Порассуждав так и пришедши к ясному логическому выводу, что во всем виноват опекун, неприметный человек решил: задание выполнено целиком и полностью.
Он успокоился, раскидал сено по всему чердаку и поджег, особенно тщательно в укромных уголках под балками. Убедившись, что разгорается хорошо, спустился вниз, в спальню. Вскоре и там запылало.
Человек выскользнул из окна, легко перескочил с подоконника в седло крылатого коня. И покинул городок без всякого шума, ровно так же, как в нем появился.
Глава третья Бездна Невендаара
Над ночным Невендааром стремительно несся дракон.
У Рету уши закладывало от тех виражей, что выделывал советник в драконьем облике. Костяные шипы спасали, не будь их, Рету давно бы кувыркнулся с драконьей спины и полетел над родной страной, махая дерюжкой вместо крыла.
А еще Рету порадовался, что в Невендааре терраморфинг процветает: когда внизу темная земля вспучилась рубцами и ожогами, хорошо различимыми ночью, даже младенец бы понял, что под ними территория, занятая Легионами Проклятых. Летели они строго на восток, в горы. Раньше здесь было чисто, эльфийские леса южнее росли. Теперь же получалось, прямо под боком у Империи очередной очаг проклятого Бетрезена, да забудется его имя, преспокойненько образовался. И опекун-то знал, раз собрался переметываться, как только в столице жареным запахло. Только напутал чего-то, видно, раз локоны ему опалили вместо принятия в ряды.
Делать все одно было нечего, и, сидя в укрытии на спине летящего дракона, Рету стал думать, как же мог опекун получить новости из столицы. И маг ведь тоже узнал.
Когда гарнизон убрали, в городке ни одного крылатого пегаса не осталось, откочевали вместе с имперскими рыцарями. А гонять на окраину каждый раз всадника на крылатом коне — накладно даже для Империи, казна-то пустая, иначе не поддержали бы дворяне этого племянника казненного предателя.
Кони — они большие, едят много, овес дорогой… А голуби — маленькие. Им этого овса не как лошади нужно, а совсем чуть-чуть. Вспомнил Рету, что голубиная почта в городке была! Правда, не столько в городке, сколько в монастыре. Там служки о голубях заботились, разводили их. И новости-то наверняка первыми получали. Потому что даже если во дворце восстание, в храме обычно тихо и мирно, церковь старается в стороне от смут держаться…
А маг в монастыре частый гость был — он монастырские книги лечил, червей из них выгонял, которые переплеты и пергамены грызли, с молью боролся. Ветхие страницы укреплял, рисунки заново раскрашивал, если старая краска осыпалась. Маг книги любил, делал это для монастыря безвозмездно, то есть даром. Вот его там и привечали.
А опекун в храме монастырском всегда свои грехи после попойки замаливал. Денежку жертвовал. Вроде как откупался от Всевышнего за все свои пакости.
Казалось бы, и малость совсем, сообразить, откуда в городке последние новости из столицы, — но так приятно Рету стало, что разобрался с этим, прямо на душе легко. Не совсем он, Рету, пропащий человек, есть голова на плечах! Не зря его мамушка Лаида всегда хвалила.
Пока он размышлял, костяной дракон поднялся выше: внизу пошли матерые горные хребты, снег на которых не тает и летом. Черные граниты, серые базальты… Ветер отполировывал скалы до зеркального блеска. Здесь не было жизни — один холод. Ночь уже перевалила на вторую половину, и свет луны тоже казался ледяным, безжизненным. Он делал черное еще чернее, а серое превращал в стальное, холодное. Снег в этом призрачном свете искрился, как, должно быть, искрятся толченые бриллианты.
Рету от неминуемого превращения в льдинку спасал тот жар, что шел и от герцога, и от преображенного советника; жар подземных глубин, адского пламени, пылающей лавы вулканов.
Перевалив через ощетинившийся скалами хребет, дракон начал закладывать круг над высокогорным плато. Этот относительно ровный пятачок в самом сердце вставшей на дыбы земли был полностью неприступен, почти отвесные стены плато обрывались в пропасти, дно которых не дано было увидеть никому.
На вершине гигантской горы, примыкавшей к северной оконечности пятачка, бывали лишь звезды и ангелы. Облака устраивались на отдых куда ниже.
В самом центре плато зиял огненный провал, проход в самые недра земли. Именно туда, сложив крылья, спикировал с ночного, усеянного колючими звездами неба дракон с костяным троном на спине.
Ворвавшись на безумной скорости в подземелье, спиралью уходящее вглубь, к корням гор, дракон понесся по извивам. У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у… низко гудел воздух в подземных коридорах. Рету не мог видеть, что там впереди, но он замечал испуганно вжавшихся в стенки обитателей подземелья, что крылатых, что бескрылых.
Чем ниже они спускались, тем светлее становилось: подземное пламя бушевало в расщелинах и пропастях подгорных пустот. Из этого пламени выступали причудливые столбы, мостики и арки. Беседки и площадки застыли на таких тонких основаниях, что казалось, они парят над пламенем, жадно лижущем их подножия.
Дракон, не снижая скорости, летел над подземным огненным морем. По расчетам Рету (который верил, что помнит, где сейчас север, а где юг), двигались они на юго-восток.
Огненное море закончилось, снова пошли тоннели и подземелья преисподней. Дракон-советник наконец-то немного угомонился. Может, устал, а может, уже добрались куда надо.
Последнее-то и пугало Рету больше всего.
Наконец они влетели в огромный пустой зал. Черные колонны подпирали его свод, черные и багровые плиты были выложены на полу затейливым узором.
Дракон распахнул крылья во всю мощь, гася скорость, и неожиданно мягко приземлился в самом центре зала. Адский герцог неторопливо сошел по поданному к трону крылу.
Дракон стукнул хвостом оземь и оборотился в советника.
Рету в этот миг уже благополучно сидел за одной из колонн, прикрывшись дерюжкой для пущей конспирации. Величавость герцога и сейчас сыграла ему на руку, позволив выскользнуть из-за трона, спрыгнуть и спрятаться.
В зале ощутимо пахло серой. Видимо, это была прихожая Адского герцога.
Советник шумно вздохнул, повел плечами, разминая затекшее тело, и пробурчал:
— Нет, какой все же гад этот имперский дворянин! Такой отдых испортил!
— Ты в долгу не остался, — заметил герцог глухим басом.
Он махнул крылом и превратился в человека в плаще.
— У меня от рогов голова уже чешется, — признался он неожиданно. — Наверное, скоро опять сброшу.
— Сир, это была неудачная шутка, — тоже оборотился человеком советник. — Я имею в виду этого нахала. Когда меня обдуло ветром над горами, я понял, что сглупил. Надо было его в жертву принести. Тогда бы он с полным правом мог бы вступить в Орды Нежити, был бы там почетным зомби. Наверное, я так и сделаю.
Раздался громкий топот, гомон и лай.
В мгновение ока оба демона приняли обычный облик.
В зал вошел красавец в ранге Адского герцога, такой же рогатый и крылатый, только алые разводы на его броне мерцали ярче.
За ним скользила, скромно потупив глаза, ведьма, укутанная в длинный плащ. А прислуга пыталась удержать на туго натянутых цепях Адских гончих, оглашающих все подземелье лаем и воем.
При виде хозяина зала они резко смолкли.
— Мне тут доложили, что вы прилетели с треском и блеском! — хлопнул дружески по плечу один Адский герцог другого.
Показалось ли Рету или правда так было, но хозяин слегка поморщился.
— Пришлось вернуться раньше, чем рассчитывали, — сухо ответил он.
— Ашкаэль передал, что Бетрезен передумал, велено только завтра собраться, — сообщил гость. — Я решил, что есть время Дикой Охотой поразвлечься. А то совсем засиделся. Присоединишься?
— Не могу, — отказался хозяин зала. — Крыло еще не зажило.
Герцог-охотник махнул с досады огненным хлыстом.
— Жаль! Хотя мог бы и сам, конечно, сообразить, раз ты у нас в последнее время только на советнике и летаешь.