Читать интересную книгу Город Бездны - Аластер Рейнольдс

А значит, Квирренбах может знать, откуда они берутся.

– Ну как, я угадал?

– Вы просто не представляете, Таннер, во что ввязались. Совершенно не представляете.

– Если не возражаете, это будет моя головная боль. А вы позаботьтесь о том, чтобы мы туда добрались.

– Куда? – спросила Шантерель.

– Я обещал Зебре продолжить расследование, которое вела ее сестра до того, как исчезла.

Шантерель повернулась к Зебре:

– О чем он говорит?

– Моя сестра задала один лишний вопрос насчет «топлива грез», – спокойно ответила Зебра. – Бандитам Гидеона это не понравилось. Я так до сих пор и не узнала, почему случилась беда. Сестра даже не пыталась никого выслеживать. Она просто спросила.

– Поверьте, это совсем не то, о чем вы думаете, – проговорил Квирренбах, с мольбой глядя на меня. Мы двигались прочь от Гранд-Сентрал, где высадили Вороноффа и его охранников. – Бога ради, Таннер, будьте благоразумны. Вы же нездешний – чего ради вам вмешиваться? По большому счету это не ваши проблемы. Да и кто вам дал право…

– Он хочет, чтобы этих проблем не было, – перебила Зебра.

– Ах, только не надо праведного гнева, Тарин. Вы же сами пользуетесь этим снадобьем.

Она кивнула:

– Равно как и тысячи других. Прежде всего потому, что у нас нет выбора.

– Выбор есть всегда. Скажете, все дело в имплантатах, без них вам жизнь не в радость? Прекрасно. Просто научитесь обходиться без них. Не нравится – можете последовать примеру герметиков.

– Без имплантатов мы очень быстро перемрем от старости, – покачала головой Зебра. – А с ними будем доживать свои дни, трясясь от страха и прячась в механических ящиках. Извините, но, на мой взгляд, это не выбор. Тем более что есть третий путь.

– Тогда вы не имеете никакого морального права требовать запрета на «топливо грез».

– Вот чертов зануда… Я не требую никакого запрета. Я просто хочу выяснить, почему «топливо» не достать, когда оно необходимо. С каждым месяцем это все труднее, с каждым месяцем я плачу все больше за то, чтобы какой-то таинственный Гидеон обеспечивал мне возможность существовать.

– Спрос и предложение, – хмыкнул я. – Уж такая у них природа.

– Хотите, я ему врежу? – невинным тоном предложила Шантерель. – Мне это совсем не трудно.

– Весьма любезно с вашей стороны. – Зебра была довольна: они с Шантерель наконец-то нашли общий язык. – Но сейчас нам нужно, чтобы он хоть немного соображал.

Я кивнул:

– По крайней мере, пока Квирренбах не доставит нас туда, где производят «топливо». Шантерель, вы уверены, что хотите отправиться с нами?

– А как вы думаете, Таннер? Почему я не осталась на вокзале?

– Понимаю. Но поездка будет небезопасной. Мы можем понести потери.

– Вы правы, Мирабель, – вмешался Квирренбах. Похоже, он все еще надеялся меня отговорить. – На вашем месте я бы серьезно задумался. Может быть, поступим разумнее? Отправимся туда через какое-то время с подкреплением, разработав план действий…

– И лишившись вашего бесценного общества? – возразил я. – Это большой Город, Квирренбах, а Ржавый Пояс еще больше. Где гарантия, что я найду вас снова, если соглашусь отложить нашу маленькую экспедицию?

Он фыркнул:

– В любом случае вам меня не заставить.

– Вас это удивит, но я могу принудить вас к чему угодно, ну, или почти к чему угодно. У любого человека есть нервная система и болевые точки.

– Вы намекаете на пытки?

– Скажем так, я использую веские аргументы.

– Вы негодяй, Мирабель.

– Хватит болтать, следите за дорогой.

– И повнимательнее, маэстро, – добавила Зебра. – Вы спустились слишком низко.

Она была права. Сейчас мы огибали Мульчу, двигаясь самое большее в сотне метров над верхним ярусом трущоб, и наша поездка представляла собой череду прыжков и качаний, от которых желудок выворачивало наружу, – на этой высоте тросов было немного.

– Я знаю, что делаю, – буркнул Квирренбах. – Так что заткнитесь и наслаждайтесь прогулкой.

Неожиданно фуникулер нырнул в ущелье, образованное трущобами. Теперь он скользил по длинному одиночному тросу, который тянулся вниз и исчезал вдали, в мутно-коричневой, как карамель, воде. На склонах в убогих постройках пылали очаги. По мере того как мы спускались к воде, паровые катера с пыхтением отплывали в разные стороны.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказал я Квирренбаху. – Вы с Вадимом были одной командой?

– Скорее, он был хозяином, а я рабом. – Квирренбах ловко перебирал рычаги на пульте. По мере приближения к поверхности мутной воды наше движение замедлилось. – Вадим вовсе не притворялся тупым здоровенным головорезом, Таннер.

– Я не убил его?

Квирренбах потер синяк на физиономии:

– Ничего такого, с чем не справится «топливо грез».

– Примерно так я и думал, – кивнул я. – Так что это за вещество, Квирренбах? Вы должны знать. Его синтезируют?

– Смотря что называть синтезом, – ответил он.

* * *

– Он просто сошел с ума, – сказал Небесный. – Когда понял, что застрял здесь навечно, поскольку путь домой ему заказан. В этом нет ничего странного.

– А как по-твоему, этот Лаго действительно существовал? – спросил Гомес.

– Возможно. По большому счету это не важно. Так или иначе, нам придется войти внутрь. Если найдем парня, значит все правда. – Небесный старался говорить как можно убедительнее. – А может, Оливейра сам прикончил Лаго? Они поссорились, такое вполне возможно. А когда Оливейра понял, что натворил, он сошел с ума.

– Сошел ли? – усомнился Гомес. – Все-таки похоже на послание нормального человека, который столкнулся с чем-то ужасным.

Через несколько минут они отстыковались от шаттла Оливейры, оставив мертвеца там, где его нашли. Затем осторожно, на коротких импульсах двигателей малой тяги, облетели корабль. С этой стороны корпус выглядел целым, и «Калеуче» казался обычным кораблем Флотилии.

– Повреждения четко локализованы, – заметил Гомес. – Это не похоже на ожог корпуса, полученный «Сантьяго» при взрыве «Исламабада», но геометрия полностью идентична. Согласны?

Небесный кивнул, вспоминая тень своей матери, выжженную на корпусе звездолета. На «Калеуче» случилось нечто принципиально иное. Но что-то, безусловно, случилось, и причина была неизвестна.

– Не вижу, какая здесь может быть связь, – сказал он.

С пульта донесся мелодичный звон – сработала одна из автоматических систем предупреждения, установленных Норкинко. Небесный взглянул на него:

– В чем дело? У нас проблемы?

– С техникой все в порядке. Проблема… хм… несколько иного свойства. Кто-то только что просканировал нас фазированной решеткой.

– Откуда был сигнал? С Флотилии?

– Направление совпадает, но не совсем. Думаю, это другой шаттл, Небесный. Он приближается – возможно, решил последовать нашему примеру.

– Или увязался за нами, – высказал предположение Гомес. – Сколько часов в запасе?

– Чтобы это выяснить, нужно хотя бы зацепить его радаром. Может, день, а может, шесть часов.

– Черт! Ладно, давай проберемся на корабль и посмотрим, что внутри.

Они приблизились к неповрежденной стороне командного отсека и занялись поисками подходящего шлюза. Небесный не горел желанием попасть на «Калеуче» любой ценой, но на корпусе корабля было достаточно мест, где шаттл мог закрепиться, чтобы высадить или принять на борт пассажиров. Обычно корабль реагирует на приближение шаттла включением шлюзовых систем: загораются сигнальные огни, а когда расстояние до «такси» сокращается до нескольких метров, ему навстречу устремляются скобы-захваты, помогающие осуществить стыковку. Если на корабле остались хоть какие-то запасы энергии, причальные механизмы должны проснуться даже после десятилетий бездействия. На шаттле уже пищала сигнализация, но ничего не происходило.

– Ладно, – сказал Небесный. – Поступим как Оливейра: воспользуемся крючьями.

Остановив шаттл точно над шлюзом, он нажал кнопку, и крючья бесшумно впились в обшивку «Калеуче». Шаттл начал подтягиваться на тросах, точно паук на паутине. Потом обшивка подалась, словно шкура живого существа, – похоже, крючья вошли не слишком глубоко. Ничего, какое-то время они продержатся. Главное, чтобы шаттл успел оказаться в шлюзе. Тогда, даже если он сорвется с креплений, автопилот не позволит ему вылететь наружу.

Все трое, уже в скафандрах, снова прошли в тамбур и подождали, пока не восстановится атмосфера. Небесный идеально рассчитал позицию шаттла: их причальное герметичное сочленение было идеально соосно корабельному, на помещавшейся в нише панели выстроились в ряд рычаги ручного управления. Из опыта, полученного на «Сантьяго», Небесный знал: воздушные шлюзы сделаны настолько надежно, что даже после многолетнего перерыва ручное открывание дверей должно сработать безупречно.

Система была устроена элементарно. Повернуть один из рычагов – откроется внешний люк. В камере обмена находится более сложная панель, с которой запускаются насосы, – чтобы внутренность корабля, где сейчас, наверное, космический вакуум, заполнилась воздухом. Впрочем, если по ту сторону люка нет атмосферы, пройти будет еще легче.