Гигантские шестерёнки завращались, и двери с лязгом разошлись во внутренние переборки “Вечного Крестоносца”. Магистр святости Теодорих вошёл в покои верховного маршала. Как и требовала традиция, капеллан был в доспехе и шлеме. За ним следовал капитан Наруш из Призраков Смерти. Он также был полностью в броне.
— Повелитель, — произнёс Теодорих. Он подождал, пока двери закроются, и снял шлем-череп, открыв неподверженное времени лицо Адептус Астартес, не несшее никаких возрастных генетических изменений, но, несомненно, старое.
Жёсткое и твёрдое оно ничего не выражало, испробовав все комбинации выражений и признав их неподходящими. На голове единственная полоса ярко-белых волос. Во лбу пять служебных штифтов в форме креста — символ двухсот пятидесяти лет службы.
Сервы отвели взгляд. Только маршалы, рыцари Внутреннего круга и состоявшие в братстве капелланов могли смотреть на воина-жреца Чёрных Храмовников без шлема.
Лицо Хелбрехта стало ещё непроницаемей, когда он увидел, что Теодорих снял шлем перед посторонним, но он не стал демонстрировать своё неодобрение. В конечном счёте, Наруш был капитаном ордена, пускай и чужого, и достоин этой чести. Дело в том, что реакция Хелбрехта была личной и комментировать то, что он счёл ошибкой Теодориха, будет невоспитанно и невежливо по отношению к гостю.
Верховный маршал взял предложенное ему одним из камердинеров полотенце и вытер лицо и грудь. Другой принёс мантию — многослойную сутану цвета белой слоновой кости. Сверху шло толстое чёрное шерстяное облачение, украшенное рифлёным крестом ордена. В такой одежде его можно было принять за гигантского человека, который устал от жизни и ушёл в монастырь. Но только если не смотреть ему в глаза. Они были тёмными, помнящими и оценивающими. Они пылали рвением воина, отражая отблески артиллерийского огня. Он ликовал в бою и пел молитвы Императору громким звоном клинков. В окружавшем его воздухе ощущалась жажда битвы. Если бы возникло желание долго выдерживать его пристальный взгляд, то в его глазах можно было увидеть праведность, уверенность и изредка мелькавшее нетерпеливое ожидание кровопролития.
Поражение не заставило померкнуть в них свет. Совсем нет.
— Что я могу сделать для вас, братья? — Спросил Хелбрехт, протягивая руку за графином и отстраняя трэлла, который собрался помочь ему. Он наполнил три прекрасных кубка из олова и стекла, украшенных столь же искусно, что и окна, тягучей синей гольштианской живительной водой и протянул один Теодориху. Старый воин положил шлем на стол и шагнул навстречу. Капитан Наруш не сдвинулся с места и не снял шлем. Ни один из Призраков Смерти никогда не показывал своё лицо в присутствии Чёрных Храмовников. Хелбрехт на мгновение протянул ему второй кубок и, не произнеся ни слова, поставил назад, когда капитан не проявил желания принять его.
Теодорих почувствовал суровое настроение Хелбрехта и быстро перешёл к делу. — Сеньор, мы должны обсудить планы церемонии награждения, — произнёс он.
Хелбрехт потягивал вино маленькими глотками, изящный жест для такого массивного человека. — Какая церемония? Какая победа? Мы ничего не празднуем.
— Сеньор…
— Мы ничего не празднуем, — резко повторил он. — Мой первый крестовый поход как верховного маршала закончился полным провалом. Здесь нечего праздновать.
— Почему, брат? — мягко спросил Теодорих. Такой тон капелланы использовали, разговаривая с сомневающимися братьями — доброжелательно, но твёрдо, прося признания.
— Планета пуста. Изверги не побеждены. — Объяснил Хелбрехт, раздражённый, что это вообще пришлось объяснять.
Заговорил Призрак Смерти.
— Всё произошло так, как мы и предсказывали, верховный маршал. — Медленно проскрежетал он сквозь вокс-решётку шлема. Единственными эмоциями в словах Наруша были скорбь и сожаление. — Над циторскими извергами нельзя одержать окончательную победу. Мы можем только наблюдать за ними и сдерживать — это бремя мой орден несёт тысячи лет. Вы поставили перед своими храбрыми воинами безнадёжную задачу.
Глаза Хелбрехта опасно вспыхнули.
Теодорих взял слово, прежде чем его повелитель успел ответить, подняв руку в молчаливой просьбе сохранять благоразумие. — Возможно, вы оба правы. Возможно, этот пустой мир своего рода неудача. Но с другой стороны верховный маршал одержал великую победу. Очищенно семнадцать миров. В сегментуме не осталось никаких следов ксеносов. Больше они никого не побеспокоят. Брат, благодаря вам придётся переименовать Звёзды Вурдалаков.
— Я так не считаю, — возразил Хелбрехт. — И капитан Наруш так не считает. Не так ли, капитан?
— Мы предупреждали вас, — произнёс капитан. — Ваше тщеславие вело вас к невозможному. Ваши усилия свелись к нулю. Всё произошло, как мы и предупреждали.
Верховный маршал отвернулся. Призраки Смерти были стражами этой части погруженного во тьму космоса. Их поставили за пределами границ Империума, чтобы обитатели Звёзд Вурдалаков не могли покинуть свои родные миры и угрожать остальной галактике. Хелбрехт считал их праздными и даже трусливыми — они подчинились приказам сдерживать, а не попытались зачистить ксеносов. Он согласился на требование Призраков Смерти взять с собой один из их кораблей, проявив великое терпение и только после декрета Инквизиции.
— Возможно, капитан, если бы вы сражались рядом с нами, результат был бы иным.
— Не иным, — решительно возразил Наруш. — Мы не сражались, потому что было бессмысленно сражаться. Мы говорили вам об этом, и теперь вы лично убедились в наших словах. Наша задача — наблюдать. Мы — тюремщики, а не завоеватели. Оставьте эти миры. Они не потерпят иных хозяев, кроме циторов.
Хелбрехт прищурился. — Крестовый поход никогда не закончится. Он не закончится до тех пор, пока каждая звезда в галактике не засияет под благосклонным правлением Императора. Вы предаёте самое заветное стремление нашего повелителя.
Наруш, который вообще не двигался во время их разговора и не проявил никаких признаков жизни кроме речи и тихого, почти бесшумного металлического бренчания силовой брони, показал на окна. — Это место не для вас. Оно вообще не для живых существ. Мы знаем, потому что уже пробовали сделать то же, что и вы. Мы провалились, мы слышали их смех, как, несомненно, слышали и вы. Мы до сих пор оплакиваем наш провал. — Его чёрные линзы смотрели глубоко в глаза Хелбрехта. — Вы уйдёте отсюда, а они ночью прокрадутся назад и ничего не изменится. Вы не можете зачистить их планету. Вы не можете убить то, что никогда и не было живым. Они за пределами нашего искусства войны. Их можно только сдержать, но не покорить. Вы охотно разделили наш позор. Нам жаль, что вы решили нести это бремя. Нам жаль, что вы не стали слушать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});