определенная часть читателей откажется, по-видимому, получать информацию от человека, не обремененного степенями и званиями. Жаль, конечно. Но вот уже более 25-ти лет я имею самое прямое отношение исключительно к практической медицине, к лечению детей. Санитар, медбрат, врач-реаниматолог, заведующий отделением областной больницы. Теперь вот веду прием в своем консультативном центре. Чего только не пришлось увидеть за эти годы… Десятки больниц. Сотни врачей. Тысячи детей, тысячи мам, пап, бабушек, дедушек. Тысячи, дающие мне возможность и моральное право писать эту книгу, не будучи ни профессором, ни доцентом.
2
Педиатр — врач, занимающийся оказанием лечебной и профилактической помощи детям. Поскольку книга все-таки имеет отношение к медицине, то без "особо умных" специальных слов обойтись вряд ли удастся.
3
Потери, как вы понимаете, могут быть самые разные — от потери здоровья до потери времени. Про финансовые затраты мы уже и не говорим.
4
Автор на самом деле знает, что у многогранника сторон нет — одни лишь грани, но сути дела это не меняет.
5
Не высовываться!
6
Заметим: непринципиально, кем этот вид создан — Богом или эволюцией.