— Тунья! — сказала Лили с радостным удивлением в голосе. Но Снегг вскочил.
— И кто из нас шпионит? — закричал он. — Чего тебе тут надо?
Петунья потеряла дар речи от страха, что ее обнаружили. Гарри видел, что она изо всех сил старается придумать что-нибудь пообиднее.
— Что это на тебе надето, а? — спросила она, показывая пальцем на рубашку Снегга. — Мамина блузка?
Раздался треск: над головой Петуньи обломился толстый сук. Лили вскрикнула: сук ударил Петунью по плечу. Она качнулась назад и залилась слезами.
— Тунья! — Лили набросилась на Снегга: — Это ты сделал?
— Нет! — Вид у него был одновременно выбывающий и испуганный.
— Это ты! — Она отшатнулась от него. — Ты! Ты сделал ей больно!
— Нет, это не я!
Но Лили не поверила этой лжи. Она бросила на него последний укоризненный взгляд и побежала вслед за сестрой. А Снегг остался стоять с несчастным и смущенным видом…
Сцена снова сменилась. Гарри огляделся вокруг: он был на платформе девять и три четверти, неподалеку стоял Снегг, слегка сутулясь, а рядом — худая, бледная женщина с кислым выражением лица, очень похожая на него. Глаза Снегга были устремлены на семью из четырех человек тут же на платформе. Две девочки стояли чуть поодаль от родителей. Лили, похоже, пыталась в чем-то убедить сестру. Гарри подошел поближе и прислушался.
— Тунья, не сердись, прости меня, пожалуйста! Послушай… — Она взяла сестру за руку и не выпускала, хотя Петунья пыталась вырваться. — Может быть, когда я там окажусь… нет, послушай, Тунья! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить решение!
— Я не хочу туда! — отчеканила Петунья и вырвала руку — С чего ты взяла, что я хочу ехать в какой-то дурацкий замок и учиться на… на…
Ее глаза скользнули по платформе, по кошкам, мяучащим на руках владельцев, по совам в клетках, бьющим крыльями и уханьем приветствующим друг друга, по школьникам, некоторые из которых уже надели длинные черные одежды, грузившим чемоданы на ярко-красный паровоз и приветствующим друг друга радостными возгласами после долгой летней разлуки.
— Думаешь, я хочу стать… уродкой?
Глаза Лили наполнились слезами.
— Я не уродка, — ответила она. — Это ужасное слово!
— Туда-то ты и едешь, — с наслаждением повторила Петунья. — В спецшколу для уродов. Ты и этот снегговский мальчишка… вы оба натуральные уроды. Хорошо, что вас будут держать отдельно от нормальных людей. Это делается для нашей безопасности.
Лили взглянула на родителей, внимательно оглядывавших платформу с видом самого сердечного удовольствия. Потом перевела глаза обратно на сестру и сказала тихо и ЗЛО:
— Вряд ли ты думала, что это школа для уродов, когда писала директору и клянчила, чтобы тебя приняли.
Петунья покраснела до ушей:
— Клянчила? Я не клянчила!
— Я видела его ответ — очень милый.
— Кто тебе разрешил читать… — прошептала Петунья. — Это мое личное… Как ты могла?..
Лили выдала себя, взглянув в сторону Снегга, стоявшего неподалеку. Петунья ахнула.
— Так вот кто нашел мое письмо! Ты рылась в моей комнате вместе с этим мальчишкой!
— Нет, мы не рылись… — Лили перешла на оборонительную позицию. — Северус увидел конверт и не поверил, что магл мог завязать переписку с Хогвартсом, вот и все! Он сказал, что, видимо, на почте тайно работают волшебники, которые…
— Волшебники, видимо, суют свой нос во все! — Петунья побледнела теперь так же сильно, как перед этим вспыхнула. — Уродка! — бросила она в лицо сестре и метнулась к родителям…
Сцена снова переменилась. Снегг шел торопливым шагом по коридору «Хогвартсэкспресса», мчавшегося через сельский ландшафт. Он уже переоделся в школьное платье, наверное, воспользовался первой же возможностью отделаться от своей уродливой магловской одежды. Снегг остановился перед купе, где болтали между собой несколько шумных мальчишек. В уголке у окна сидела Лили, прижав лицо к оконному стеклу.
Снегг проскользнул в купе и сел напротив. Она взглянула на него и снова отвернулась К окну. Она плакала.
— Я с тобой не разговариваю, — сказала она сдавленным голосом.
— Почему?
— Тунья меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.
— И что?
Она посмотрела на него с глубоким отвращением:
— А то, что она моя сестра!
— Она всего лишь… — Снегг вовремя остановился. Лили, занятая тем, как бы незаметно утереть слезы с глаз, его не услышала. — Но мы ведь едем! — Он не мог скрыть ликования в голосе. — Мы едем в Хогвартс!
Она кивнула сквозь слезы и невольно улыбнулась.
— Тебе лучше поступать в Слизерин, — сказал Снегг, ободренный этим проблеском.
— В Слизерин?
Один из мальчиков, сидевших в купе, который до сих пор не обращал на Лили и Снегга никакого внимания, теперь уставился на них. Гарри, до этого не замечавший никого, кроме пары у окна, узнал своего отца: худенький, черноволосый, как и Снегг, но совсем другой. По каким-то неуловимым признакам было сразу видно, что об этом мальчике заботятся, его любят и носят на руках — так же как по Снеггу было заметно, что с ним все обстоит наоборот.
— Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты? — спросил Джеймс мальчика, сидевшего напротив. Гарри вздрогнул, узнав в нем Сириуса. Тот не улыбнулся.
— Вся моя семья училась в Слизерине, — сказал он.
— Елкипалки! — воскликнул Джеймс. — А ты мне показался таким приличным человеком!
Сириус усмехнулся:
— Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?
Джеймс поднял невидимый меч.
— Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец.
Снегг презрительно фыркнул. Джеймс обернулся к нему:
— Тебе это не нравится?
— Да нет, почему? — ответил Снегг, хотя его фырканье было недвусмысленным ответом. — Если кто предпочитает быть храбрецом, чем умником…
— А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? — вмешался Сириус.
Джеймс расхохотался. Лили сидела прямо, вся красная, и переводила неприязненный взгляд с Джеймса на Сириуса.
— Северус, пойдем поищем другое купе.
— Оооо…
Джеймс и Сириус передразнили ее высокомерный тон. Джеймс попытался поставить Снеггу подножку.
— До скорого, Нюниус! — раздалось из купе, когда дверь захлопывалась.
И сцена снова переменилась…
Гарри стоял за спиной Снегга перед освещенными множеством свечей столами факультетов, глядя на длинные ряды взволнованных лиц. Профессор Макгонагалл произнесла:
— Эванс, Лили!
Он видел, как его мать на дрожащих ногах вышла вперед и села на расшатанный табурет. Профессор Макгонагалл надела ей на голову Распределяющую шляпу. Едва коснувшись темно-рыжих волос, Шляпа провозгласила:
— Гриффиндор!
Гарри слышал, как у Снегга вырвался тихий стон. Лили сняла Шляпу, протянула ее профессору Макгонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Снегга. Гарри видел, как Сириус подвинулся, давая ей место на скамье. Она взглянула на него, узнала соседа по купе и решительно повернулась к нему спиной.
Перекличка продолжалась. Гарри видел, как Люпин, Петтигрю и его отец присоединились к Лили и Сириусу за столом Гриффиндора. Наконец, когда ожидающих распределения оставалась лишь небольшая кучка, профессор Макгонагалл произнесла фамилию Снегга.
Гарри вместе с ним пошел к табурету и смотрел, как он надевает шляпу.
— Слизерин! — объявила Шляпа.
И Северус Снегг отправился на другую сторону Большого зала, прочь от Лили, к приветствующим его слизеринцам. Люциус Малфой со сверкающим значком старосты на груди похлопал его по спине и усадил рядом с собой…
Сцена переменилась…
Лили и Снегг шли по двору замка, горячо споря о чем-то. Гарри заспешил к ним, чтобы послушать. Подойдя ближе, он заметил, насколько выше они стали. Видимо, с распределения прошло несколько лет.
— Я-то думал, мы друзья, — говорил Снегг. — Лучшие друзья.
— Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Малъсибер! Ну что ты в нем нашел, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд?
Лили остановилась у колонны и прислонилась к ней, глядя в худое, бледное лицо.
— Да ерунда это, — сказал Снегг. — Он хотел просто посмеяться, и все..
— Это Темная магия, и если ты считаешь, что это смешно…
— Ну а то, чем занимаются Поттер и его дружки? — спросил Снегг. Щеки у него порозовели при этих словах, он был не в силах сдержать досаду.
— При чем тут Поттер? — сказала Лили.
— Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит?