Читать интересную книгу "Капитан «Летающей Ведьмы» - Сергей Лысак"

Ольга начала первой. Рассказала вкратце свою историю, выбрав только нужные моменты. Все этим людям знать вовсе не обязательно. В конце внесла предложение.

— Нужно срочно лечь в дрейф, перейдя на замкнутую орбиту вокруг Альтаира, эвакуровать всех людей на шлюпках и ждать прибытия помощи. Позади нас следует буксир–спасатель моей компании "Титан". Он, конечно, не сможет принять на борт такое количество народа, но сможет отбуксировать все шлюпки назад на орбиту – к орбитальному терминалу, где люди будут спасены. На "Афродите", насколько я знаю, тридцать стадартных шлюпок. С этим он справится без труда. Взрыв может произойти в любой ммент, и мы не знаем, что его вызовет. Или там установлен таймер на определенный момент времени, или заряды сработают по достижению какого-то параметра полета, или по команде извне. Хотя, это вряд ли. Вокруг никого нет и подать команду можно только отсюда. Не сидят же здесь камикадзе? Правда, могут дать команду и по гиперсвязи. А когда лайнер опустеет, пусть им занимаются саперы. Если это вообще возможно.

— Но, мадам, если мы объявим об эвакуации, может начаться паника. Это вы учитываете? Не лучше ли попытаться самим по–тихому дезактивировать заряды?

— Нет гарантии, что мы найдем все заряды. И многие из них могут быть установлены на неизвлекаемость. Если мы попытаемся отсоединить, или перерезать кабели, то это тоже может инициировать взрыв. И среди нас вряд ли найдутся квалифицированные саперы. Это работа для профессионалов, а мы дилетанты. Мое мнение – своими силами лайнер нам не спасти. Надо постараться спасти людей. Пока не поздно.

— Что ж, пожалуй, вы правы… Как ни прискорбно это признать… Хорошо, подождем до утра. Иначе точно начнется паника. Будем надеяться, что до утра эта адская машина не сработает. Параметры полета менять не будем. Утром ляжем в дрейф и объявим, что сейчас будет проведена учебная тревога по оставлению судна. Это в порядке вещей и пассажиры об этом знают. Когда шлюпки с пассажирами отойдут на безопасное расстояние, экипаж тоже покинет лайнер. А там уже подадим сигнал бедствия, и будем ждать прибытия помощи. Да и ваш "Титан" подежурит рядом. Буксировать такую ораву – честно говоря, не знаю, как он это сделает.

— Если надо – сделает. На то он и спасатель. Но, возможно, раньше подойдут более крупнотоннажные суда, чтобы можно было распределить людей на них.

— Решено! Сейчас расходимся и никому ни слова! Я предупрежу вахту на мостике и в машине, чтобы не меняли параметры полета. А утром начнем. Мадам, благодарю вас. Не знаю, кому и для чего это понадобилось, но если бы не вы – одной катастрофой в космосе было бы больше. А сейчас отдыхайте, Жерар проводит вас. Завтра у нас тяжелый день. И я попросил бы вас задержаться при эвакуации и быть вместе со мной на мостике для связи с "Титаном". Я заранее пошлю за вами человека.

— Да, господин капитан. Я в вашем полном распоряжении. Если нужен пилот, то могу выполнять его обязанности.

— Вы – пилот?!

— Я работала старшим помощником капитана на транспортных судах. Да и с "Афродитой", в случае чего, справлюсь.

— Ну, не скажите! Здесь много разных новинок… Ладно, теперь я вам спать не даю. Все, спокойной ночи! Утром вас разбудят и проводят на мостик.

— Спокойной ночи, господа! Хотя, какая она спокойная…

Оказавшись снова в своей каюте, Ольга вздохнула. Завтра она ее покинет и никогда сюда не вернется. Быстро заканчивается этот полет. Ей не удалось найти ответ на вопрос "Зачем?" Тянуть нельзя. Под угрозой жизнь пяти с лишним тысяч ничего не подозревающих людей. Оставаться же на лайнере после эвакуации и пытаться найти ответ – глупо. А ответ на вопрос "Когда?" и так скоро все узнают. Если успеют…

Зверь хорошо чувствует приближение опасности. Пока еще не явной, но неизбежной. Неужели они н е  у с п е ю т покинуть обреченный лайнер?

— Все, кися, давай спать. Утро вечера мудренее. Мы с тобой сделали все, что могли. Минно–подрывные мероприятия – не наш профиль. Пусть этим занимаются специалисты. А мы лучше со стороны понаблюдаем. Да, скорее всего, никто и не будет этим заниматься. Уж очень большой риск. Если все это сделано с умыслом, и на самом высоком уровне, то должны быть приняты все меры по недопущению разминирования. Ведь если об этом узнают – размеры международного скандала трудно предугадать. И главное, непонятно – з а ч е м?! Так что, очень может быть, что просто будут ждать, когда произодет Большой Бух! А произойдет он, похоже, очень скоро. Ведь мы с тобой вместе непрятности чувствуем…

Быстро ополоснувшись в душе, Ольга растянулась на широкой кровати. Нервное напряжение не спадало. Теперь понятны ощущения пилота-камикадзе. Последнего "гениального" изобретения японских стратегов в годы второй мировой войны. И мысли всякие в голову лезут…

Эх, какая была официанточка… Ну просто персик… И как на меня смотрела… Видать, тоже поняла… Вот, что значит, отпустила Настю надолго… А может… Настя и не узнает… Я тебе дам, может! Я тебе дам, не узнает! Летишь сейчас верхом на бомбе, которая может рвануть в любой момент. Да и официанточка уже, наверное, десятый сон видит. Это ты можешь дрыхнуть, а ей вставать рано! А все равно хочется… А если сильно хочется, то… Что, забыла, как начинала? Как тебя Ирина в клинике просвещала? Эх, опять "умелые ручки"… Ну прямо, как невинная девственница… А что делать? Все "игрушки" дома остались…

Ольга проснулась среди ночи от ощущения надвигающейся опасности. Спала она, похоже, часа четыре. На борту лайнера сейчас глубокая "ночь". Зверь заранее почувствовал опасность и сейчас готов к броску, ясно чувствуя запах приближающейся добычи. Добыча движется по коридору в направлении ее каюты. Как и в прошлый раз, добыча считает себя охотником. Глупцы… В одно мгновение вскочить с койки, задернуть ее покрывалом и стать в стороне под переборкой, отведя глаза. Меня здесь нет. Одеваться некогда. Добыча уже под дверью и тихо пытается ее открыть. Так, похоже, электронная отмычка у них тоже есть… Дверь отворяется, и внутрь проскальзывают трое, прямо с порога начиная поливать койку, где она только что спала, из трех автоматов.

— Спасибо, кися! Ты умничка! А эти гоблины что творят? И пушки не простые. Штурмовой пистолет–пулемет "Стэн" с присоединяемым глушителем. Звук выстрела глушится полностью, слышна только работа затвора. Видать, шуметь вам не надо. Вот и побеседуем…

— Где эта сука?! Ее же здесь нет!!! 

— Тихо, не ори. Глянь в сортире. Включи свет.

— И здесь нет!!! Говорили же, что она здесь! Может, трахается где-то в другой каюте?

— Ты что, она же лесбиянка.

— А забыл, как она в кабаке на официантку смотрела? Как кошка на сметану! Видать, нашли друг друга!

— Может быть… Ладно, сейчас мы ее все равно не найдем. Это корыто слишком большое. Да и помешать она уже не сможет… Черт с ней, пошли.

А вот это, ребятки не получится. Можно было бы потрясти вас, да некогда. За дверью больше никого нет, хотя в коридоре люди есть. Оставим одного, главного. А остальных в расход. Кися, взять!

Зверь лязгнул клыками, и две фигуры без звука рухнули на палубу. Третий попытался дернуться, но тут же застыл на месте, парализованный "взглядом змеи". Ольга материализовалась в воздухе, выдернула ремни из брюк двух поверженных налетчиков и связала руки и ноги третьему. После этого быстро оделась, натянув свою черную униформу, сбила бандита с ног и вернула в нормальное состояние, предварительно сняв с него переносную радиостанцию и отключив ее. Он попытался позвать на помощь, но получил такой удар, что захлебнулся собственным криком.

— Не шуми, люди спят. А теперь отвечай четко и быстро. Кто вы такие и зачем хотели меня убить?

— Господи, что ты за ведьма?! Как ты это сделала?!

— Я – самая настоящая ведьма, а ты не знал? Мне с тобой болтать некогда. Отвечай на вопросы, или пожалеешь.

— Да пошла ты!!! 

— Хорошо, сейчас пойду. Но сначала прострелю тебе локти и колени, вспорю брюхо и залеплю пасть, чтобы не орал. А после этого запру дверь и уйду. Можешь подыхать здесь в обществе своих приятелей. Не знаю, сколько ты протянешь.

— Что ты с ними сделала?!

— Тебе это знать не надо. А сейчас доделаю. Так сказать, последние штрихи к портрету…

Ольга достала свою "Кобру" и выстрелила в голову обоим мертвым бандитам, растянувшимся на палубе.  Н е п р а в и л ь н ы х трупов быть не должно…

— Ты что делаешь?!

Оставшийся бандит заметно струхнул. От него исходит сильный запах страха. Страха, граничащего с ужасом. Он привык, что его все боятся, и не ожидал встретиться с таким противником. Он привык убивать, и он шел сюда убивать. И очевидно ждал сопротиления, так как, войдя, они сразу открыли огонь. То же, что произошло потом, не могло привидеться и в кошмарном сне…

— Как что? Контрольный выстрел. Как будто, ты не в курсе. Или думаешь, я с тобой шучу и на испуг беру?